Книга Игрушка Плюшевых мишек - Оксана Чернышова

похоже? — Валентин коротко рассмеялся.

Это было похоже на что угодно, только не на то, в чём меня пытался уверить Валентин.

— Отпусти меня! — Валентин всё ещё удерживал меня в своих медвежьих объятьях.

Широкие ладони, покоящиеся на моих ягодицах, сильно надавливали на открытые участки кожи. Как его руки оказались под платьем, даже думать не хотела. Ещё один любитель беспомощных девиц на мою голову.

— Ты сама меня удерживаешь, Лиза.

Как ни странно, но это было правдой. Мои пальцы до сих пор крепко сжимали его плечи. Немедленно разжала руки, и голова моя тут же откинулась на подушку. Мне было крайне неловко. Ситуация была слишком интимной и неправильной. Ведь я принадлежу Борису. Я его игрушка. А где он сейчас? Его нет в этой комнате. Вспомнила о том, что ранее говорил Валентин. Для моих похитителей вызвали девочек. Да, как оказалось, и похищения никакого не было. Мальчики веселились за мой счёт. От мрачных мыслей меня отвлекли настойчивые мужские руки. Валентин времени даром не терял. Его пальцы медленно наглаживали разгорячённую от ласки кожу.

— Прекрати! — выдохнула в его приоткрытые губы. От сладких волнительных ощущений мозг превратился в желе.

Что уж скрывать, парень был опытен и искусен в удовлетворении женского тела. Валентин знал, на какие точки нужно надавить, чтобы женщина в его руках запылала.

— Ты уверена? — Валентин подался вперёд и, коснувшись моих губ, нежно лизнул их.

Я, сжав зубы, прошипела:

— Уверена. Убирайся, Валентин. Пока Борис тебя не убил.

— Ну, как скажешь, — Валентин от меня резко отпрянул. И поспешно поправил моё платье.

Дверь в комнату неожиданно открылась, и на пороге появился Борис. При его появлении зажегся свет. Я и обрадовалась, и в то же время расстроилась. Не хотелось его сейчас видеть. Не после той неловкости, которую испытала с Валентином минуту назад. Чего уж скрывать, после очередной подставы Бориса и услышанного о девочках. Мне хотелось отсюда убрать и никогда больше не встречаться ни с ним, ни с его братом. Но я не могла уйти. Слишком большие деньги стояли на кону.

— Свободен, — холодно приказал Борис.

Валентин, пожав плечами, плавно выскользнул за дверь. Парень, напоследок криво улыбнувшись, подмигнул. Я отвернулась, избегая прямого взгляда Бориса.

— Он к тебе приставал?

— Он меня донес до кровати, — на удивление, голос мой не дрожал от слез. Слёз попросту не было.

— Я знаю, Валентина. Он не пропустит ни одной юбки. И несмотря на то, что я ему запретил к тебе прикасаться. Эта псина мог воспользоваться ситуацией.

— Он просто донёс меня до кровати, — твердо повторила я. Я чувствовала, что Борис всё ещё стоял возле двери.

— Ты отвратительно выглядишь, — в голосе Бориса слышалась брезгливость.

— А как я должна выглядеть после похищения? — зло спросила я, в гневе поворачивая голову в его сторону.

Борис не отвел от меня своего холодного взгляда. В его глазах увидела легкую заинтересованность.

— Ты сегодня совершенно другая. Где влюбленная дурочка, которая ещё утром смотрела на меня коровьими глазами?

— Видимо, умерла от страха, когда её похитили.

Сказав это, поднялась с кровати и направилась вглубь комнаты, где до этого заприметила дверь. Предположила, что там должна находиться ванная комната.

— Видимо так.

Не знаю, что со мной произошло. Я как будто внутри заледенела. Может это так сказывался стресс. Может действительно устала бояться. С меня как будто слетели розовые очки, которые не давали увидеть полной картины. Раньше я не видела мира, который меня окружал. Я была влюблена. Только моя любовь никому не нужна. Моя наивность и доброта были попросту приняты за слабость и бесхребетность. Моё сердце растоптано, а меня в очередной раз унизили и использовали. Во мне как будто что-то умерло. Детское, наивное, робкое. Не уверена, что Борису понравится та девушка, которую он слепил. Податливый мягкий материал затвердел и превратился в камень.

Войдя в ванную комнату, открыла шкафчик и, достав ватные диски, взяла один из стоявших на полке флаконов. Посмотрев на этикетку, поставила на место. Выбрала из десятка флаконов жидкость для снятия макияжа. Тщательно вытерев от косметики лицо. Распустила растрепанные волосы и, проведя щеткой по волосам, грустно улыбнулась отражению в зеркале. Бледное лицо, красные глаза, уставший от жизни взгляд. Где та девочка, которая смеялась любой несмешной шутке? Где влюблённое счастливое лицо? Где та яркая, светящаяся тёплым светом девочка? Нет её больше. Вернётся ли она когда-нибудь? Думаю, что нет. А если нет, то стоит ли о ней горевать?

Скинув платье и бельё на пол, вошла в душевую кабину. На удивление, мне не хотелось плакать и биться в истерике. Мне просто хотелось, чтобы побыстрее всё закончилось. Я поняла, что стала взрослой. А быть взрослой — это принимать решения и смело идти вперед. И как бы не было от этого на душе паскудно, нужно жить дальше. Даже если сердце вдребезги разбито. Даже если гордость растоптана. Даже если чувства разрывают сердце на части. Нужно жить дальше. Нужно держаться на плаву.

Первая любовь — она редко когда взаимна. Большинство людей живут никогда по-настоящему в своей жизни не влюбляясь. Мне повезло. Мне удалось прикоснуться к прекрасному. Хоть и такому однобокому и при ближайшем рассмотрении уродливому. Я не хотела бороться за то, что никогда не будет моим. За того, кто меня никогда не полюбит. Мне никогда не растопить сердце тирана.

Вздрогнула, когда почувствовала прикосновение жёстких губ к своему плечу. Рука Бориса огладила ягодицы, а пальцы вторглись в женское естество. Секс? Пусть, значит, будет лишь только секс между нами. Ведь чувства есть, (по крайней мере, мои) они никуда не пропали. А это значит, что и секс не будет так уж плох.

Глава 36

— Раздвинь ножки, детка! — голос Бориса возбуждал и полностью подчинял мою женскую сущность.

Сколько бы ни говорила себе о том, что я кремень. Но, как это не прискорбно признавать, этот мужчина, бесспорно, влиял на меня не самым лучшим образом. От его голоса дрожали колени, и хотелось с головой окунуться в чувства, которые меня одолевали в его присутствии. Ещё сегодня утром я думала о нём, как о человеке, которого люблю. А сейчас? Ненавижу? Он мне безразличен? Однозначно нет. Я просто запуталась и потерялась в хаосе эмоций, которые в очередной раз на меня обрушил Борис.

— Детка, я жду. Раздвинь ножки! — Борис повысил голос.

По телу пробежал табун мурашек. От Бориса исходила такая мощная, давящая волна властности, что по попросту застыла, словно кролик перед удавом. Глаз я Бориса