Книга Фактор Ясеня - Павел Андреевич Кузнецов

— правильно угадал состояние валькирии.

— Виртуальное свидание — это капсула удовольствий, кот, — и многозначительный изгиб левой брови.

— Мы тебя там пользовали совсем недолго по времени реального мира, — Сайна сочла необходимым объяснить подробней. — Два часа — это реально много. За это время там такого можно наворотить…

— Но я надеюсь на здравомыслие этой кошки. До сих пор она его демонстрировала очень явно, — обозначила лёгкий кивок глазами Старшая.

Мне же оставалось только откинуться на спинку кресла и погрузиться в глубокие раздумья. Уже одно лишь воспоминание о капсуле будоражило душу и горячило кровь. После всего лишь пары раз пребывания в ней. Чувствую, если такие свидания станут регулярными, тяжело же придётся потом отвыкать… Если это вообще возможно — отвыкнуть.

Розово-алые недра капсулы призывно раскрылись навстречу. Образ Лани в боевом коммуникаторе манил игривой полуулыбкой и тяжёлой пепельной косой, оплетающей милую головку. Чернющие миндалевидные глаза светились внутренним огнём предвкушения. Республиканка ждала. Капсула ждала. Да и я, чего уж душой кривить, ждал. Наши встречи до того протекали как-то скомкано. Хотелось получить эту ровную в общении и цельную в своих принципах девочку на значительно больший срок, чтобы сполна испить её темперамент.

Больше не желая терять ни секунды, я шагнул навстречу мясистым створкам. Почувствовал, как тело мягко засасывает в тёплые недра. Плотно сжав зубы, я с трудом перетерпел острейший укол желания от одного только ощущения этого совершенного инструмента сладострастия. Интересно, что испытывают республиканцы, с раннего детства пристрастившиеся к мягкой жути псевдоплоти и тем ощущениям, которые она дарит внутри?.. Если я после нескольких раз весь трепещу предвкушением — уже сложившийся взрослый человек?.. И пусть у них нет стаи валькирий под боком, но воображение юных подруг с лихвой заменит любые наши игры в реале. Мужчины в Республике должны просто бредить капсулой и теми ощущениями, что она способна дарить счастливцам.

Короткие мгновенья внемирья остаются позади, сменяясь приятной полутьмой. Вокруг аккуратная пещерка, поросшая зеленоватым чуть светящимся мхом. Босые ноги проваливаются в него, точно в ворсистый ковёр. И вдруг что-то резко бросается в мою сторону. Тень? Одинокий отсвет? Непонятно. А в следующее мгновение сразу в десятке мест тела касается что-то шершавое, шелковистое. Рывок — и невесомое касание переходит в тугие объятия, а какая-то запредельная сила уносит тело ввысь. С запозданием я понимаю, что пленён фосфоресцирующими бело-зелёным светом тугими лианами — по щиколоткам, бёдрам, предплечьям и запястьям, по талии и животу, даже по шее расползается шевелящийся воротник, не спеша, впрочем, сдавливать. А вот прочие щупальца не столь лояльны, они держат крепко.

Наконец на смену стремительному движению приходит покой. Оглядевшись, обнаруживаю себя висящим горизонтально полу, в полусидящем положении, как если бы за спиной находилась подушка. Ну а рядом, прямо из тьмы, сплетается до боли знакомый образ пепельноволосой валькирии. На сей раз её пряди размётаны по плечам, ниспадают на высокую грудь, переливами стекают по тугим ягодицам.

— Попался! — урчит Лани, довольная произведённым эффектом.

— Лани, не дури! Я ждал нашей встречи ничуть не меньше тебя. Хотел посидеть при свечах… поговорить… почувствовать твою близость…

Метиллия гибко потянулась. С толикой загадки стрельнула в меня взглядом. А дальше… плавно перекинула ножку через мои колени и уселась, широко разведя ноги. Я невольно сглотнул.

— Ну как? Теперь лучше?

— Что — лучше? — не понял я.

— Мы сидим при свете… мха. Разговариваем. Ты чувствуешь мою близость. Видишь всё моё тело, даже самые потаённые его закутки абсолютно открыты для взгляда. Нравится?

— Ты очень красива… — выдавил, наконец справившись с собой.

Вроде и импланта не касалась, а общая атмосфера, да на распалённое предвкушением сознание, создавала такие выкрутасы восприятия… И всё же мне удалось сохранить относительную ясность мысли.

— Говори, милый — говори ещё, — промурчала девочка. Её ладошка мягко легла на гулко топорщащуюся плоть. Дразняще погладила. Прошлась пальчиками.

— Я… Лани, всё не так! Мы пили бы вино…

В то же мгновение из-за плеча резко выметнулось новое щупальце. Воспользовавшись моим приоткрытым в разговоре ртом, оно проскользнуло точно между губ. Я попытался было тряхнуть головой и надавить языком, вытолкать его прочь, но щупальце распушилось, встало враспор между рядами зубов, поместив их в специальную канавку-паз. Теперь вытолкать зловредную лиану без помощи рук не смог бы и мастер ушу, всю жизнь провёдший в храме Шаолинь и развивший свои члены до состояния нерушимого камня. Хотя что-то подсказывало, что и с руками не всё так просто — попробуй, вытолкай изо рта обычную лампочку Ильича!

Я невнятно замычал и глянул в сверлящие меня любопытным взглядом глаза чертовки. Думал, увижу в них возбуждение, насмешку — но нет, увидел лишь океаны иронии и задора. Затряс головой, замычал громче.

— Ну-ну, милый, не дёргайся. Там такой удобный сосочек есть. Потрепи его язычком, и то, что ты просил, польётся.

Рядом с шеей валькирии возникло такое же щупальце. Ткнулось в щёчку. Лани повернулась к нему, и, не отрывая взгляда от моих глаз, неспешно лизнула мягкий податливый кончик. На язык пролилась янтарная капелька. Метиллия проглотила её. Довольно облизнулась. Посмотрела на меня вопросительно. Я упрямо затряс головой. В глазах опытной кошки мелькнул вполне ощутимый укор, она тяжко вздохнула и покачала головой — ни дать, ни взять мамаша, осуждающе смотрящая на непослушное чадо. Повинуясь ментальной команде, щупальце оставило мой рот в покое.

— Это ведь была шутка? — начало доходить до меня с запозданием.

— Ну почему же сразу шутка? — сделала большие глаза подруга, тем самым подтверждая догадку. — Ты же хотел вина? Хотел. А ну-ка, приоткрой ротик!

Второе щупальце дисциплинированно пристроилось где-то в районе плеча валькирии. Ткнулось в руку. Лани положила ладонь на встопорщившуюся головку, ставшую похожей на капюшон кобры. Подтянула живой сосуд к моему лицу. В этот раз я не стал артачиться. Хочет играться — почему бы нет? Подыграю и я. На язык упала уже знакомая янтарная капля. Неспешно сглотнул, побултыхав во рту. Нёбо ожгло чем-то горячим. В пищевод ухнул расплавленный ком, выбивая воздух. Продышавшись, я воззрился на свою любовницу.