Книга Наномашины, демонёнок! Том 3 - Николай Николаевич Новиков

теперь вокруг него!»

— Дети, все на урок! – зашла воспитательница.

Выбора не было, и все дети пошли в класс.

Этикет, высшая мода, высший свет и всё прочее аристократское. Несложно, в принципе, все всё понимали, но сегодня она была ещё строже, чем обычно.

Вивьен объясняла тему.

— Август! – резко окликнула она, - Вы чего в облаках витаете?

— А? Я? – он и впрямь много думал, - Простите.

— Прощения просят лишь когда не могут исправить! К доске! Начертите нам, пожалуйста, краткую схему вальса, о котором шла речь.

Август выдохнул. Это он знает.

Он встал с парты и под взглядами детей пошёл к доске. Взял мелок, немного подумал, и, пусть и криво, но правильно начертил положения и траекторию при вальсе.

Ну, вроде и всё. Легкот…

— Август… а вы чем слушали?

Он испуганно повернулся. Вивьен смотрела строго.

— Мы изучаем фигурный вальс. Вы начертили венский. Будьте добры переделать.

У мальчика ускорялось дыхание. Руки дрогнули. Он посмотрел на класс и… все не отрывали от него взгляда.

Он сглотнул. Во рту пересохло. Побежал холодный пот.

Август не знал.

Он реально прослушал. И Вивьен его спросила будто специально, видя, что он витает в мыслях.

— Простите я… не знаю. Я прослушал.

— Очень плохо, Август! Садись!

Все на него смотрели. Все это видели.

*****

Вечером.

— Я не знаю, что делать! – кричал он на родителей, - Всё валится! Все со мной не общаются! Они всё поняли! Им всё рассказали! Этим тупым детям кто-то подсказал, что они тупые! Они теперь не ведутся ни на что! Ни. На. Что!

Родители молчали и хмурились. Думали.

Плохо. Ситуация катастрофически быстро выходит из-под контроля. Авторитет и власть Августа рушится, и плевать что это садик, плевать что дети. В этом и была, собственно, ошибка.

Посчитав, что дети слишком тупы, они упустили факт, что дети – легко обучаемы и внушаемы. Дети не понимали, что ими управляют до того момента, когда кто-то на это не указал. Это не накопительный эффект, это переключатель. Это словно преодолеть плато! От этого факта их отделяло лишь одно прямое указание, и дальше они уже достаточно умны, чтобы сопоставить факты.

— Ладно, есть ещё шанс исправить, - нахмурился отец, - Из серого кардинала ты должен перейти в общего друга, а дальше – в сильного лидера. Послушай, сын! – он взял его за плечо, - Как было уже не получится!

— Н-но…

— Хватит истерить! – поднял он голос, - Слушай меня!

Август поджал губы. Он в панике. Он привык манипулировать, но это впервые, когда манипуляции вскрываются, и настигают последствия.

— Ты должен стать прямым, провозглашённым лидером! Сначала другом. Потом лидером. Понимаешь?! Это реально! Но ты. Должен. Сделать. Это. Первым! Пока не поздно, Август!

Но было… уже поздно.

Серый кардинал сменился. Новый лидер появился давно.

*****

На следующий день.

Во вторую комнатку зашла толпа. Это были дети из третьей, той, что обделяли. Сначала зашёл какой-то мальчик. Неуверенно, но глаза его горели. Следом зашёл Максим, который кого-то подговаривал за собой.

А затем… ввалилась толпа. Все дети из третьей! Армия. Банда!

Золотые детки из второй комнаты не поняли, что всё это значит, и шокированные остались сидеть на местах. Этим воспользовалась банда.

Один из мальчиков решается первый, подходит к полке с игрушками и берёт трансформера!

— Эй! – возмущается Вася.

— Это… это общее! – заикнувшись ответил мальчик, - Если вы не играете, я поиграю! Хватит всё себе забирать!

Вася начал медленно подниматься, чтобы покарать коротышку, но тут…

Его остановил Теодор.

— Да пусть берут, - буркнул он, - Реально же не играем. Тем более их вон сколько.

Вася такого не ожидал. Он распахнул глаза, не зная, что делать, и посмотрел на Августа. Тот покачал головой, говоря НЕ соглашаться с Теодором. Дай отпор! Забери игрушку! Это наши ресурс! Наша валюта! Контролируешь развлечения – контролируешь стадо! А если посыплется один из строя, посыпятся остальные! Просто дай сдачи!

Но Вася отвёл взгляд и… присел.

Всё.

Просто всё.

Это стало финалом.

— О, а это моя игрушка! – девочка нашла свою отобранную куклу.

— Ха-ха, мой динозаврик! Помните? Помните? Он светится в темноте! Он… он…, - на глаза ребёнка появились слёзы, - Я… я так давно хотел им снова поиграть.

Девочка, что изначально была во второй комнатке, в компашке Августа, ахнула, глядя на расплакавшегося ребёнка, что вернул свою игрушку. Она не привыкла к детскому плачу! Во второй комнатке никто не плакал, все здесь были счастливы!

Но оказывается в этом садике могут плакать? Из-за игрушки? Это же… это же такой пустяк? Чего он ревёт?!

Она испуганно заозиралась, будто что-то вспоминая, а затем резко подскочила, побежала к другому шкафчику, и прибежала обратно.

— В-вот! – она протянула ещё одного динозаврика, - Это… в-вот же ещё твой, да? У тебя же два было. На!

Мальчик посмотрел на неё сквозь слёзы, неуверенно взял любимую игрушку в свои маленькие ручки и, прижал к груди, заплакал ещё сильнее.

Он ревел. Он из небогатой семьи, и все деньги уходят именно на этот садик, так что игрушками его не балуют. Эти динозаврики – были его любимыми. Подаренными на день рождения.

Девочка, пробитая эмпатией, зашмыгала в ответ. Причин не было. Просто у детей порой включается коллективный разум зеркальных нейронов – девочке просто стало жалко мальчика, и она решила пустить слезу в ответ.

И это поставило точку. Первая из элиты, кто спустился к обычным людям, и первый из обычных детей, кто получил своё.

Вся система, выстроенная Августом за год, рухнула моментально.

Словно саранча, словно орда бандитов, дети начали искать игрушки и брать их в свои руки! И что интересное… игрушек то сильно меньше не становилось. Их просто было СЛИШКОМ много в руках второй комнатки.

— Эй! – Максим взял двух роботов и заглянул в первую комнату, - А… а вы будете играть с нами? У нас есть…, - достаёт своего огромного жука, - Во!

На миг повисло молчание. Ещё бы. Вывалить своего жука! На это нужна смелость и не каждый это оценит! Но молчание было резко прервано.

— А давай!

Катя. Она вскочила первая. Лидер первой комнатки. Будто по сигналу.

И у Августа всё сошлось. Все точки соединились, все линии провелись. Но было поздно.

Там, в толпе детей, в общей куче, теперь