Книга Быть полезным: Семь инструментов для жизни - Арнольд Шварценеггер

- сказал он, явно желая заставить меня передумать.

"Ну и что?" I said. "Мне это было не нужно".

И это еще ничего по сравнению с реакцией республиканских инсайдеров, когда половина моих судебных назначений была сделана демократами. Можно было подумать, что я осквернил могилу Авраама Линкольна, проклиная имя Рональда Рейгана. Назначение судей - это одна из тех областей политики, где большинство политиков, будь то губернатор или президент, практически без исключения выбирают судей из своей партии. Я сказал своим людям, что мы не собираемся этого делать. Я сказал им, чтобы они прислали мне лучших из возможных кандидатов и убрали их партийную принадлежность из информационных документов. Почему? Потому что я обещал избирателям, что буду государственным служащим другого типа, а не партийным, как раньше, а это значит, что я буду подбирать лучших людей для этой работы. В результате половина демократов, половина республиканцев. По-моему, вполне справедливо и представительно.

Я рассказал эту историю в 2012 году, выступая на открытии Института Шварценеггера при Университете Южной Калифорнии - аналитического центра, посвященного двухпартийности и приоритету людей над политикой, вся миссия которого заключается в том, чтобы игнорировать статус-кво и нарушать правила. Я рассказал собравшимся о том, как партийные хамы в Сакраменто не могут понять ход моих мыслей и не могут смириться с тем, что я их игнорирую. Затем я объяснил, что если я чему-то и научился в ходе кампании и правления, так это тому, что старый способ ведения дел не работает. То, что делалось всегда... уже ничего не дает. Статус-кво не приносит пользы народу (именно поэтому народ и избрал меня), и поскольку моя миссия - служить всем людям как можно лучше, я с радостью нарушил правила, которые стояли на пути моего видения прогресса, перемен и лучшей Калифорнии.

Это не облегчило мою работу с политической точки зрения, но после специальных выборов я решил перестать беспокоиться о статус-кво и игнорировать людей, зацикленных на том, как все всегда делалось. Вместо этого я сосредоточился на налаживании рабочих отношений с людьми в Сакраменто, Вашингтоне, а в некоторых случаях и по всему миру, которым так же, как и мне, надоели старые правила и которые были больше заинтересованы в том, чтобы добиться результата. Всем остальным я говорил: либо присоединяйтесь, либо убирайтесь с дороги, а если вы не делаете ни того, ни другого, то ждите, что вас обойдут или переедут.

Есть ли риск в таком подходе к достижению своей конечной цели? Возможно. Но речь идет о Вашей жизни и о Ваших мечтах, а не об их мечтах. Я утверждаю, что риск стоит того, чтобы сделать все необходимое для воплощения своей мечты в реальность и создания той жизни, которую вы хотите для себя.

Риск относителен

Если вы боитесь риска - а я вас понимаю, поверьте, - возможно, вам поможет переосмысление риска так же, как мы переосмысливали неудачу. Риск, на мой взгляд, не реален. Это не то, за что можно ухватиться или на что можно рассчитывать. Ни у одного человека нет одинакового определения для него. Это подвижная цель. Он придуман. Восприятие.

Риск - это просто название вывода, к которому каждый из нас приходит самостоятельно, когда оценивает шансы на успех того или иного выбора в сравнении с последствиями его неудачи. Если вы считаете, что успех чего-то крайне маловероятен, а последствия неудачи крайне негативны, то вы, скорее всего, придете к выводу, что этот выбор довольно рискованный. Если же верно обратное - успех вероятен, а неудача не потребует больших затрат, то выбор, скорее всего, вообще не кажется рискованным. Однако все не так однозначно, поскольку необходимо учитывать и положительные стороны успеха. Если плюсы недостаточно велики, то иногда даже небольшой риск не стоит того. Но если он достаточно велик, как это часто бывает с нашими мечтами, то даже то, что, как вы знаете, технически очень рискованно, может стоить того, чтобы рискнуть. Реальность такова, что если вы хотите чего-то очень сильно и это имеет для вас большое значение, то в какой-то момент вы должны быть готовы дотянуться до медного кольца и больше не обращать внимания на риск. Вы должны понять, что иногда верно клише: чем больше риск, тем больше награда.

Посмотрите на такого человека, как скалолаз Алекс Хоннольд. Когда в 2017 году он совершил первое в истории свободное одиночное восхождение на Эль-Капитан в Йосемитском национальном парке, многие посчитали его совершенно безумным. Они думали, что у него желание умереть. Но после того как через год вышел документальный фильм о его восхождении, получивший премию "Оскар", а сам он стал знаменитым и получил кучу контрактов на поддержку, вдруг перестали говорить о том, что он сумасшедший. До славы и денег он был сорвиголовой, у которого сорвало крышу. После славы и денег он был вдумчивым, опытным альпинистом. Трудолюбивый профессионал, который путешествовал по миру и получал деньги за то, что был на природе. Он больше не был плохим влиянием, он был вдохновением!

Конечно, Хоннольд видел все не так, как он, а так, как видели другие люди. После просмотра документального фильма и чтения интервью с ним их восприятие его шансов на успех резко изменилось, а их мнение о последствиях неудачи (а это были травмы или смерть) приглушилось благодаря тому, что они увидели, как выглядят плюсы успеха. Он был тем же парнем, что и до того, как кто-то из нас услышал его имя; единственное, что изменилось, - это то, как много мы о нем знали.

Ирония заключается в том, что в то время как наше восприятие рискованности его восхождений снизилось, его восприятие, вероятно, возросло. Не потому, что вероятность успешного восхождения снизилась (с опытом она, наоборот, возросла), а потому, что негативные последствия неудач для него возросли. Помимо простой травмы или смерти, которые всегда присутствовали во время его свободных одиночных попыток, у него теперь есть жена и дочь, которые его любят, и фонд, который на него полагается. Теперь ему есть что терять.

Для меня это всегда было главным вопросом, когда речь заходила о риске: Что вы можете потерять? Причина, по которой моя толерантность к риску всегда была очень высокой, и поэтому я сделал так много вещей, которые люди считали маловероятными или невозможными, заключается в том, что на протяжении большей части моей ранней жизни мне было нечего терять. А когда я стал старше и успешнее и начал заниматься новыми делами, я понял, как минимизировать свои