Книга Заблудившийся ангел - Кристин Лестер

— Что?

— Наши Ангелы притянули тебя и Джи друг к другу. Они снова вместе, и это прекрасно.

Синди улыбнулась.

— Значит, он не ошибся. И у него есть такой же…

— Да, наверное, он видел его в детстве, когда Франческа была жива. Наверное, он и сейчас лежит где-нибудь среди ее вещей. Но какое это все имеет значение, если вы уже нашли друг друга и Ангелы сослужили свою службу?

— Все равно интересно. Джи всего этого не знает? Вы никогда ему не рассказывали?

Мадам Помпазини, улыбаясь, покачала головой:

— Если только отец или мама… Но, думаю, ты сможешь сделать это лучше меня, его старой тетки.

— Да… Вы — его тетка. Как интересно.

— Не обижайся на него. Он охранял свою тайну. Он опасался тебя, опасался, что ты охотишься на его деньги и на его положение. А тут еще это совпадение: ты выбираешь именно школу его отца…

— Но ведь на самом деле я ничего не знала! И это просто… Сегодня я чуть не умерла, когда увидела эти фотографии!

— А раньше ты их не видела?

Синди пожала плечами:

— Вы знаете, меня уже не раз называли «не от мира сего», но я действительно порой не замечаю очевидного.

Синди вдруг вспомнила, как карты повторяли ей: «Это именно то, что ты ищешь!». Она улыбнулась: конечно, они имели в виду Джи, а вовсе не школу танцев… Сложись у нее все хорошо, но без Джи, разве она чувствовала бы себя такой счастливой, как сейчас? Конечно нет: без Джи счастье кажется неполным и ненастоящим.

— Синди, ты пойми его: он давно обижен на отца! Обижен за мать и из-за новой жены… Джи возненавидел танцы, как и все, что связывало его с семьей, хотя раньше очень их любил и был просто потрясающий танцор!

— Я знаю, — тихо сказала Синди.

— Ты ни разу не видела, как у него получается?

— Видела. — Синди густо покраснела, вспоминая вчерашний «танец» у него дома… — Очень хорошо.

— Ну так, может быть, благодаря тебе он простит отца и снова вернется на сцену… И в семью. Ты способна изменить не только свою жизнь, но и жизнь того, кого любишь. Ты очень сильная, Синди. Это я еще тогда, в парке, поняла… Иди к нему. Потому что это именно то, что ты ищешь.

Синди вздрогнула. Она вздрогнула так сильно, что чуть не уронила серебряного слона, который жил теперь на рабочем столе мадам Помпазини. Она подняла глаза на старую женщину:

— Тетя, а вы волшебница?

Джи ждал ее у входа в зал. Конкурс уже начался. Время выхода Синди безнадежно прошло, но она и не собиралась сегодня танцевать.

— Джи, нам немедленно надо поговорить, — торжественно сказала она.

— Пойдем, поговорим там! — Он широким жестом открыл дверь, пропуская ее вперед.

— Нет, я серьезно.

— И я серьезно.

— Нет, Джи, я правда!

— И я правда, — улыбался он, провожая ее к танцполу.

— Ты… Ты с ума сошел! Я уже… Я же смотри какая вся!.. Мокрая и грязная! Я не могу танцевать!

— Идем-идем…

— И вообще, мое время вышло!

Он продолжал улыбаться:

— Ничего, я договорился.

— Джи, я тебя не понимаю, — тревожно оглядываясь, сказала она. — Все смотрят на нас! Что ты придумал?!

— Ничего страшного. Ты ведь хотела танцевать на балу?

— Нет!

— Хотела. Хотела.

— Нет!

— Я знаю, что хотела.

Он обнял ее и горячо шептал на ухо:

— Синди, пожалуйста, сделай это для меня. Я очень тебя прошу!

— Джи, я боюсь!..

— Синди, ну ради меня.

— Нет! Ой, ну вот… Пусти меня обратно!

— Ради нас двоих!

— Я не смогу! У меня коленки дрожат!

— Мы уже вышли.

— Джи!.. Ну что ж такое-то! Дай я хотя бы сумку на кресло брошу…

На них действительно начали оглядываться: сын Бэллота обнялся с какой-то конкурсанткой и тащит ее на середину зала. Виданное ли дело! Куда смотрит жюри?! Конечно, она победит, если ей оказана особая честь…

— Дамы и господа! Сегодня мне оказана особая честь, — голос Бэллота был усталым и немного грустным, — представить вам следующий танец… Он — вне конкурса. Он исполняется по произвольной программе. И один из его участников, мой сын, вы все его знаете, в этом году он снова вернулся на сцену, чему я несказанно рад. А его очаровательная партнерша — Синди Рей, студентка нашей школы… Прошу приветствовать!

Зал взорвался аплодисментами, и Синди, оглядываясь безумными глазами и спотыкаясь, позволила Джи буквально вытащить себя на середину танцпола.

— Ты с ума сошел, — шипела она. — Сумасшедший! У меня ноги дрожат!

— Синди, тсс! — Он поцеловал ее в губы, и она замолчала.

Сбитые с толку зрители вновь робко зааплодировали.

А когда заиграл оркестр, Синди вдруг неожиданно вытянулась в струночку и замерла, прикрыв глаза. А потом ноги сами понесли ее, а время перестало существовать. Джи действительно танцевал божественно и лучше всех на свете. Они продолжали движения друг друга, и никогда еще ни с одним партнером она не чувствовала такого единения, выражавшегося во всем: в дыхании, взгляде, скольжении над полом. Ведь они не ступали, а парили в воздухе. Вне времени и пространства…

И здесь не нужны были слова, хотя счастливый Джи шептал ей на ухо какие-то нежности, Синди его не слушала. Ей было достаточно того, что они танцуют вместе. Вот как получается: она любит Джи, и она любит танцевать. И сейчас — она танцует с Джи… Разве можно еще что-то желать в этом мире?

— Синди, ты выйдешь за меня замуж?

— Да! — рассыпаясь на мелкие светящиеся частички, прошептала она. — Как же я мечтала об этом!

— Синди, ты слышишь меня?

— Да!

— Не беспокойся насчет Ангела. Он уже сослужил свою службу и скоро уйдет к другой маленькой девочке, как однажды ушел к тебе… А мы с тобой… мы будем всегда. Отныне — я буду твоим Ангелом, а ты — моим.

— Да!

Говорят, танец — прелюдия любви. Джи и Синди не замечали никого вокруг, продолжая танцевать, слившись в поцелуе, хотя музыка давно стихла.

А зал смотрел на них затаив дыхание, полагая, что эта сценка — всего лишь прелюдия к следующей части шоу мистера Бэллота…

Но сам мистер Бэллот знал, что это — не часть его шоу, однако тоже не мешал и не прерывал их. Он уже смирился с тем, что сегодня все пошло наперекосяк.

Теперь все равно не исправишь, пусть хотя бы сын получит свое. В зале было темно и тихо, только луч прожектора освещал два силуэта на танцполе, тесно прижавшиеся друг к другу…