Книга Милый дом - Тилли Коул

не сегодня. Пусть сваливает. Затем вернулась в постель и закрыла глаза.

Минут через двадцать послышались скрипы решетки для вьющихся растений. Через десять секунд раздались тяжелые шаги по кафельному полу, а еще через пять секунд балконные двери задребезжали, не давая Ромео войти.

– Мол! Открывай, мать твою. Я знаю, что ты там!

Я накрыла голову подушкой, пока продолжался штурм семифутовых деревянных дверей. Внезапно все стихло.

Я медленно села и подползла к подножью кровати, чтобы взглянуть на дверь – и никакого движения… ничего.

Я откинулась назад и уткнулась лицом в подушки.

– Какого черта??? Тебе запрещено сюда заходить… Подожди!

– СВАЛИ!

– Молли! Молли! Берегись…

Дверь моей спальни с грохотом распахнулась, и вошел Роум. Кейт, моя соседка по сестринству, бежала позади, тяжело дыша, а ее жидкие каштановые волосы спадали ей на лицо.

– Я пыталась остановить его, но он не уходил. Хочешь, я вызову охрану?

Я уставилась на Ромео, на чьем лице красовалось свирепое выражение.

– Даже. Не. Думай, – пригрозил он, отчеканивая каждое слово.

Я повернулась к Кейт и покачала головой.

Она придвинулась ближе, поглядывая на парня.

– Ты уверена?

Я вздохнула.

– Да. Спасибо, Кейт.

Она скривила губы от отвращения к Ромео, ибо не была поклонницей рода мужского.

– Крикни, если понадоблюсь. – И Кейт закрыла дверь. Ромео повернул замок, запирая нас внутри.

– Просто уходи, Ромео. Мне нечего тебе сказать.

Он бросился к кровати и оперся на матрас рядом со мной.

– Ну, зато мне есть что тебе сказать!

– И что же? Что ты все это время лгал и обманывал? Или что когда говоришь, что идешь на тренировку, то на самом деле имеешь в виду встречу с ненаглядной мамочкой и этой шлюхой?

Парень резко выпрямился, сжав кулаки.

– Все было абсолютно не так!

– Как скажешь. Мне все равно. Уходи. – Я снова легла и невидящим взглядом уставилась в потолок.

Ромео схватил меня за плечи и прижал к своей груди так, что наши носы почти соприкасались.

– Мама сказала мне встретиться с ней сегодня. Какая-то детская благотворительная организация, в правлении которой она состоит, попросила для аукциона майку с автографами команды «Тайд». Я пошел, чтобы отдать ее, а в ресторане сидели Шелли со своей мамой.

Я сглотнула, когда он отпустил меня и встал перед матрасом на колени, крепко сжимая мои бедра руками.

– Они, черт возьми, атаковали меня. Шелли рассказала о тебе, что дало им повод поучать меня, трепаться, какой я безответственный и все такое. Мама набросилась на меня и заявила, что если я не покончу с этим, то она возьмется за это сама. Я не мог допустить, чтобы она до тебя добралась.

Он мельком взглянул на меня, прежде чем уставиться в пол.

– Мои родители… они… послушай, детка. Они очень плохо обращаются со мной, не буду вдаваться в подробности, но так и есть, а я их долбаный сын! Позволить ей так же относиться к тебе я не мог, поэтому наплел какую-то чепуху, что у нас несерьезно, что ты просто друг. Шелли слишком глупа, чтобы распознать ложь. Я остался на обед, чтобы успокоить маму. С тобой ничего не случится. Только через мой труп.

Это дерьмо спланировала его мать? Устроить ему засаду и убедить порвать со мной? С моих губ готовы были сорваться сотни вопросов. Почему с ним так плохо обращаются? Что они с ним творили все эти годы? Но я молчала. От Ромео исходили волны гнева, но у меня не хватило духу подтолкнуть его продолжать.

– Почему ты солгал, сказав, что идешь в спортзал? Почему бы просто не быть честным со мной?

– Я говорил правду, клянусь, – сквозь зубы прошипел он. – Мама позвонила, когда я заканчивал. Я должен был просто забросить футболку и уехать.

– Вот только Шелли прикасалась к тебе! Она поцеловала тебя, и ты позволил! Как ты мог?

Роум со стоном откинул голову назад.

– Потому что я не хочу, чтобы мои родители до тебя добрались! Мне пришлось подыграть… чтобы защитить тебя. Ты не знаешь, что они из себя представляют! Локомотив, Мол. Они способны снести все на своем пути.

Придвинувшись ближе, Ромео нежно взял мое лицо в ладони.

– Боже, детка. Я никогда бы не сделал что-то, отчего могу потерять тебя. Поверь моим словам, что я сидел там и терпел этот ад интриг, чтобы защитить тебя. К черту Шелли, я терпеть не могу эту стерву! – Он встал и принялся ходить передо мной; искренность сочилась из каждого его действия. – Правда, все, что я сделал, пошло коту под хвост.

Я нахмурилась.

– Это еще почему?

Он остановился и невесело рассмеялся.

– Потому что я сказал маме, чтобы она забыла о слиянии Блэр и Принс, прежде чем побежать за тобой.

Проблеск надежды затрепетал в моей груди.

– Ты это сделал?

Он подошел ближе, забрался на кровать и повалил меня на спину.

– Я сказал ей, что никогда не женюсь на Шелли, потому что у меня есть ты. Плевал я на все, потому что я с тобой. Кроме того, уверен, мою точку зрения доказала пробежка по улице за твоим такси, по крыше которого я молотил.

Заглянув ему в глаза, я схватила Роума за волосы и притянула к губам.

– Ты должен сказать мне, какие неприятности создают твои родители. – Я разорвала поцелуй, только чтобы это прошептать. – Поделись со мной, чтобы я не сомневалась в тебе. Мне трудно доверять, но я учусь. Пожалуйста… доверься и ты мне.

Роум провел небритым подбородком по моему горлу, вдыхая мой запах.

– Детка… со мной ты в безопасности. Я бы рассказал тебе все, что случилось, вернувшись домой. Просто не ожидал увидеть тебя там. Боже, я чуть не умер, когда через дорогу увидел твою реакцию… а потом ты убежала, после того как пообещала, что никогда не убежишь от меня.

Он двинул бедрами, и его твердый пах прижался к местечку между моих ног. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не застонать вслух.

– Я доверяю тебе, честно. Но… выглядело это ужасно. Она поцеловала тебя. Мне… мне это не понравилось. Мне нужно было уйти.

Ромео продолжал двигать тазом, и я закатила глаза от удовольствия.

– Я никогда не изменю тебе, Шекспир. Ты слишком важна для меня. Я же говорил, что никогда не предам тебя, и мне не нравится, что ты сомневаешься в моих словах.

От его необычайно резкого тона волна возбуждения поднялась по моему телу.

– Хорошо.

Я скомкала в кулаках простыню, стоило его члену прижаться ко мне с большим давлением. Восхитительное чувство нарастало в