Книга Минский. Изгнанный попаданец - Миф Базаров

слова совсем — только императорский род.

Вот и выходило, что в завещании было написано имя одного из его детей.

— Кого же, Вы думаете, указал Император в своём завещании? — поинтересовался я.

— Да чего тут думать-то? Вариантов не так уж и много.

— Ну как же, у Императора аж восемь детей.

— Да, но реальных претендентов только три: Николай, Максим и Дмитрий — все трое обладают магией рун и уже лет десять активно помогают отцу править.

— А как же Евгения и Диана? Они же тоже магией рун владеют.

— Так царицы они. Одна — жена короля Швеции, а вторая — Греции. Формально претендовать на престол могут, но не думаю, что Император какую-то из них в завещании указал. Их уже лет двадцать в России не было.

— А оставшиеся дети Императора?

— Нет, Дмитрий и Софья сильные маги жизни, видно от матери им дар перешёл. Маги жизни они же если потомственные, то могут очень быстро в уровне вырасти.

— Сильный маг жизни — это редкость, — согласился я.

— Редкость, но сила и мощь неслыханная. Софья курирует всю медицину в империи. Говорят, она настолько сильна, что человека к жизни вернуть способна, когда он уже за порог нашего мира заглянул. Что касается Дмитрия, то он возглавляет ИСБ. Рассказывают, что к нему на глаза лучше не попадаться, одним взглядом способен всю душу вытрясти вместе с секретами.

— М-да уж… — многозначительно изрёк я.

Вспомнил обо всех страшилках, которых наслушался про магов жизни выше шестого уровня. Хорошо, что их было не так много. В основном они были начальных уровней, максимум третьего.

— Остаётся ещё один сын Императора, но он сразу из числа наследников отпадает. Георгий без магии, и после инициации был изгнан. Уже больше двадцати лет о нём ничего не слышно, возможно, сгинул где-то в колониях.

— Может, за границу всё же уехал. Чего в колониях-то он забыл?

— Нет, точно тебе говорю: в колониях. Легенда раньше ходила, что магией овладеть там можно. Я в своё время тоже думал попытать удачу, но выбрал службу на ИЖД, — разочарованно вздохнул начальник скорого поезда, подлив нам ещё чаю.

— А что за легенда? Не слышал никогда о такой, — заинтересовался я в надежде подтвердить правильность своего пути.

— Рассказывали, будто прадед нынешнего Императора, Пётр Великий, поход и завоевание колоний устроил как раз из-за того, что все его наследники не могли успешно инициацию пройти: либо магами жизни становились, либо без магии были, словно сглазил кто. Империю же свою, в руки брата дурного, сбежавшего за границу, он передавать не хотел категорически.

— Так с чего он решил, что найдёт в тех мирах лекарство?

— Жил в те годы у нас в империи старец в Уральских горах. Ходили слухи, что ведуном был сильным. Вот после визита к нему Император и начал войну великую против нечисти, которая порядком мешала жить простому люду.

Игнат Савельевич отхлебнул чаю, чтобы промочить горло.

— Так вот, — продолжил он, — никто не знает, добыл он в тех мирах лекарство или нет. Но вот его младший сын Павел, у которого инициация только предстояла, её успешно прошёл, став магом рун.

— А что стало с остальными детьми, не прошедшими инициацию? Они магию вернули?

— Так изгнаны они были из рода Императора, а дороги обратной в род нет ни для кого, даже для детей Петра Великого. Традиции.

— Пережитки прошлого всё это, а не традиции.

— Может быть, — тяжело вздохнул начальник скорого поезда. — Однако, ходят слухи, что магию все четверо старших детей обрели, но не рун, а каждый свою стихию: воздух, землю, огонь и воду. Впоследствии они стали основателями новых родов.

— А что это были за роды известно?

— Нет, ИСБ постаралась, чтобы это не выплыло наружу. В то время появлялось много сильных и выдающихся магов. Всё-таки война шла с монстрами, и многие люди благодаря ей развились, обрели могущество, разбогатели. Тогда новые роды появлялись чуть ли не каждый день, десятками. Благодаря новым территориям, присоединенным к Российской империи, многие из бывших воинов стали обладателем своей вотчины.

— Кто бы сказал, что это за лекарство такое? — поинтересовался я.

— В своё время я тоже это очень хотел узнать. Думаю, если даже кто-то знает, то будет молчать.

Вот под такие интересные разговоры я начал вырубаться, то и дело останавливая свою голову от падения на стол. Всё же день у меня сегодня был очень долгий и насыщенный приключениями.

Начиная от историй в Москве: в гостях у Кузнецовых, где мне довелось пообщаться с женой адмирала Жимина, свирепой Таисией Павловной, а также приключение в ресторане, где мимоходом была уничтожена подпольная типография бунтовщиков.

Заканчивая неприятным знакомством с приспешниками князя Крупского на станции в Твери.

А ведь ещё было общение с начальством и оформление документов, доклад новым друзьям об исполнении их поручения. Вознаграждение от адмирала, спешное планирование, и вот я уже в скором поезде.

Устал!

Заметив моё состояние, Игнат Савельевич сжалился надо мной. Хотя было видно, что во мне он нашёл приятного слушателя и, возможно, ещё многое поведал бы во время нашей поездки.

— Пойдём, — поманил он меня, вставая из-за стола. — У меня тут в соседнем вагоне много купе пустует, до Москвы, может, проспишься хоть. А то на тебя смотреть страшно.

— Спасибо, это как раз то, что мне сейчас нужно.

Зашёл в свободное купе и просто упал на кровать. Моя голова ещё не успела коснуться подушки, как я уже уснул.

* * *

Шесть часов утра. Город Тверь. Скорый поезд Санкт-Петербург — Москва.

Из сна меня выдернула хлопнувшая дверь соседнего купе. С неохотой открыл глаза, было уже светло.

Поезд стоял.

Я встал, подсел поближе к окну. Отдёрнул занавеску.

Слегка потянулся и зевнул, посмотрев на суматоху, творившуюся на станции Тверь. И, мягко говоря, офигел от увиденного.

На соседнем перроне заканчивал грузиться военный поезд. Пара открытых платформ с броневиками, затем крытые вагоны, наверно, с огнестрельным оружием и амуницией, судя по деревянным ящикам, которые до сих пор туда заносили.

К ним было пристёгнуто ещё с десяток коричневых вагонов четвёртого класса, в которые спешно грузились люди в военной форме.

Но самым примечательным было другое.

По перрону быстрым шагом туда-сюда ходил граф Озальт в своём уродливом котелке. То и дело он