Книга Ученик Смерти 2 - Павел Барчук

глубже запуская свои когти.

— Ну ты и дура… — Протянул глава Дома. — Нет, я, конечно, это знал. Не новость. Но что такая дура… Ты меня сейчас очень внимательно послушай, дрянь. И запомни хорошенько. Я реально на многое закрываю глаза, но не на все. И в первую очередь, никакая баба не будет мне условия диктовать и характер показывать. Ты никто и звать тебя никак. А еще, милая, я ведь хорошенько напряг людей после того похищения, во время которого Роберта чуть не угробили и няньку чуть не убили. Вопрос принципа это был. Так вот, тупая ты овца, я знаю, кто того дебила нанял, который мальчишку украл. Не будь это бастард, ты бы уже с матушкой моей на небесах познакомилась. Тебя только это спасло. Но если ты не угомонишься…

Матвей поднял вторую руку и сжал из всех сил плечо жены. Так сжал, что та, застонав от боли, убрала свои коготки.

— Я тебя, сучка ты драная, без всякого снотворного и подушки пришибу. Поняла?

Старейшина оттолкнул супругу и направился в комнату, где жила нянька. Кровь у него бурлила. Злость перемешалась с возбуждением. Правда, пацан тоже в комнате, но он же дурачок. Да и мелкий еще. Ничего страшного.

Матвей Иванович ворвался в спальню. Нянька стояла возле окна, опираясь о него своей аппетитной задницей и сложив руки на груди. Вид у нее был как всегда насмешливый. И глаза сине так сверкали, что глава Дома чуть не взвыл от того, насколько сильно ему хотелось ее заполучить.

— Не советую. — Сказала девка сразу, едва только Матвей оказался в комнате. — Иначе то, что тебе жёнушка оставила, будет лишь жалкой царапиной.

Матвей опустил взгляд на свою руку. Следы от Машкиных ногтей получились глубокие. Кое-где даже кровь выступила. Но девке то откуда знать, кто именно это сделал? И потом… С чего она ему «тыкать» начала?

— Слушай меня внимательно, Старейшина. Твое возвышение началось. Путь. Помнишь? Молодец, что не проворонил. Что про бастарда все верно понял, тоже молодец. Он и есть та дорожка, по которой ты к настоящей власти придешь. Поэтому настоятельно советую тебе всякую дурь и блажь из головы выкинуть. Девок вокруг много. Другую выбери. А теперь по делу.

Нянька оторвалась от подоконника и сделала несколько шагов Матвею Ивановичу навстречу.

— Завтра отправишь меня и Роберта в загородный дом. Шлюх в другое место теперь возить будешь. Мы там останемся на ближайшие несколько лет. Потом, когда придет время следующий этап начинать, я тебе скажу. Бастард у тебя официально признанный. Так что его свободно можно будет в кадетскую школу отправить.

— Он же дебил… — Вырвалось у Старейшины против воли.

Хотя, слова в этот момент на языке совсем другие вертелись. Например, он бы с большим удовольствием спросил, а какого черта происходит? Откуда этой светловолосой, синеглазой красавице известно про сон. Она ведь все точь-в-точь говорит.

— Ты тоже не особо умный. — Усмехнулась нянька. — А вон, целым Домом заправляешь. Как сказала, так и сделаешь. А теперь ступай Матвеюшка. И не зли меня. Я пока вещи собирать буду. Остальным скажешь, что решил сделать это ради супруги. Понял?

Матвей Иванович кивнул, развернулся и, словно в беспамятстве, направился к выходу. Уже возле самой двери остановился.

— Кто ты такая? — Спросил он няньку.

— Хм… — Она иронично приподняла одну бровь. — Уверен, что хочешь это знать?

Но вот в том и было дело. С одной стороны, Старейшину раздирало отчаяние. Он понял, няньки ему ее видать. Причем, не умом понял, а нутром. Сразу поверил ее словам. Тронет хоть пальцем, плохо ему будет. С другой стороны, Матвея выводило из себя нечеловеческое любопытство. Девка непростая. Все. Это вполне очевидно. Но кто она?

И вот тут третья сторона — ответ на этот вопрос ему знать не надо. Вот что глава Дома Черной Луны осознал очень ясно. Потому как скорее всего, после этого он умрёт.

Более того, не просто осознал. Нет. Он ощутил, как по затылку прошёлся холодный ветерок. Ледяной. Будто и правда смерть дохнула.

С того самого дня Матвей Иванович всегда слушался няньку во всех делах, связанных с бастардом. Именно она сказала Старейшине, когда уезжала в кадетский корпус, что Роберт скоро выздоровеет. И это будет новый этап восхождения Дома Черной Луны к власти.

— Господин, вы простите, ради бога, за мою наглость. Скажите, а для чего мы к Аксаковым заезжали?

Старейшина тряхнул головой, освобождая ее от воспоминаний. Все это было давно. Надо думать о настоящем.

И в этом настоящем он сидит в своём кабинете, а рядом с обиженным лицом стоит его Левая рука.

Максима Никаноровича явно зацепило, что в Дом Воды его господин поехал молча, никому ничего не объяснив. Вон, аж из себя весь выходит. Держится, конечно, но кроет его изрядно.

— Что такое, Максимка, обиделся? — Матвей Иванович усмехнулся, изучая советника.

Ну что ж он такой жирный… Ведь деньги есть. Мог бы в хорошую клинику обратиться. Мог бы нанять себе личного тренера. До хрена чего мог бы. Нет. Ходит, как свинья, животом трясет.

— Ни в коем разе, господин. Просто я — ваша Левая рука. Я отвечаю за безопасность всего Дома и за вашу безопасность. А вы вдруг без каких-либо объяснений велели отвезти вас к Аксаковым. Марк Сергеевич… Он же…

Максимка замялся, подбирая слова. Все-таки обзывать Старейшину, хоть даже чужого Дома — дело опасное.

— Дебил твой Марк Сергеевич. Молодой, тупой, охреневший. Но он мне сейчас нужен. Скоро веселье начнётся. Вот я и предложил ему объединиться против остальных.

— Как⁈ — Максим Никанорович ахнул, прямо будто настоящая баба, и прижал ладонь ко рту. — Нельзя ведь! Дома не объединяются между собой. Альянсов не создают. Император узнает, могут быть последствия.

— Ему скоро не до правил и законов будет. — Отмахнулся Матвей Иванович. — Такой замес начнётся, что только успевай разгребать.

— Но… Почему Дом Воды⁈ Гораздо разумнее было бы тогда рассмотреть Дом Огня. Или Дом Кинжала. Вот это действительно сильные союзники. Я не то, чтоб сейчас недовольство показываю, но… Все же у вас есть Левая рука. Правая тоже имеется. Надо было, может, посоветоваться?

— Ты охренел что ли? — Матвей Иванович потянулся за тяжёлой чугунной пепельницей, намереваясь кинуть ее в жирдяя.

Но остановился. Огонька злости в нем не было. Чисто так, для проформы собирался