Книга Сперанский 4. Коалиция - Денис Старый

увидел белую ракету, которая символизировала, что крепость также пала. Позже прискакал посыльный и сообщил, почему случилась задержка в крепости.

Дело в том, что ворота и стены цитадели моим бойцам получилось взять сходу, их впустили, как союзников, которые спешили усилить крепостной гарнизон. Но защитники, когда их начали вырезать, закрылись внутри казематов и пробовали оттуда отстреливаться. Начались переговоры о сдаче, которые закончились ничем. Тогда пришлось потратить ещё время, чтобы навести две крепостные пушки на места укрытий несговорчивых обречённых и вдарить по ним. Вот после этого все сдались.

— Казна в крепости? — спросил я.

— Есть, — кратко отвечал вестовой.

— Ну же? Сколько? — проявляя нетерпение, спросил я.

— Лежит в сундуках серебро. А сколько его там, непонятно, — отвечал воин.

— Спеши к Военторгу, и пусть занимаются делом! — сказал я этому вестовому и стал раздавать приказы другим нарочным, чтобы те собирали Военный Совет.

Уже было слышно, что начинались бесчинства, несмотря на то, что договаривались грабить «цивилизованно». Не люблю, когда чинят насилие над женщиной. Никогда этого не понимал, так как для меня заполучить полное согласие женщины — это дело принципа, игры, самоутверждения. А так… Как животное. И это нужно прекращать.

— Что там, в порту? — спросил я у одного из бывших военторговцев, которому поручил досмотреть склады и гражданские суда.

— Провизия, есть и ткани, оружия мало, но на батальон точно наберётся. На корабли грузили полевые пушки, венецианцы говорят, что должны были их уже везти к Шереру в помощь, но долго не выходили в море, так как непонятна обстановка с русским флотом, — докладывал Андрей Богша, военторговец в прошлом, а нынче сотенный одного из моих отрядов.

— Всё собери, пересчитай, оцени. Торговые кораблики маловаты будут, но думаю, они также призом нам подойдут, переправим в Чёрное море. Так что действуй. Прознай также о тех, кто хотел бы переменить место жительства, но знаком с морским и речным делом, — я улыбнулся. — Кому я это говорю? Действуй по своему разумению.

Доложили о потерях. Всего, это у персов, егерей и у моего личного отряда безвозвратными тридцать четыре воина. Раненых ещё сорок семь. Надеюсь, что это основные потери, так как главные бои в городе случились у меня и у персов. Хотя, нет, звуки боя в стороне крепости Мирамаре, другой менее укреплённой цитадели, расположенной на севере от города, всё ещё слышны. Там небольшая крепостица, но на дороге к ней были казармы французов. Посмотрим, как с потерями у калмыков, которые в той стороне должны были работать.

Но в целом я был доволен. Получилось. Нужно разобрать ошибки, выявить причины некоторой несогласованности в действиях, что помогло, а что не стоило использовать. Работы много, было бы на неё время.

Военный Совет провёл сумбурно, скомкано. Все командиры рвались грабить город и его предместья. Пришлось нарезать кварталы, где кто будет «просить» у граждан поделиться имуществом. Но попросил обождать пару часов. Я послал людей в место, где ранее заседал магистрат. Если нам выплатят хорошие отступные, то и нормально, не будем тратить время.

Нам выплатили, но местные денежные мешки опомнились только тогда, когда поняли, что их будут бить, причём по самому уязвимому месту, по кошельку. Вскрывались склады, и оттуда просто уносилось всё. При этом лучшая зона ответственности, склады французов, досталась военторговцам. Тут я, конечно, использовал служебное положение. Но кто же без греха?

В итоге добра награбили и изъяли навскидку почти на миллион рублей, если считать с кораблями. Взяли ещё почти тысячу мулов, три сотни коней. Уверен, что они пригодятся, как и телеги. Уже завтра отправится караван с награбленным и с ранеными, которых сложно поставить в строй. В Вену или Будапешт заходить никто не станет, пойдут прямиком в Новороссию и дальше… А оттуда должно будет прийти подкрепление — ещё одна сотня стрелков. Очень надеюсь, что за месяц управятся.

А к вечеру на горизонте показался русский фрегат. Он прохаживался вдоль берега, будто бы всматриваясь. После приблизился, неверно, не поверил в то, что на кораблях в порту уже был Андреевский флаг, пусть и плохо исполненный, а над крепостью развивался флаг Российской империи.

— Прибыл Фёдор Фёдорович Ушаков. На том и спасибо, что не стану оставлять свои гарнизоны, — сказал я и приказал готовиться к отбытию на Горицию.

Именно от этого города до Удины рукой подать, и мы ещё должны успеть к главной битве за Венецию.

Глава 9

Триест

10 мая 1798 года

Конечно же, просто взять и убыть, чтобы и дальше громить супостата, никак не получалось. Моментально нарисовалось множество организационных вопросов, без решения которых мой уход мог выглядеть, как трусливое бегство. Взять, например, такую проблему: во всех подразделениях, что под моим мудрым, как я надеюсь, командованием, трофеев оказалось не много, а очень много. Под словом «трофей» я понимал ещё и награбленное с бедных, а на самом деле не очень, граждан вольного города Триест. Вольного ли? Подумаем над этим утверждением чуть позже.

А сколько было вопросов о том, кто какой отряд французов разбил или захватил, кому достанется тот или иной карабин, или даже мундир? Чувствую, что немало калмыкских и казацких подростков будут скоро щеголять во французской одежде.

Потом в полный рост встал вопрос с телегами, которых в городе набрали преизрядно, коней нашли достаточно, но кому быть возничими? Понятно, что военторговцам, которые и должны были доставить награбленное в мои земли. Но их не хватало. Придётся закрывать этот вопрос ранеными и наймом местных. Кроме того, нужно было кому-то отвести не менее четырёх сотен мулов. Именно их я хотел использовать в своих поместьях, такие вот маленькие тягачи вполне вписываются в быт селян Надеждово. А вот остальных подобных полезных недолошадок, ослов-переростков, нужно отправлять следом за нами, чтобы Суворову их продать.

Тут впору было просить помощи, или приказывать, раз я соучредитель, у Военторга, чтобы Ложкарь прислал больше людей, но и он начал свою бурную деятельность, уверен, что Захар не дремлет, а работает с русским войском. А те из Военторга, что пришли следом за мной, так и вовсе пошли шаромыжничать по деревням. Хотя, нет, просить и умолять тех немногочисленных крестьян, что числились за Триестом, никто не станет, а вот где купить ну очень задёшево корову, может, и просто «взять в дар», до того постращав, что будут бить, это да.

Грязная работа у военторговцев, но творческая, требующая