Книга Стрелы Сехмет - Михаил Ежов

сказал, что ты проводила таким образом диагностику: пыталась выяснить, что со мной не так. Но он выдавал себя за представителя контрразведки, так что это наверняка чушь.

— Конечно. Таросов с компанией хотели с моей помощью напичкать тебя нанороботами, чтобы получить над тобой контроль и потом использовать как оружие.

— Надеюсь, ты им помешала?

— Естественно.

— Спасибочки.

— Не за что. Кроме того, требовалось вернуть тебе воспоминания. Поэтому я заменила нанороботов военных на тех, которыми меня снабдили Мафусаилы.

— Зачем возвращать мне память?

— Чтобы ты понимал, что происходит. Кроме того, мы надеялись, что она содержит знания о том, как открывать стерк-тоннели. Возможно, на подсознательном уровне.

— Зачем тогда вы позволили мне стереть воспоминания?

— Ты имел на это право. Но мы и тут кое-что предприняли.

— Не стали их уничтожать, а просто спрятали?

— Да. Поэтому воспоминания и вернулись. Кстати, они тебе помогли?

— Не знаю. Возможно, отчасти.

— Значит, я не зря старалась, — усмехнулась девушка.

Я некоторое время смотрел на неё. Она слегка пожала плечами и отвернулась.

— Надеюсь, та ночь была достаточно сносной, чтобы служить хоть какой-то компенсацией за то, что я запустила в тебя нанороботов? — произнесла она.

— Вполне.

— Рада слышать.

— А как случилось, что ты стала агентом заговорщиков? — спросил я.

— Мафусаилы поспособствовали. Обычное внедрение.

— Хочешь сказать, Таросов задумал переворот ещё четыре года назад?

— Не знаю, возможно. Я стала на него работать только в прошлом году. До этого была подготовка, чтобы он начал мне доверять. Изначально меня создавали ради тебя, но, когда Мафусаилы узнали, что военные готовят заговор и включили тебя в свои планы, моя роль усложнилась.

— Значит, все эти годы я был под колпаком?

— Ещё каким! С того самого момента, как выяснилось, что артефакт внёс изменения в твою ДНК.

— Почему ты мне всё это рассказываешь?

— Пришло время играть в открытую. Больше никаких секретов.

Я усмехнулся, не скрывая скептицизма.

— Серьёзно. Ты сейчас — самое ценное, что у нас есть. Ты можешь исчезнуть прямо сейчас, и всё, что мы делали, окажется напрасным. Думаешь, я стану тебя обманывать?

— Значит, я могу диктовать условия?

Марина кивнула.

— О чём и речь!

Глава 23

— Чего хотят Мафусаилы?

— Жить.

— И править?

— Да.

— А для этого им нужно оказаться подальше от военных, которым надоело правление стариканов?

— Ты всё правильно понимаешь.

— Просто подвожу итоги. А откуда Мафусаилы узнали про Божану? Я спрашиваю потому, что она погибла ещё до того, как я попал в группу, захватившую артефакт, и поэтому не мог заинтересовать старцев.

Марина понимающе кивнула.

— Думаю, ты в курсе, что всех жертв той войны захоронили на Балканском мемориальном кладбище. В стазисе.

— Ах, вот оно что! Так они заполучили её внешность?

— Да.

Несколько секунд я обдумывал всё, что услышал. Получалось, что пока я в выигрыше. Я мог открывать стерк-тоннели и был нужен буквально всем. Можно даже сказать, бесценен. Будет грешно не воспользоваться этим.

— Что ты знаешь про тот артефакт? — спросил я.

— Немного.

— И всё же.

— Ладно. Судя по всему, обелиск внеземного происхождения.

— Господи, избавь меня от того бреда! — я не пытался скрыть недоверие. — Опять валим всё на инопланетян⁈ — невольно вспомнился Эдик с его заморочками и перчатками.

— Нет, серьёзно! Османы его не создавали. Они достали его со дна Чёрного моря и перевезли в Истанбул. Там изучали, но до конца в принципах работы артефакта так и не разобрались.

— Как о нём узнали мы?

Марина развела руками.

— На то и существует разведка.

— Ладно, Бог с ним, с артефактом. В конце концов, его больше нет. Но мне пока не понятно, зачем нужна свистопляска с вирусом. Только не говори, что это ради того, чтобы заманить меня в ловушку — в это я не поверю.

Марина мялась. Значит, не была уверена, что имеет право говорить со мной об этом. Тем более я должен был узнать, в чём тут дело.

— Мафусаилы ведь хотят, чтобы я помогал, верно? — напомнил я.

— Да, конечно.

— Я хочу знать, что происходит. Ты сама сказала, что нет смысла меня обманывать.

— Ладно, ты прав. Знаешь, как создаются искусственные интеллекты на основе человеческих личностей?

— Ты про Мафусаилов?

— В том числе.

— Ну, я так понимаю, что память копируется, и…

— Не только память, но вся личность! — перебила Марина. — Каждая мысль, реакции на раздражители, мотивации поступков — абсолютно всё зафиксировано в сочетаниях химических элементов. Это формулы, символы и знаки, которые и составляют личность!

— Да-да, я понимаю, — нетерпеливо перебил я. — Это ведь уже старая технология, верно?

— Разумеется, — кивнула Марина.

— Тогда зачем ты мне о ней рассказываешь?

— А ты представляешь, как именно происходит запись личности? И какие это открывает возможности? — прищурилась моя собеседница.

— Насчёт процесса не уверен, а возможности всем известны. Мафусаилов, например, собираются записать и сделать из них искусственные интеллекты, только им это не слишком по душе, так что…

— При чём тут это⁈ — перебила Марина, пренебрежительно замахав руками. — Скопировать личность несложно, ты прав. Но дело в том, что можно изменить личность. Нечто подобное проделали и с тобой. В том кресле. И до этого, когда ты воспользовались своей страховкой, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний о войне. Но это — цветочки. На самом деле, с человеком можно сотворить всё, что вздумается!

Я пытался сообразить, к чему клонила Марина. И, кажется, начал понимать.

— Значит, «Азраил» — часть большого плана?

— О, да! Грандиозного.

— Выходит, военные хотят не просто дискредитировать Мафусаилов, но заодно и подкорректировать личности тех, кем собираются править? Это напоминает мне «Нейромайндер-6».

Марина посмотрела на меня как-то странно: будто я нёс чушь.

— В чём дело? — насторожился я.

— Военные тут ни при чём, — ответила она многозначительно.

— Слушай, что за цирк⁈ — не выдержал я. — Скажи толком, что происходит! Почему мне приходится вытягивать информацию клещами⁈

— Не кипятись! — примирительно сказала Марина. — Сведения поступают по мере необходимости.

— Я чувствую эту саму необходимость чрезвычайно остро, уж поверь!

— Когда Мафусаилам стало известно,