Книга Разговоры о тенях - Евгений Юрьевич Угрюмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Винни, и Башмачкины уже в десятый раз стали разыгрывать свои комедии.
Акакий Акакиевич (мучается): почему не постучал кулачком по столу сукина
сына генерала-тайного-советника? Дурак был, дурак. « Разыскать сей же час!»
«Зачем позволял шутить над собой, – и слёзы из глаз фонтанчиками, – и
бросать бумажки вместо снега на голову? – и слёзы фонтанчиками. – Зачем,
даже, – и слёзы фонтанчиками, – не возражал, когда называли таким
Акакиевичем? Аз, Буки, Веди…»
Теперь уже не потею, - снова говорит Винни.
И приподнялись роброны, и спрыгнули грациозно мадемуазели, леди,
сеньориты и сеньорины, кавалеры, мушкетёры, парочка кардиналов и королей,
субретки, гризетки, записные кокетки… на залитый лунными эволюциями пол.
Затеяли разбирательство, игру в третьего лишнего, мол, шишел-мышел, третий
вышел!
А у нас? А у нас:
е5 – f4.
Но вышла луна!..
Да ладно!
105
f1 – с4, d8 – h4, е1 – f1, b7 – b5, c4 – b5, g8 –f6… на левом фланге вперёд, на
правом вперёд, нахмурилось, угрожает… отступает , некоторый провал темпа…
но вперёд!
Так видно же всё! И травы видят, и камни видят, и ручьи… ручьи – они м-о-
огут. Луна светит!
Да что там!
«…были нежные содрогания в уголке доски, и страстный взрыв, и фанфара
ферзя, идущего на жертвенную гибель… была сложная, лукавая игра…»1
Не многим дано играть в лукавую игру под названием – литература… как
говорится, кому сидеть и скуку пить, а кому пойти трески купить!
Ну, знаете, метафорами, то бишь, тропами да иносказаниями, любой дурак
сможет, а ты дай мне, вот прямо дай, как в жизни! Метафоры – это для тех, кто
без них уже и жить не умеет, а для нас, для вас, для них, для которых всё вокруг
сфумато? Давай жизнь в её сфуматости!
Невежда…
…это уже было… ну да повторим, нам не привыкать!.. невежда никогда не
примет невежество, которое хоть чуть менее невежественно, чем его невежество
собственное2.
Пат! Ничья!
– Ты слышишь, парадоксов друг? Ты слышишь, пугающий кошку и читающий
про всякие романтические фантазии, подсунутые другом (свинг, флинг, триолизм,
sexswife), одним словом, слышишь?
Да, он слышал и увидел вдруг, как в волшебном фонаре, как говорит
непревзойдённый по волшебным фонарям мастер Эрнст Теодор Амадей, всплыла
у него перед глазами, как настаивает мастер, картина, видение – знакомый нам
уже музей(чик), и Арлекин, и Коломбина красавица, около дивана… и всё
собрание в робронах, бантах, шарфах, шляпах со страусовыми перьями, и Гарик,
« Моя бабушка курит трубку…», и все выплясывают «Шишел-мышел…». И этих
двоих, двоих увидел на диване, на диване, как в волшебном красном фонаре,
увидел доктор Александр Жабинский.
Ситуация была не патовая! а матовая! и «Пародоксов друг» помчался.
Никто ему не мешал. Напротив, Луна аж зашлась: с одной стороны, этим (на
диване) не давая, извините, развратничать при незадёрнутой занавеске, как
сказали потом учредители и основатели (все же всё видят; и травы, и камни, и
ручьи), с другой – луна споспешествовала другу-доктору, гласу его вопиющему,
простите, приготовляя пути, делая прямыми ему стези, снова простите… чтоб
1 В.В.Набоков.
2 С первого раза не понятно? Перечитайте, пока не будет понятно.
