Книга Пётр Машеров - Владимир Якутов

с бородой боец,— а вот любимая девушка нашего пулеметчика улетучилась. Была и нет, исчезла, словно утренний туман.

— А сколько вылилось слез при прощании,— делая гримасу муки, помогал ему сосед.

— Поэтому и дороги раскислые,— подтрунивали остальные.

Машеров посмотрел на всех и, тяжело вздохнув, произнес:

— Не вижу, друзья, повода для смеха. Война оторвала у нас и это большое прекрасное человеческое чувство, вернее, не дает ему почвы для роста. Будем терпеть, товарищи, во имя спасения Отечества!

Он неожиданно задал всем вопрос:

— Смерти боитесь?

— А кто ее не боится,— рассудил все тот же бородатый партизан.— Но свои головы зря терять не станем, товарищ комиссар.

— Правильно,— поддержал его Машеров,— воюйте смело, но осмотрительно, подстраховывая один другого. А любовь пусть не уходит от каждого из нас.

Машеров невольно подумал: как хорошо, что люди не отвыкли за эти страшные годы от здоровой шутки, иронии, разумной потехи и мягкой, доброжелательной улыбки. Он обошел еще несколько групп отдыхающих партизан, находя каждому доброе слово. Послышался приказ о возобновлении марша. Бригада снова двинулась в путь. Миновали немецкий гарнизон и через некоторое время приблизились к железной дороге.

— Операция начнется ровно в два часа ночи,— последовало указание командира бригады, и все отряды стали занимать исходные позиции.

Железная дорога была уже рядом.

Партизаны ползком приближались к полотну. Сотни человеческих фигур, затаив дыхание, медленно двигались вперед. Стояла гнетущая тишина. Слева мелькнул огонек. Видимо, проходил пост оккупантов или полицейских.

— Прекратить движение! — пронеслось шепотом по цени.— Ни звука!

Ночную тишину нарушила автоматная очередь: тр-тр-тр-р-р… За ней последовало тарахтение пулемета и уже почти рядом рассыпались брызги трассирующих пуль. Огонь противника нарастал. Потом начали стрелять партизаны, набирая темп движения. На горизонте маячили часовые врага.

— Вперед, товарищи! — крикнул Машеров и сам побежал к железной дороге, поливая огнем из автомата немецкий караул. — Ура-а!

Вся бригада, словно вихрь, устремилась на железнодорожное полотно.

— Живее, товарищи, живее! — призывал командир бригады Романов. — Не останавливайтесь ни на минуту.

Партизаны единым порывом уничтожили проволочное заграждение, смели деревянные колючие щиты и другие преграды. Еще несколько усилии — и бригада перешла железную дорогу.

Обратимся снова к документам истории бригады, изложенной комбригом:

«После небольшого блуждания мы вышли на дорогу и подошли к Новому Селу,— отмечается там.— Еще неизвестно было, есть тут гарнизон противника или нет, но думать было некогда. Бригада развернулась в цепь и двигалась на деревню. Все тихо… На северо-востоке застучали пулеметы Захарова. Люди в точности знали свои обязанности. Без промедления была занята полукруговая оборона, тылом к реке.

Партизаны уже тащили к реке бревна и вязали их в плоты. Работа шла споро. Не зря тренировались перед переходом на реке Свольне. Однако не клеилось с канатом, который никак не удавалось натянуть. Плоты сносило течением так, что каната хватало только до середины реки. Вот уже готовы плоты, а канатов нет. Пошли первые плоты с разведчиками на веслах.

— Делать весла!

Но их уже лежало на берегу достаточное количество. Подбежали связные и доложили, что оборона отрядами занята.

— Поздно докладываете! Бригада уже начала переправу. Передайте командирам команду переправляться.

Я умышленно это делал: партизаны должны были иметь постоянную связь с командирами, ежеминутно знать обстановку в любой операции. Тогда они будут уверены в успехе дела.

Связные скрылись в темноте.

И вдруг словно горохом сыпанул по плотам пулемет с латвийской погранзаставы, потом другой, потом затрещали винтовочные выстрелы.

…Плоты были на середине реки, люди на них, инстинктивно пригибаясь, налегали на весла. Ветер хотя и дул против течения, все же вода, поднявшаяся от дождей, относила плоты вниз, навстречу выстрелам. Пули ложились возле плотов.

— Немедленно отбить нападение с правого фланга, парализовать огонь, мешающий переправе. На том берегу — все внимание в эту сторону! — отдал я приказание связному и начальнику штаба, одновременно переправлявшимся на тот берег. Там залегшая цепь только что переправившихся разведчиков привлекла огонь на себя.

Плоты высадились. Но что там… Люди дрогнули и начали пятиться к лесу. Плоты стояли у берега, и никто не пытался их отогнать обратно.

— Давай плоты обратно! Вперед! Организуй там порядок!

Машеров уже на середине реки. Строгая команда успокоила людей, и плоты пошли обратно. Через некоторое время противник был отброшен огнем с обеих сторон реки — и переправа продолжалась нормально. Девять плотов, забиравших по 100—120 человек одновременно, курсировали меж берегов. Люди преобразились. Стрельба, правда, продолжалась, но теперь уже далеко, и слышно было, как били наши минометы.

— Товарищ комбриг! Со стороны Бигосова движется группа немцев!

Сразу же началась перестрелка на левом берегу.

— Передайте командиру: ни в коем случае не допустить помех переправе,— отдал приказ через связных Альшанникову.

А под Бигосовом безумолку били захаровские пулеметы. Уже рассвело. Под звуки непрекращающегося боя переправа успешно продолжалась.

Машеров навел порядок на том берегу, организуя оборону и защищая фланги, правильно расположил огневые средства в сторону противоположного берега. Бой уже шел с трех сторон. Из деревни, что на том берегу, тоже ударили по переправе. Туда направилась группа наших автоматчиков во главе с Нигамаевым. Вот послышались сильные короткие очереди в самом селе. Плоты сновали взад и вперед… Переправа близилась к концу. Снималась уже оборона, оставляя небольшие группы прикрытия переправы с тыла и флангов, затем и эти группы я начал последовательно перебрасывать через реку.

— Товарищ комбриг! Противник снялся с флангов и начал заходить с тыла! — доложил связной.

Сняв последнюю группу Шуцкого, я начал переправляться через реку, строго приказал:

— Все огневые средства в сторону противоположного берега!

Теперь не страшно. Последний отряд Щуцкого уже погрузили на плоты. И тут с тыла, из-за горки, в Новом Селе начали появляться сначала отдельные фигуры, а потом группы немцев, полицейских, стрелявших в нашу сторону и по плотам. Сплошная завеса огня винтовок, пулеметов, автоматов, ПТР, минометов накрыла плоты, приближающиеся к берегу. Загорелось Новое Село. Сначала какой-то сарай, потом дом. Вдоль улицы бешено проскакал раненый конь, поднялся на дыбы и рухнул на землю. Когда группа Шуцкого высадилась на берег, бригада, постепенно снявшись, двинулась на д. Александрино.

…Переправа закончилась успешно благодаря хорошей подготовке и слаженности бригады, самоотверженным и умелым действиям командиров отрядов, высокой дисциплине и честности действий всего личного состава. Несмотря на то, что переправа с боем длилась около пяти часов, потерь не было, за исключением двух легкораненых.

После часового отдыха снова огромная колонна никогда невиданных здесь партизан