Книга Анаксимандр и рождение науки - Карло Ровелли

своем понимании миротворения не приписал ничего божественному уму.

«Ничего». Святой Августин был заинтересован в том, чтобы вчитать присутствие божественного в языческую мысль, и при любой возможности старался отыскать следы Бога в трудах античных философов. Однако, если его взгляды на Фалеса и Анаксимандра столь радикальны, то очевидно, что в их мысли нет ничего, что он мог бы счесть созвучным религии[55].

Милетские размышления в культурном плане очень близки к предшествующей им традиции, что часто подчеркивается в различных источниках. Например, предположение Фалеса о том, что все вещи состоят из воды, несет в себе отголоски вавилонской, библейской и гомеровской космологии. Сама структура космогонии Анаксимандра похожа на космогонию Гесиода: та же общая проблема, та же структура, те же фазы. Эти связи естественны: милетское мышление не родилось из ничего, оно возникло из той культуры, к которой привито. Но эти сходства не должны делать нас слепыми к различиям, потому что различия – это, в сущности, самое главное. Трактат Коперника похож на трактат Птолемея, но между ними есть разница, и эта разница составляет все то, чего достиг Коперник. Из космогоний Фалеса и Анаксимандра исчезают боги, что и является их очевидным и принципиальным отличием от более ранних космогоний. У них нет ни следа Океана, отца богов в «Илиаде», ни бога Апсу из «Энума Элиш», ни библейского бога, который говорит и создает свет над океанами. Есть только вода. И так далее: автономное становление мира заменяет слова богов, их деяния и противостояния.

Хотя в нем и нет явно выраженного сомнения в божественном, весь познавательный проект Анаксимандра основан на радикальной установке на игнорирование богов[56]. Эта установка неизбежно вступает в конфликт с доминирующими настроениями эпохи, в которых божественное играло определяющую роль.

Так конфликт был развязан. Он будет иметь долгую и болезненную историю.

Конфликт

Реакция мифорелигиозной мысли против нового натурализма возникла незамедлительно, быстро обострилась и будет вспыхивать вновь и вновь, причем с особой жестокостью, на протяжении всей истории человечества.

Вскоре преемников Анаксимандра начали преследовать за ересь. Анаксагор был изгнан из Афин, Сократ приговорен к смерти за то, что подстрекал молодежь к непочитанию местных богов. Именно такое обвинение прозвучало за несколько лет до этого в упомянутых в главе 3 «Облаках» Аристофана, где сам этот скандал описан в характерных для Анаксимандра выражениях: молнию посылает Зевс, или она возникает из ветряного вихря?

Тем не менее в целом политеизм греческого мира и ранней Римской империи, вероятно, уже ослабленный сменой времен, смог более или менее мирно сосуществовать с первым расцветом натуралистического мышления. Впрочем, этого нельзя сказать о последующих полутора тысячах лет, когда утвердился монотеизм.

Первым периодом систематических и ожесточенных столкновений между натуралистическим знанием и религией стала эпоха поздней Римской империи, сразу после прихода к власти христианства. В 380 г. н. э. Феодосий провозгласил христианство государственной религией империи. Между 391 и 392 гг. он издал Феодосиевы декреты, которые поощряли религиозную нетерпимость. Это был возврат к теократии, как во времена фараонов, вавилонских царей и микенской цивилизации. Монотеизм насаждался с особой жестокостью. Философские школы закрывались по приказу властей, древние центры просвещения уничтожались наряду с языческими храмами, которые разграблялись или превращались в церкви. Все делалось по примеру Иосии, который веками ранее насильственно насаждал иудейский монотеизм в Иерусалиме (см. главу 1). Кровь проливалась в греческом Ареополисе, в аравийской Петре, в Рафахе и Газе в Палестине, в финикийском Иераконполе, в сирийской Апамее и, прежде всего, в Александрии.

Александрия! Вероятно, все началось недалеко от нее примерно тысячелетием ранее в Навкратисе, где греческие купцы из Милета открыли первую торговую площадь на земле великого фараона, благодарного за помощь, полученную от греческих наемников в борьбе с ассирийской угрозой. В Навкратисе встреча этих свободных и авантюрных индоевропейцев с древней мудростью Египта, возможно, и стала той волшебной искрой, благодаря которой зажглось приключение познания. Милетское наследие перешло к Афинам, где мечта о постижении мира с помощью человеческого разума привела к расцвету школ Платона и Аристотеля. Молодой и буйный ученик Аристотеля Александр завоевал мир, распространяя повсюду великолепие греческой мысли. Основанный им славный город, носящий его имя, стал центром античного образования. Птолемей I – друг Александра, его первый полководец, а затем первый греческий царь Египта – хитростью перевез туда из Афин знаменитую библиотеку Аристотеля, чтобы затем создать на ее основе выдающиеся центры античного знания: Великую Александрийскую библиотеку и Мусейон. В библиотеке были собраны тексты со всего мира. Каждый корабль, бросивший якорь в Александрийском порту, обязан был сдать на хранение в библиотеку все имеющиеся на борту книги. За отказ подчиниться капитана ждала смертная казнь. Книги копировали, а копии возвращали на корабль. В Мусейоне, предтече современных университетов, город выплачивал стипендии интеллектуалам, которые получали там образование во всех областях знаний.

Половина из тех знаний, что дети получают в начальной школе сегодня, происходит из александрийских институтов: от евклидовой геометрии до сведений о размерах Земли, от оптики до основ медицинской анатомии, от статики до основ астрономии. Письма Архимеда направлялись в Александрию, и именно здесь, в Александрии, были открыты точные математические законы движения планет по небу.

Ранняя Римская империя с трудом уживалась с гордой Александрией. Христианскому Риму ужиться с ней так и не удалось. Христиане сожгли и опустошили Великую библиотеку – хранилище древней мудрости[57]. Язычники, забаррикадировавшиеся в великом храме Аполлона, были убиты. В 415 г. н. э. христианские фанатики линчевали астронома и философа Гипатию, женщину, которая, предположительно, изобрела астролябию. Гипатия была дочерью Теона Александрийского, последнего известного члена Мусейона.

Спустя тысячу лет после того, как греческие купцы прибыли в Навкратис, христианство захватило власть и погасило этот источник света знаний. В действительности все могло быть еще хуже, поскольку мы читаем об этих трагических событиях только в христианских источниках, так как практически все языческие тексты планомерно сжигались в последующие десятилетия. Бог монотеизма ревнив. Этот Бог не раз атаковал и уничтожал с беспощадной жестокостью все, что восставало против него.

Эта направленная против интеллекта жестокость христианизированной Римской империи сумела задушить практически любое развитие рациональной мысли на многие века. С завоеванием христианством Римской империи вернулся абсолютизм античных империй, но в еще больших масштабах, и эта глава истории расцвета знания и свободной мысли, начатая тысячелетием ранее в Милете, была прервана.

Следы великого знания,