106
скорей бежал. Бывает так, что оно совсем не оттуда, а подходит… как сказано:
столько несуразного и несусветного можно насочинять, наворовав словечек и
поставив их в правильную грамматическую форму, как сказано снова же: Луна в
Бенгалии не такая, как в Йемене…1 – еn un mot, луна споспешествовала, чтоб…
«сожми меня, пока не потечёт сок»2, чтоб поразвлекаться и похихикать; а друг
мчался.
Мчался (герой повести, в случае сильного душевного волнения, должен бежать
в лес или в уединенную рощицу3) , помчался туда, где, все уже понимают, где
происходила эта каденция, это виртуозное разрешение всех доселе озвученных
мелодических, гармонических, равно как и дисгармонических… да что там… и
всего, в общем, того…
По дороге, в закоулках… Друг профессор Антонио! Её ручка в его ручке.
– Ну как же так, он же мне друг (продолжая бежать).
– Ну как же так, он же мне друг (продолжая не отпускать ручку), а я, а мы
ручка в ручке?..
– Философ Шлегель сказал!
– Ах Шлегель, шмегель.
Да, и Шлегель воззрениями из Erоtische Sonette усугублял.
И Катулл усугублял, и Аретино усугублял… и Овидий из «Науки любви»…
«Ах, Софи! Шлегель-шмегель!..» – заметили? это не доктор Жабинский
простонал, а друг его, его друг профессор.
А Имярекович мчался – думал успеть и мчался.
И вот. Примчались! как было сказано.
Роброны и шпаги (шёпотом, как травы камням, а камни ручьям): «Приш-ш-ш-
шёл, шишόл, мышόл!» – шепчут, – остановились, остановили всё, прекратили,
извините, свой «шишел-мышел»; в позах; продолжать не хотели; хотели тоже
усугубить.
Профессор встал с дивана. Навстречу.
Реш-ш-шили, ш-ш-ш… што будет дуэль.
Принесли пистолеты. Деревянные.
Поединок.
Пиф-паф, ой-ё-ёй!
Никто не упал! естественно.
А кто должен упасть?
1 «Луна в Бенгалии не такая, как в Йемене, но её можно описать теми же словами», Хорсе Луис
Борхес.
2 Led Zeppelin, «The Lemon Song“.
3 Смотреть у Э.Т.А. Гофмана в «Повелителе блох».
107
Сели на диван, стали грызть ногти.
Позвольте, господин. Так нельзя. Вы у нас всех раков руками
переберёте. Никто кушать не станет.1
– У Вас слюни текут, Гауптман.
– Распечатать, раскрыть, вскрыть, как консервную банку!
– Вы видели, как совокупляются улитки?
– Не видел.
– Вот и молчите, и сидите, и грызите, как вон те, на диване, ногти!
– Не надо, не надо, прошу вас. Не известны нам эти липкие желания (плачет).
Луна. Снова же. За окном. Взошла и замерла, будто кто её подвесил на
гвоздь… или, лучше – прибил её гвоздём; круглая луна, не излучающая лучей,
прибитая к ночному свету неба.
А в небе, ко всему приученный
Ах, Александр Александрович… Ах, Александр Александрович…
Бессмысленно кривится диск…
Ах, Александр Александрович!
– В туманах призрачных, молочных…/ В одеждах юных…
– Тебя искала я в полях…
– я видел след в движеньи звёзд…
… я хотел сказать, Александр Александрович, это не о том…
Резко, громко, так, что стёкла в витринах на стенах задребезжали: -
Совокупление! – рявкнул посторонний,
– У улитки лишь несколько минут, хотя у некоторых… часами2.
1 Хозяин в «Незнакомке» Блока. Я же говорил, что попадётся.
2 Из Википедии; про совокупления улиток.
108
– вскрыть! очень нежно, друг мой, Гауптман, и нарезать очень мелко, а потом…
потом чеснока туда, перца, петрушки всякой!.. (тоже плачет).
– От чего у тебя,
