Книга Девушка с тенью пантеры - Любовь Белых

— Я предупредил. Нюансы меня не интересуют.

У-у-у-у. Ненавижу! Конченный! Просто конченный!

Сиденье качнулось. Я опасливо покосилась назад, встретившись с одним приоткрытым глазом Морды. На какое-то мгновение мне показалось, что она смотрит на меня сочувствующие и одобряющие.

Бред, да?

— Проголодалась? — решая отвлечься, я тянусь к остаткам фастфуда, на миг замерев:- А…а ей можно такое есть вообще? — не знаю почему, но мне не хочется к нему обращаться после произошедшего. Вот ни Рома, ни Зверь, никак. Разве что оно! Но за оно я однозначно отгребу по полной.

— Отдавай. Что захочет, то съест. Она неглупая девочка. — неохотно, отвечает он, не отрывая взгляда от дороги.

Кормёжка несколько отвлекла от негативных мыслей. Даже успокоила. Морда в самом деле ела выборочно. От пиццы, например, отказалась, но умяла упаковку сосисок и колбасную нарезку. Чего греха таить, я и сама помогла ей со всем расправиться.

Хотела предложить Зверю, но поймала себя на мысли, что испытываю страшно сильное желание засунуть ему эту сосиску в глотку. Будем считать, что в большой семье лицом не щёлкают. Не оголодает.

Уже в вечерних сумерках мы подъехали к большому загородному дому, остановившись перед высокими воротами.

— Куда мы приехали? — с интересом разглядывая разбитые клумбы и деревца под забором, интересуюсь я.

— Тебе нужна одежда. А мне еда и отдых. — ответ мне уже не понравился. Опять никакой конкретики.

— Чей это дом?

— Моей матери. — злорадно улыбаясь, заявляет он.

Ворота пришли в движение, медленно разъезжаясь в разные стороны. Зверь направляет машину по гладкой дороге, к невысоким ступенькам.

— Ты меня наказываешь… — шепчу я.

— Я не хочу ехать в ночь, Лиля. Я тоже имею не железные нервы и могу устать.

Не верю ни единому слову. Я знаю, что он специально привёз меня к своей матери. Чувствую.

— Завтра ты отвезёшь меня домой. Наши пути разойдутся. Сделка аннулируется. Деньги можешь оставить себе. Я не желаю иметь с тобой ничего общего.

— Вернёмся к этой теме завтра. — равнодушно бросает Зверев, глуша мотор. — Сегодня ты всё ещё моя невеста.

Глава 32

Роман Зверев

Без сожалений отдаю девчонку на растерзание матери. Мне нужно успокоиться. Я и так чудом удержался от того, чтобы не надавать ей по голой заднице. А это прогресс! Ни одну женщину мне не хотелось ударить! Никогда!

…разве что, по их личной просьбе и в соответствующей атмосфере.

Но эта Кононова!

Почему я, идиот, считал, что дочь военного будет гораздо умнее, предусмотрительнее и спокойней?! Она сущий дьявол. Бывают, конечно, проблески адекватности на тёмном полотне её безумства, но их ничтожно мало.

Ну не бить же её и правда, в конце концов? А как справляться? Как?

Отступать поздно. Звягинцев клюнул, сделал второй шаг. Ещё бы Кононова пользовалась ртом по назначению, и рассказала, о чём они говорили, а не чушь несла.

Мутная история на самом деле. Непонятно, что мне с ней делать? Оставить матери на перевоспитание? Так от девки станется оформить матушке очередной сердечный приступ. Слишком рискованно. Вообразить себя её работодателем и оштрафовать? Может сработать. Правда, я до сих пор не понимаю, для чего ей такие деньги. Наследство там шикарное. Девица двинутая, но совершенно не зациклена на внешности и статусных вещицах. Чтобы прижать её этим, не помешало бы выяснить, зачем она так вцепилась в бабки. Ещё и в такую сумму. Половину общака отдам этой конченной за эту аферу.

Плевать. Не деньги главное. Главное, чтобы это не было напрасным. Добраться до радикалов и производителей наконец-то. Закончить эту негласную войну. Убить всех. До единого. Отыскать их отпрысков, родителей и всевозможных родственников…Уничтожить! Чтоб даже памяти о них ни у кого не оставалось!

— Кого я вижу… — раскинув руки в стороны, Дима поджидает меня у дверей, ведущих в кухню.

— Без этого! — резко обрываю друга, отстранив его в сторону.

Вхожу в кухню, шаря взглядом по столам и поверхностям. Не найдя ничего привлекательного, иду к холодильнику.

На стол летят контейнеры, тарелки с овощами и салатами, колбасы и сыры. Дима смотрит на меня насторожённо, но с вопросами не лезет. Ждёт. И правильно делает.

Остервенело, отгрызаю кусок колбасы от палки, задумчиво пережёвываю и выдаю:

— Конова грохнула одного из ребят Звягинцева.

Секунду наблюдаю, как моложавое лицо хмурится. Он щурит правый глаз, не глядя подвигая стул для себя, и садится, рвано выдохнув:

— Я так понимаю, это не шутка?

Качаю головой, снимая пищевую плёнку с сыра.

— Премиальные ей выписал?

— Пиздюлей я ей чуть не выписал! — лезу в ящик стола за ножом, бросая мужчине:- Сделай кофе, я расскажу. У меня башка ни хера не варит. Может ты сообразишь, как такое произошло.

Быстро нарезаю колбасу, сыр и овощи. Сваливаю всё на одно большое блюдо, отыскав его в самых нижних ящиках, и торжественно ставлю на стол.

Дима занят кофемашиной, но это не мешает ему бросать на меня настороженные взгляды.

Избавлюсь от мастерки, бросив её на соседний стул, и сажусь есть, игнорируя некое напряжение, повисшее в комнате.

— Ну и? — нетерпеливо постукивая пальцами по столу, Дима нарушает молчание.

От чашек с кофе идёт восхитительный дымок. Я уверен, он пахнет так же — восхитительно. Вот только я этого не чувствую!

Умяв несколько сочных помидоров, я начинаю рассказ:

— Приём не удался. Объявилась Ками. — Миша округляет глаза, но я спешу его успокоить:- Я решил этот вопрос. Да и Кононова не промах. Настоящая кошка. Но отвлечься пришлось… — поджимаю губы, придвинув к себе белую чашку с кофе. — И вот здесь самое интересное… Пока я отвлекался, к Кононовой подкатил яйца некто, представившийся Звягинцевым. Она, как всегда, натворила дел…

— Записи с камер брал? — глаза мужчины загорелись злобным блеском.

— Конечно! — даже как-то обидно слышать такие вопросы. — Не в этом дело, ты слышишь? Ничего общего у мужика с тем, что Ал поймал у администрации, когда Конона слили.

— Я уж было подумал… — Дима разочарованно поджимает губы, задумавшись на несколько минут. Я трачу это время на кофе и остатки сыра. — Слить Конона мог и один из его людей. А мы просто приняли помощника за лидера. Как тебе вариант?

— Тогда получается, что к Кононовой заявился настоящий Звягинцев. — отвергаю это предположение.

— А почему ты думаешь, что это не он? — раздражённо уточняет Дима, я уверен, борясь с желанием мне врезать.