Книга Соратники - Олег Юрьевич Рой

с ним и кот сунулся.

– Ну, гусли-самогуды в таком деле точно ни к чему, – забубнил он. – Как и шапка-невидимка, и скатерть-самобранка. Ковёр-самолёт да сапоги-скороходы такому, как ты, и вовсе без надобности… Ну-ка, а там что в углу, дай посмотрю… Ба! Да это ж клубок путеводный. Вот он точно придётся кстати.

– И верно! – обрадовался Леший, торопливо вынимая маленький красный клубок величиной с девичий кулачок. Нитка в том клубке шерстяная, толстая, чародейством спряденная, из трёх тонких сверченная да каждая со своим наговором.

Что делать с клубком, Леший знал прекрасно и мешкать не стал. Наказал торопливо коту, чтоб без хозяйки не шалил да как следует за всем присматривал, вышел на порог избушки, кинул клубок и крикнул:

– Веди меня к Яге!

И тотчас подскочил клубок, покатился по тропинке неприметной и скрылся в чаще леса с такой скоростью, что мчаться за ним пришлось со всех ног. Уже на бегу Леший ветром обернулся, смекнув, что так оно быстрее будет.

Скоро да резво катился красный клубок. Вот уж и чаща тёмная закончилась, лес пошёл настоящий, шумный и зелёный, зверем да птицей живой. Леший где сам шагал, где ветром нёсся, чтобы время сократить да в буреломах больших не застрять или холмы пешим не обходить. Как ни торопился он, клубок волшебный всегда впереди оказывался, но из виду не терялся, не пропадал.

Вот спустились они с горы высокой, долина показалась, в ней там да сям рощи небольшие светлые: берёзки, липки да дубки, не то, что во владениях Яги. Спешит за клубком Леший – и вроде дорога вспоминается, места сразу знакомыми кажутся. И то верно: жил же он здесь когда-то. Хоть и много воды утекло с тех пор, как он воеводой Лесилкой был, не десять и не двадцать лет прошло, а куда как больше, но ясно помнились ему те времена, в этих самых местах проведённые.

Получается, что к стольному граду царя Выслава клубок привёл, – вот только нет его давно, того града. Уж много лет тому, как умер царь, и дети его, внуки-правнуки разлетелись по белу свету. На дороге, что прежде к вратам в город вела, булыжники совсем уж под землю ушли, еле-еле угадывались подо мхами да лишайниками. Домов не осталось вовсе, на том месте, где они стояли, теперь деревья листвой молодой шумят да птицы со зверями перекликаются. Даже на месте дворца царского каменного, что таким прочным казался да незыблемым, теперь одни лишь руины. Усмехнулся горько Леший – сколько раз он входил в палаты богатые, сколько гулял тут, чужое бахвальство слушал да сам бахвалился… Всё ушло, всё. Время взяло своё. И толку-то нынче от чаяний Выслава, что хотел в своё время всё больше земель завоевать, всё больше злата-серебра добыть…

Покачал головой Леший, провёл рукой по замшелой каменной стене дворца. Деревянные части его давно превратились в труху и рассыпались, а вот камень ещё держался, хоть и расцвёл весь мхом, словно бархатом. Клубочек меж тем в развалины скакнул и покатился дальше, ловко огибая порушенные стены с провалами бывших окон да завалившиеся стрельчатые арки.

«Куда ж это он ведёт? – задумался Леший. – Похоже, в темницу…» И точно – направился клубок вниз по лестнице, прямиком в казематы тёмные. Сразу пришло на память воеводе бывшему, как и он тут томился по приказу царя. Только не до воспоминаний сейчас было, сердце от тревоги за Ягу стучало всё сильнее. Неужто тут его ненаглядная? Жива ли? Здорова ли? Хорошо знал Леший, что в казематах сидеть – это совсем не то, что на солнышке греться, на своей шкуре это испытал…

Гулко шаги отозвались эхом по ступеням каменным развалившимся, по коридору подземному тёмному – хорошо, что теперь-то Леший не как тогда, умел видеть в темноте. Остановился вдруг клубочек, замер. Толкнул его Леший легонечко ногой, – нет, не катится.

– Ну наконец-то!.. – раздался знакомый голос. Огляделся Леший, только сейчас заметил в тёмном углу Ягу. Сидит, горемычная, цепями к стене прикованная, ещё более тощей да костлявой стала, один нос крючком торчит. Только голос всё такой же, молодой да звонкий. От одного его звука сразу стало на душе теплее, а вокруг светло, точно в солнечный день. – Я уж и не чаяла, что меня кто-то отыщет. И как назло, разрыв-травы с собой не случилось!..

Кинулся к ней Леший, на ходу чары творя. Полезли из земли корни да сучья, оплели цепи кованые, поднажали да и сломали, словно и не было их, пыль одна железная осталась.

Помог Леший подняться Яге, обнял осторожно, с нежностью, тут же засыпал вопросами:

– Как ты? Здорова ли? Как оказалась здесь, кто тебя заточил? Давно ли?

– Да погоди, не части так! – усмехнулась Яга, отряхиваясь от железной пыли. – Не тревожься за меня, всё у меня хорошо. А что попала сюда, так сама виновата. Позволила себя вокруг пальца обвести.

– И кому ж позволила? – продолжал спрашивать Леший.

– Да пёсьеглавцам, кому ж ещё! – фыркнула Яга. – Налетели, окаянные, толпой… А я не сдюжила супротив всех разом.

Открыл было рот Леший, чтоб новый вопрос задать, да Яга не дала это сделать. Подобрала клубок, сунула в карман, а Лешего живо под руку взяла, опёрлась всем телом, попросила:

– Выведи меня скорее отсюда!

А пока шли по лестнице, сама за расспросы принялась.

– Расскажи-ка мне, для чего Боян всех Соратников созывал?

– Так ты и в чертоге не была! – запоздало смекнул Леший.

– Нет, конечно. Я уж тут сидела, цепями прикованная.

Пока поднимались они из темницы сырой на свет белый, поведал Леший обо всём, что произошло. И о том, что явился к Соратникам кто-то другой в облике Яги, и об общем Совете Царств, что созвали, когда взошла Вещая звезда, и о поручении Бояна как можно скорее сыскать в Яви нового Повелителя, и о битве с Монстрами возле дуба-портала, после чего и отправился он её искать.

Слушала его Яга очень внимательно, голову склонила, будто задумалась о чём. Выслушав, молчала долго, а потом забрала у него из рук свой посох и молвила:

– Спасибо тебе, Лесилко, что выручил меня из беды. Один ты у меня верный друг, только на тебя и была надежда… Ну, а теперь, прощай покуда, есть у меня дела неотложные.

– Погоди! – вскинулся было Леший.

Не успел ведь он её ни о чём расспросить, хотя немало вопросов на языке вертелось. Да только не стала слушать их Яга. Мигом обернулась серой совой, взмыла в небо и пропала с глаз долой. А