Книга Зов сердца - Дженнифер Блейк

Единственной причиной, достаточно важной для Маленькой Ноги, чтобы солгать, могло быть желание поберечь чувства Сирен. Это подтверждалось знаками присутствия в хижине кого-то еще, как заметила Сирен. Вероятнее всего, это была ее дочь, но не пускать Сирен в дом из-за нее не было никакой причины. Ну, а что, если там был еще кто-то? Мужчина? Если Маленькая Нога знала, что Сирен провела прошлую ночь в шалаше вместе с Рене Лемонье, она не захотела бы позволить ей застать его сегодня в своем доме наедине с Проворной Белкой.

— Болезнь — я надеюсь, она не очень серьезная? — спросила Сирен, шагая рядом с индеанкой. Но она не слушала, как Маленькая Нога старалась успокоить ее, а обшаривала глазами стоянку. Среди людей, слонявшихся или сидевших кучками, не было видно ни Рене, ни Проворной Белки. Сам по себе этот факт не значил ничего, но у нее упало сердце.

Они дошли до хижины сестры Маленькой Ноги. Женщина пригласила их войти и приготовила кофе, извлеченный из тайных запасов, хранившихся для особых случаев. К кофе были поданы кукурузные лепешки с ягодами. Сирен и две индеанки сидели и болтали о том о сем на смеси французского, чокто и чикасо, которая служила языком общения у индейских племен на Юго-Востоке. Когда Маленькая Нога успокоилась настолько, что начала смеяться и рассказала пару непристойных историй о своем стареющем отце, Сирен почувствовала, что ее подозрения нелепы. В любом случае, ее не касалось, что Рене делал и с кем он находился, не было никаких причин расстраиваться. Не успела она прийти к такому заключению, как ее внимание привлекло движение в доме Маленькой Ноги. Проворная Белка выскочила оттуда, как будто за ней гнались. Она выпрямилась и отошла на несколько шагов, остановилась поправить сбившуюся юбку и пригладить волосы. Вскинув голову, девушка направилась к костру своего деда, покачивая бедрами. Сирен смотрела на нее, и душа ее мучительно болела. Она не сразу сумела переключить внимание на сидевших рядом женщин.

Бретоны и капитан Додсворт пришли к соглашению примерно час спустя. Остатки причитавшихся Бретонам товаров доставили на берег в баркасе, а потом капитан отбыл на корабль. Пьер и Жан разложили на одеялах все свои приобретения и пригласили к себе людей Затопленного Дуба. Торговля шла бойко, меха, полученные в большом количестве, были прекрасного качества. Они успеют еще раз поторговаться с капитаном Додсвортом, прежде чем тот уплывет обратно, только теперь товаром будут меха вместо индиго. В других поселках чокто за Новым Орлеаном тоже с нетерпением ждали английские товары.

Солнце сияло по-зимнему ярко. Воздух потеплел. Одним из чудесных свойств здешнего климата был этот внезапный, в считанные часы, переход от зимы к подобию весны — вот одна из причин, по которой Сирен так любила этот край. Она покинула стоянку, напоминавшую индейскую деревню в миниатюре, и неторопливо направилась к берегу. Вода с легким плеском набегала на золотистый берег. Где-то за линией островов волновался бирюзовый залив, но сюда он не вторгался. вверху пронзительно кричала ржанка. У кромки воды стоял пеликан, неподвижный, коричневый и безмолвный, как полусгнивший пень. Влажный, пахнущий солью ветерок приятно обвевал ее лицо. Муха прожужжала рядом и снова улетела. Она пошла вдоль берега, прочь от шума и суеты за спиной.

Она не стремилась к уединению сознательно, но все же пустынность далеко простиравшейся береговой полосы увлекала ее. Плотный песок ложился под ноги легкой, бесконечной дорожкой. Свободная ритмичная походка доставляла ей наслаждение. Она то и дело наклонялась, чтобы поднять кусочек плавника, изящную раковину или рыбную косточку, и шла дальше.

Она увидела их издалека: двое мужчин стояли лицом к заливу и разговаривали, склонив головы и почти соприкасаясь плечами. Тот, что стоял ближе, заметив ее, обернулся, потом что-то сказал своему собеседнику. Тот, кажется, что-то ответил, прежде чем отправиться дальше вдоль берега. Первый направился к ней широким, быстрым шагом.

За последние три года зрение Сирен обострилось, она стала замечать больше и запоминать все, что видела. Человека, который шел к ней, она бы узнала где угодно и когда угодно. Это был Рене. Другой, только что скрывшийся за деревьями, обрамлявшими побережье, был приспешник маркизы, Туше.

Что эти двое делали вместе? Была ли это случайная встреча, здесь, вдали от всех остальных, или она имела какую-то цель? Рене был любимчиком маркизы, а Туше — ее наемником. Рене пробыл в Новом Орлеане недолго, и все-таки было бы неудивительно, если бы он познакомился с ним. Однако вряд ли они были приятелями, по их встрече прошлым вечером это было определенно не заметно. Если у них и были общие дела, это, должно быть, касалось губернаторши. Мадам Бодрей имела много разнообразных интересов, но одним из главных было положить конец контрабандному промыслу, который урезал ее доходы. Если Рене и Туше были заодно, это не сулило Бретонам ничего хорошего.

— Ты ушла далеко от стоянки, — приветствовал он ее, подойдя ближе.

Он стоял перед ней, слегка улыбаясь, свет от воды придавал его глазам серебристо-серый оттенок, легкий ветер шевелил мягкие пряди темных волос. Она вспомнила о визите мадам Бодрей на лодку и о том, как Маленькая Нога появилась в дверях своей хижины, и голос ее прозвучал холодно:

— То же самое можно сказать и о тебе.

Он приподнял бровь, удивившись ее тону, но ответил беззаботно:

— Да, но мне не нужна охрана.

— Не нужна, ты сам и есть охрана, или так мне дали понять.

— Пост с маленьким вознаграждением, хотя я бы не оставил его, если бы не считал, что дежурят Пьер и Жан, не говоря уже о Гастоне. Ты скучала без меня?

— Я не искала тебя здесь, если ты об этом подумал.

— Мне следовало бы догадаться, — огорчился он.

— Да уж. Вопрос вот в чем: ты пришел сюда в поисках Туше?

Выражение удовольствия исчезло с его лица, он в упор уставился на нее.

— Что это должно означать?

— Перестань, я же знаю, что он человек маркизы.

— То есть, я тоже могу им быть?

— Она вскинула голову.

— Такая мысль естественно приходит в голову.

— Естественно. А если я скажу, что никогда не встречал этого человека до прошлого вечера?

— Тогда, — продолжала она с чуть меньшей уверенностью, — мне пришлось бы предостеречь тебя. Известно, что в Париже он убил человека, а может, и не одного. Он служит мадам Водрей, в том числе покупает для нее опиум и гашиш — не для нее самой, а для ее управляющего, который и раздает его, хотя она не брезгует заниматься этим сама, когда тот отсутствует. Говорят еще, что он шпион, собирает информацию, где бы ни оказался, а что не может узнать, то придумывает сам.

— Субъект весьма сомнительной репутации, от которого следует держаться подальше.

— Я просто так слов на ветер не бросаю.

Его лицо посуровело от ее резкого тона, а в глазах промелькнула какая-то мысль.