Книга От Хитровки до Ходынки. История московской полиции с XII века до октября 1917 года - Игорь Анатольевич Потёмкин

утвержден императором в один день – 25 июня 1811 г. вместе с принятием еще одного очень важного правоустанавливающего документа, который называется «Общее учреждение министерств»[354]. Надо отметить, что «Общее учреждение министерств 1811 года значительно развивало положение Манифеста о создании министерств 1802 года и наряду с дополнительными частными учреждениями для каждого министерства и другими «впредь издаваемыми узаконениями должно было стать основным нормативным актом, определявшим «степень и пределы власти министров и их товарищей», «отношение их к разным установлениям», «действия министров на подчиненные им управления», «силу и порядок их ответственности» и пр.»[355].

В силу важности функций, находящихся в компетенции Министерства полиции, для него было разработано «Учреждение и наказ министру полиции». Этот документ стал нормативной основой его организации и деятельности. В него вошли «Правила особенной ответственности министра полиции». Благодаря этим правилам министр полиции мог даже потребовать в случае необходимости в своё распоряжение войска без согласования с Военным министерством. По организационной структуре Министерство полиции делилось на три департамента: 1. Полиция хозяйственная. Здесь сосредотачивались дела продовольственные и приказы общественного призрения; 2. Полиция исполнительная. Собственно, этот департамент выполнял прямые организаторские и контролирующие «полицейские» функции; 3. Полиция медицинская. Помимо департамента включала в себя Медицинский совет. Помимо этого, образовались общая канцелярия министра и Особая канцелярия Министерства полиции. Особая канцелярия выполняла функции политической полиции. Она занимала исключительное место в создано министерстве и была наделена широкими полномочиями в области политического сыска. Это отвечало задумке Сперанского о сосредоточении вопросов охранения внутренней безопасности в одном ведомстве. Возглавил Особенную канцелярию Яков Иванович де Санглен. В марте 1813 г. его сменил Максим Яковлевич фон Фок – известный государственный деятель, руководивший после упразднения Министерства полиции Особенной канцелярией в Министерстве внутренних дел до самой её ликвидации в 1826 г.

Таким образом, в Министерстве полиции появился Департамент полиции исполнительной. Министром полиции стал приближённое к императору лицо – Александр Дмитриевич Балашов. Руководство Министерства полиции с момента образования пыталось выстроить вертикаль власти и взаимоотношения с местными полицейскими органами. Правда, Балашову недолго пришлось править министерством: по приказу императора Александра I весной 1812 г. он убыл как генерал-адъютант сопровождать его в поездке к западным границам Империи. А руководство Министерством полиции на время (как оказалось до конца его существования) было приказано сдать бывшему военно-сухопутному министру Сергею Кузьмичу Вязмитинову. Создалась своеобразная ситуация: министром полиции оставался А.Д. Балашов, но управляющим – первым лицом этого ведомства назначался С.К. Вязмитинов, сменившем на посту Балашова и реально руководившего министерством. Вязмитинов пробыл в этой должности до самой своей смерти в 1819 г. А вскоре в этом же году структура была упразднена. Надо отметить, что в тяжёлое для страны время Отечественной войны 1812 г. и освободительного похода нашей армии в Европе в 1813–1814 гг. успешно руководил министерством именно он.

Так что задумка с созданием отдельного министерства, где были бы сосредоточены дела полицейские, административно-полицейские и обеспечение внутренней безопасности империи – разумная. И ещё неизвестно, как бы всё повернулось с детищем М.М. Сперанского, если бы он не оказался в опале, а затем и вовсе в ссылке.

25 августа 1810 г. на имя министра полиции А.Д. Балашова поступил Высочайший рескрипт, в котором предписывалось разработать проект организации и деятельности вверенного ему министерства в виде «Наказа» министру полиции. В нём говорилось: «По правилам, при образовании министерств в Государственном совете принятом, все учреждения к образованию сему принадлежащие должны быть соединены и изложены в министерском уставе. Устав сей положено разделить на пять главных отделений. Три первые из них должны содержать в себе общее образование министерств, а два последних особенно каждому. … Чем труд сей скоро будет окончен, тем устройство министерств будет успешнее».[356]

Но отношение к созданному Министерству полиции в обществе, в высших кругах было неоднозначным. Суть претензий выразил замечательный русский правовед-полицеист И.Е. Андреевский: «Какое множество полицейских мер, энергически проводившихся законодателями, история записала в число несостоятельных только потому, что эти меры ставились вразрез с народными обычаями и падали, нисколько не улучшив условий народного быта, напротив даром истощали правительственные средства, возбуждая только в народе недоверие к искусству правителей. Всего опаснее в этом отношении делать заимствования из чужих законодательств. Каждая полицейская мера там рассчитана на собственные условия общественного строя и на своеобразные обычаи, и редко может подойти в той самой форме к другому государству. Для достижения надлежащих результатов полицейской администрации каждого государства нужна собственная работа, самостоятельное изучение государственной науки»[357].

