Книга Хилмор - Хелен Тодд

В этих словах сквозили горечь и обида. Наверное, лучше бы не слышать этого, не находить отклика вины в глубине души, думая, что это ошибка, что у них и так есть больше, чем могло бы быть. Но что можно противопоставить тем годам, проведенным порознь? Порознь – для нее, ведь Адриан все помнил, он знал о Фрее и, она готова была поклясться, помогал ей.

– Всего лишь нужно знать: я все понимаю и, как и прежде, верю тебе.

Приторная ложь заставила стиснуть зубы. Он – вампир, в нем течет магия демонов, тогда как, черт возьми, доверить ему свою жизнь?! Но Фрея осознавала – он многое преодолел, чтобы сохранить свой рассудок. И точно не заслужил сомнений.

– Я привыкну, мне просто нужно время, несколько вечно недостающих минут.

– Всего лишь? – усмехнулся он. – Ты недооцениваешь наши чувства. – Адриан и сам их недооценивал, пока не понял, что заклинание потери памяти снято, а Фрея вспомнила все их прошлое. – Мы не обречены, если надеемся. И нам точно стоит позволить себе жить здесь и сейчас. Другого времени нет: прошлое – далеко позади, а будущее – слишком неопределенное, чтобы на него полагаться.

С этими словами Адриан немного отстранился, чтобы взглянуть на нее чуть трезвее, не поддаваясь эмоциям. Ей нужны тепло, забота и нежность, которые стали для него чем-то забытым, стертым, вычеркнутым.

– Ты ведь чувствуешь то же, что и я?

Фрея положила руку на его сердце и замерла, всматриваясь в серость глаз. Странное ощущение близости, возникшее между ними после поцелуя, никуда не исчезло. Оно ширилось, прорастало и приносило свои плоды – обоим хотелось не думать о происходящем.

Адриан запустил ладони в ее волосы на затылке, вынуждая податься ему навстречу.

– Как же я скучал, – выдохнул он, очерчивая кончиками пальцев контур ее лица.

Фрея закрыла глаза. На губах появилась полуулыбка. Неважно, что случилось, пока они были в разлуке, плевать на ошибки и предстоящие трудности… Со временем все меняются, становятся другими, отесанными жизнью, сломанными, склеенными и собранными по кусочкам. Как бы там ни было, нужно верить своим чувствам.

– Больше ни придется, ведь, кем бы ты ни был, я люблю тебя так же, как и раньше. Просто с новыми испытаниями.

Как есть – он заслужил честность.

– Фрея! Фрея!

Встревоженный оклик Вереи прервал их с Адрианом уединение.

– Гроза вот-вот… Ой, мистер Уоллиc… Прошу прощения, я…

– Я проведу Фэй в ее спальню и передам сладости от Рози, а после скажу не выходить из дворца. Завтра полнолуние, незачем привлекать водную нечисть, – ответил Адриан с явным намеком, что Верею ждет выговор. – Принеси нам чаю, из зеленой коробки, черный с бергамотом.

Фрея что-то уловила в последней фразе, но не придала этому значения. Он не сможет вновь напоить ее зельями сна без разрешения. Больше нет, точно нет! Или все это наивный самообман.

Адриан

Он плотно прикрыл дверь спальни Фреи. Та уже крепко спала под действием снотворного. На этот раз пила осознанно, согласившись выполнить просьбу Адриана. Это защитит от демона-охотника, так он не проберется в ее сны, не сможет говорить с ней через призраков, ведь барьер все еще не восстановлен.

Для этого требуются силы. Больше магии вестника, а для нее нужна кровь – утолить вампирской голод и притупить проклятую энергию, полученную на кладбище. Но этот вопрос решится потом.

Сейчас важнее разобраться с Вереей и наказать ее.

Адриан широкими шагами спустился на второй этаж, в крыло, недоступное для Фреи, ведь вместо стен здесь были зеркала. Чертовы зеркала, в которых он не отражался, будто и вовсе его нет!

– Мистер Уоллиc? – удивленно спросила Верея, заметив его.

При ней хозяин тут ни разу не появлялся с тех пор, как узнал об особенности коридоров.

– Проведи меня в свою комнату, – строго приказал Адриан.

Он старался не показывать своей ярости, но та клокотала внутри, рвалась наружу, и Верея, судя по выражению ее лица, все поняла сразу. Не глупая, еще бы, в прошлом – дочь одного из лордов, приближенных к власти. В таких семьях глупые долго не живут, а ее гибель – стечение обстоятельств и болезни, которую в то время не смогли вылечить.

Служанка послушно отвела его в просторную и совершенно пустую, не считая кровати и комода, комнату. Гладкий мраморный пол, вместо стен – картины, многие нарисованы прямо поверх белой краски. Пейзажи, эскизы рук, кистей, пальцев, глаз, локоны. Попытки нарисовать женщину, но никогда полностью. Как среди этого не сойти с ума?

Хотя… Адриан понимал, как, ведь именно изображение недоступного помогало бывшему хозяину не лишиться рассудка и надеяться на встречу с любимой. И он ждал, ждал, когда баланс магии восстановится, чтобы уйти, не доставляя никому неудобств.

Благородно и в то же время глупо. Но кому нужна вечность в одиночестве?

– Я только…

Верея замялась, прикусила губу и виновато опустила взгляд.

– Рассказала ей о демоне-охотнике, позволяла ему чувствовать ее, проникать в ее сны и беспокоить, несмотря на то, что войти в особняк он не может, – отрезал Адриан.

Он широким жестом поправил волосы, стиснул зубы и едва сдержался, чтобы магия не вырвалась наружу. Его останавливало лишь то, что Фрея ощутит проклятую энергию. Она может передумать и больше не доверять ему.

– Мне казалось… казалось, леди Чендлер важно знать правду. Ей не хватает… деталей, подробностей, она же девушка, а не статуэтка. И, судя по ее умениям, сама может себя защитить! Хватит с ней обращаться, как с декоративным цветком!

Верея неожиданно нахмурилась и сложила руки на груди.

– Ей нужно восстановиться, а не вернуть ее барьер от призраков. И только после смерти демона-охотника я отпущу Фэй.

Адриан обеспокоенно оглянулся, словно боялся, что их подслушают.

– Ей нужны вы и понимание, что происходящее не манипуляция. Я знаю таких, и хозяин знал. Вы не первый ловец, охотник на демонов, который просил укрытия здесь. И все заканчивали одинаково.

– Я не боюсь умереть, – спокойно отозвался Адриан.

– А каково ей будет без вас? – немного надменно спросила Верея. – Вы пьяны темной магией, пьяны голодом, пьяны чувствами. Но в вас все меняется, когда она рядом. Вы все еще можете меняться, несмотря на количество демонической силы внутри.

Верея пыталась стать ему голосом рассудка. Адриан был согласен, да и что спорить с девушкой, повидавшей на своем призрачном веку не одного ловца, борющегося за любовь… Они с Фреей не первые – и хорошо, если последние.

Он знал, что вестники не должны любить, знал, что любые отношения приведут к охоте на них, ибо они – мишень для демонов, желающих получить власть.

И Фрея наверняка понимала, на что идет.