Книга Темным ведьмам не отказывают - Дарья Гусина

и заставлял часами рассказывать о моем детстве и об Амалях: брате, сестре, маменьке, деде и отце. Его дочь часто к нам присоединялась. Ей было всего семнадцать, но профессор общался с ней как со взрослой барышней. Она и опережала своих сверстников, умом и рассудительностью. Наверное, я был ослеплен присутствием Клары и не хотел замечать, как постепенно выкладываю всю свою подноготную, вплоть до историй портретов предков и живого Грифа. Однажды Профессор совершил ошибку. Он воспользовался антируной в лаборатории, когда думал, что его не видят. Но я знал, что Мо Килберт – светлый маг, по крайней мере, официально.

Эрик достал перчатки из кармана пальто и надел мне их на руки.

– Второй его ошибкой стала попытка обратить меня в свою веру. Это случилось уже после неудачного сватовства. Полагаю, Мо Килберт отказал мне именно затем, чтобы потом поймать меня на крючок согласием на брак с Кларой. И меня… пригласили в «закрытый клуб», представив концепцию нового мира, в котором темная магия станет инструментом не зла, а осознанного ограничения. Избранные получат власть над Тьмой, и в силу своей врожденной праведности, непогрешимо отделят агнцев от козлищ. Всем будет воздано по заслугам, ложные идолы падут к стопам победителей.

– Где-то я это уже слышала, – пробормотала я. – И по какому принципу, если не секрет, будет производиться отсев?

Эрик пожал плечами:

– Я не особо вдавался в подробности. Там было что-то насчет правильной формы черепа и идеальной родословной. Когда я с негодованием отказался, Профессор… хм… слегка расстроился. Я ушел. Никто, разумеется, мне не поверил, доказательств не было, улики, подтверждающие применение черного волшебства, благополучно исчезли из лаборатории. Клара тоже не захотела меня слушать, ведь я обвинял ее горячо любимого отца. И в чем обвинял? В заговоре. В подрыве самих устоев магии! Она с жаром заверила меня, что на фэре Арчибальде нет никаких следов перерождения, а они были бы, займись он Тьмой. Она была права. Тем не менее меня попросили сначала из аспирантуры, а потом из столицы, с запретом проживать в Круасо больше недели и приближаться к персоне, которую я пытался «оболгать». Затем я стал замечать непрерывную слежку. Профессор не стремился меня убить, но держал меня в своем зрении. Клара уехала из столицы. Куда? Я так и не смог узнать. Меня взял на работу старый друг, дослужившийся до ревизора Тайной Канцелярии. За несколько лет службы, разъезжая по Димору и Беленхейму, я имел возможность изучать созданную Килбертом подпольную бандитскую паутину, тайное правительство столицы. Профессор шел к своей цели: деньги, убийства и похищения были лишь инструментами на пути к большему – властью над Тьмой.

– И все же ты таки не смог его выманить, – заключила я. – Может, Профессор нашел способ уклониться от моего проклятия, а может… а может, оно и к лучшему?

Эрик помолчал, не отрывая от меня взгляда:

– Он мог применить какие-нибудь особые чары, и от этого мне еще тревожнее. Помни, что ты тоже заслужила его интерес. Был донос и постановочный суд. Если Килберт не явится в ближайшую неделю, мы поменяем стратегию. Съезжу к отцу… мы съездим. Я представлю тебя семье, договоримся насчет свадьбы… Не позволю Профессору продолжить злодеяния. Помирюсь с семьей, чего бы мне ни стоило, привлеку всех родственников, даже самых дальних. Буду ездить по стране повсюду, где живут многочисленные Фо Амали, встречаться с родней, умолять и запугивать. Вместе мы найдем доказательства преступлений Арчибальда.

Я нахмурилась:

– Но ты… ты потеряешь ту независимость, к которой стремился! Тебе же придется подстраиваться! Разве не от тебя я слышала, что ты и твой отец по-разному смотрите на жизнь? И этот особняк в Грёзе… Я поняла, почему Август завещал его именно тебе! Он дал тебе ДОМ, нейтральную территорию, Убежище, зная, что остальные Фо Амали смирятся с его решением.

Эрик долго смотрел мне в глаза. Магические «светляки» и тот странный огонь, который я замечала и прежде, придавали его лицу невероятную притягательность.

– Как же я счастлив, Сола. Ты сама все видишь и понимаешь, будто читаешь нас, Фо Амалей, как открытую книгу.

– Напечатанную весьма заковыристым шрифтом, – шутливо проворчала я.

Эрик вздохнул и покачал головой:

– Мое смирение – разумная жертва. Рано или поздно, но кому-то нужно идти на уступки. Я обещал тебе руку и сердце, а не… потенциальный труп. Сегодня такой прекрасный вечер, а мы говорим о грустном. Жалею, что ввязал тебя в свою игру, Сола.

– Я сама ввязалась. И, уж признайся, Эрик Герберт Брезо Фо Амаль, маркиз Арвадийский: если бы не мое проклятие, как долго продлилось бы наше знакомство?

– Не думай, что однажды встретив, я выпустил бы тебя из виду, – Эрик изобразил хищную ухмылку. – Даже без проклятия. Меня больше волнует, верно ли предположение Райана. Если Профессор действительно собирает одаренных темных и ты попала в область его внимания, назовем это… судьбой. Что там болтал бургомистр насчет лавки на другом конце города?

Я сделала вид, что не понимаю, о чем он. В конце концов, от поцелуев у девушек часто кружится голова и пропадает дар речи.

… Слуги ахали и охали. Грета немедленно упросила назначить ее моей персональной горничной. Август лучился одобрением, хитро поглядывая со стены. Книпс сиял. Я была счастлива, что люди, в последнее время ставшие мне друзьями, принимают и одобряют меня (разумеется, за исключением портретов в галерее).

Иногда мне казалось, что все это сон, но затем Эрик вдруг поднимался на чердак и совал любопытный нос в мои темные эксперименты, объясняя это тем, что раз будущая супруга владеет антируной, то ему нужно знать, насколько муж и жена – одна сатана в нашем конкретном случае. Или я заставала Эрика в его кабинете за чтением очередного фолианта о перерожденцах и вовлекалась в горячий спор о преимуществах светлых аспектов личности.

… Это был волшебный день. И он перетек в волшебный вечер. Райан расстарался. В столовой нас ждал роскошный ужин с дорогим игристым с южных островов.

Рай произнес короткую речь, суть которой сводилась к тому, если бы не его личное в нас участие, мы б еще долго ходили бы вокруг да около, мол, иногда людям требуется легкий направленный пендель.

Август потребовал учесть и его роль в нашем с Эриком воссоединении. Книпс бурчал, что он с первого же дня видел возникшее между нами притяжение, хотя, держу пари, он даже не представлял, что его спаситель и работодатель способен влюбиться. Типси пользовался всеобщей суетой и потихоньку воровал еду с тарелок.

Позже вся компания, включая