Во время Отечественной войны 1812 г., в ноябре месяце император поручил А.Д. Балашову важнейшее задание, которое ярко говорит о позиции императора насчёт укрепления полицейского дела: «Попечение о немедленном образовании полицейской части во всём государстве». Правда, к этому вопросу правительство вернулось только в сентябре 1818 г., когда Александр I повелел представить А.Д. Балашову сведения о состоянии полицейского законодательства». Насколько прозорливыми оказались предложения Балашова, говорит тот факт, что включёнными в полицейскую деятельность охранных и розыскных отделений, выполняющие агентурные и осведомительные функции – дворники, дворецкие, швейцары, лакеи оставались даже в Первую мировую войну, до самой Февральской революции.

Балашов считал необходимым ввести должности губернского полицмейстера и двух его помощников в целях «сосредоточения под его начальством исполнительной части в губернии». Другими словами, Балашов – первый, кто поставил вопрос о полноценном начальнике полиции губернии. По его мнению, такой шаг придал бы всей полицейской деятельности» «ход простой, скорый и единообразный». На последнем слове необходимо сделать акцент. Это и вертикаль власти, и сосредоточение полицейской власти в одних руках. Вообще характер деятельности министра полиции по взаимодействию с губернским руководством можно проследить по циркуляру, разосланному губернаторам в 1811 г., обязывающий последних докладывать министру полиции сведения о каждом происшествии и экстраординарном случае, происшедшим в губернии «не позже первой почты». Такой же циркуляр получили коменданты, управляющие городской полицией.

Этот важный документ, как впрочем, и многие другие, говорит о том, что руководство Министерства полиции с момента образования пыталось выстроить вертикаль власти и взаимоотношения с местными полицейскими органами. Ещё 24 октября 1803 г. было Высочайше утверждено положение о Городской и Земской полиции, где говорилось о неудовлетворительном состоянии полиции. Опираясь на Положение 1803 г. «О средствах к исправлению полиции в городах», Министерство полиции «пересматривало полицейские штаты городов, подбирало на службу в полицию только достойных чиновников, контролировало правильность и целесообразность разделения городов на полицейские части и кварталы». Надо отметить, что эту кропотливую работу министр Балашов наладить просто не успел. Поэтому выстраивать подобную деятельность уже пришлось Управляющему министерством Сергею Кузьмичу Вязмитинову, сменившему на посту Балашова и реально руководившего министерством, пробыв в этой должности до самого упразднения Министерства полиции в 1819 г.

Вязмитинов пользовался огромным доверием у императора. Достаточно сказать, что в первом «министерском» правительстве ему доверен портфель министра военно-сухопутных сил. Он был и членом межведомственного «Комитета для совещания по делам, относящимся к той части высшей полиции, которая имеет целью своей сохранение всеобщего спокойствия и тишины граждан». Комитет был секретным, «чтобы не возбуждать в обществе напрасных опасений», и состоял из трех лиц – министра внутренних дел В.П. Кочубея, министра юстиции П.В. Лопухина и министра военно-сухопутных сил С.К. Вязмитинова. А должность управляющего Министерством полиции во время войны и освободительных походов русской армии он совмещал с очень важной должностью Главнокомандующего в Санкт-Петербурге. По его переписке из архивных документов видно, что Вязмитинов подписывался как Главнокомандующий.

Отечественная война 1812 года наложила существенный отпечаток на организацию деятельности Министерства полиции. Это обусловлено многочисленными факторами. И все они, так или иначе, связаны с тем, что страна вступила не просто в боевые локальные действия, а в широкомасштабную войну, с напряжением экономики и всех сил общества.

В первую очередь, полиции пришлось работать в экстремальном режиме, ибо во время войн и революций происходит всплеск преступности, криминальная кривая ползёт резко вверх, и надо усиливать борьбу с преступностью, а противник стремится нанести максимальный урон внутриполитическому состоянию общества, найти противоречия и сыграть на них. Славными делами запечатлели себя в летопись московские полицейские, которыми руководил главнокомандующий Москвы граф Ф.В. Ростопчин – ему подчинялась столичная полиция. Исследователь