Книга Королевский Ассасин - Мелисса де ла Круз

Когда он дотрагивается до ее раны, она вздрагивает, стало быть, ей куда больнее, чем она говорит. Хорошо, что они не поехали дальше. Когда он накладывает мазь, она шумно выдыхает.

– Тебе лучше? – спрашивает он, и она кивает, закрыв глаза.

Он оборачивает ее предплечье большими листьями гуннеры и говорит, что утром рану нужно будет осмотреть. Она кивает опять, и он садится рядом с нею, прислонясь к стене. Теперь, когда лицо Тени освещено мягким светом луны, он замечает, как правильны ее черты, как изящна и длинна ее шея, как красиво очерчены ее скулы – как он вообще мог принять ее за парня?

– Ты уверена, что хочешь этого? – вырывается у него.

Она слегка сдвигает брови, но не открывает глаз.

– О чем ты?

– О том, чтобы сопровождать меня в Монтрис. – Может быть, ему удастся убедить ее самой расстаться с ним. Так было бы куда проще.

Она открывает глаза и поворачивается к нему.

– Я не просто этого хочу – я должна это сделать. Ведь ехать с тобой мне повелела сама королева.

– Да, знаю, я должен взять тебя в подмастерья. Просто… Вряд ли ты вполне понимаешь, на какую жизнь себя обречешь, если пойдешь этим путем.

– Разумеется, я понимаю, – фыркает она.

– Да ну? Это потребует от тебя больших жертв. – Он ерзает, устраиваясь поудобнее.

Она искоса смотрит на него.

– Каких жертв?

– Ты говоришь, что хочешь учиться на ассасина. Ну так вот, это то, чем являюсь я сам, и это все, что у меня есть. – Он смотрит на свои руки. – У меня нет ни дома, ни семьи. Когда я не работаю в кузнице – это мое прикрытие, под которым я живу в Серроне, – я провожу большую часть своего времени в пути, ночуя под открытым небом. Чтобы делать свою работу, мне постоянно приходится кем-то притворяться, и иногда мне кажется, что это получается у меня слишком уж хорошо. Потому что бывают дни, когда я вообще не вспоминаю, кто я на самом деле. Но в другое время я знаю, что я ассасин, убийца, несущий смерть. Не знаю, выбрал ли бы я для себя такую жизнь, если бы это не было предопределено.

Его искренность отрезвляюще действует на Тень. Она молчит.

– Ты готова выбрать для себя такую жизнь, которая будет посвящена тому, чтобы убивать людей, которых тебе будет велено убить? – Он вспоминает, как она остановила его руку, не дав ему поразить клинком того афразианца. – Такую жизнь, которая может оборваться в любой момент?

– По-моему, это уже решено, – отвечает Тень, обводя рукой пещеру. – Да, я выбираю вот это. – Она смотрит ему в глаза, и Кэл видит в них вызов.

– А как же насчет… замужества? Детей?

Она качает головой, отворачивается от него и пожимает плечами.

– У твоего отца ведь была семья, да? Были жена и сын.

– Это была его ошибка, – говорит Кэл. – Ошибка, которой я не повторю. Твоя мать входит в Гильдию. Скажи мне, как часто она общалась с тобой?

Наступает неловкое молчание. Слышно только, как потрескивает хворост в костре.

– Я тоже не собираюсь выходить замуж и заводить детей, – говорит Тень. – Именно такой участи я и пытаюсь избежать.

Кэл поворачивается к ней, но она не смотрит ему в глаза. На ее лице написана уже знакомая ему решимость.

– Понятно, – говорит он.

Больше они не поднимают эту тему.

* * *

Вскоре Тень засыпает – ее явно утомило произошедшее за последние два дня. Кэл вытягивает ноги и тоже пытается заснуть, но у него ничего не выходит, потому что в его голове лихорадочно теснятся мысли.

Что же будет, когда они приедут в Монтрис? Похоже, отделаться от Тени будет не так уж легко. Но сначала нужно добраться туда. Там он уже решит, что делать дальше.

Он собирается встать, когда голова Тени падает на его плечо. Он замирает. Что делать? Он обнимает ее рукой за плечи. Так он сможет осторожно уложить ее на пол пещеры. Но, начав двигаться, он обнаруживает, что его тянет к ней, и на ум ему приходит непрошеная мысль: когда он в последний раз позволял другому человеку оказаться так близко от него? Когда в последний раз засыпал рядом с кем-то? К тому же нельзя беспокоить раненую руку Тени. Возможно, будет лучше оставить все как есть и не мешать ей спать на его плече.

Он опять прислоняется к стене и кладет свою руку так, чтобы ее рука лежала на ней. Он двигается медленно, осторожно, чтобы не разбудить ее. Почему-то ему не хочется, чтобы она отодвигалась.

Глава 24

Тень

Проснувшись, я обнаруживаю, что лежу на полу пещеры, свернувшись в клубок. Я медленно сажусь, ожидая, что у меня будет все болеть, но на поверку оказывается, что я чувствую себя не так уж плохо. Я спала хорошо, несмотря ни на что, и мазь Кэла творит чудеса.

Я выхожу и вижу его – он собирает хворост для нашего костра. Я прочищаю горло.

– Доброе утро.

Кэл сбрил свою щетину, вымылся в ручье и теперь выглядит куда здоровее, чем день назад. Почти как другой человек.

– Вот и наша соня, – говорит он с широкой улыбкой.

– Почему ты меня не разбудил?

– Одной мази недостаточно, чтобы вылечить твою руку. Необходим еще и сон, – говорит Кэл, не глядя на меня и продолжая укладывать хворост. – К тому же до твоего появления я наслаждался тишиной и покоем.

Мои ноздри раздуваются.

– Что ж, я дала тебе возможность насладиться ими вдосталь. Тебе не кажется, что нам пора пуститься в путь? Мы и так уже потеряли много времени и…

– Тебе будет чертовски трудно играть роль знатной дамы с зияющей раной на руке. – Он показывает на мою руку.

И в самом деле, рана выглядит довольно паршиво, когда я снимаю с нее листья. Она длинная, от запястья до плеча, к тому же на обеих моих руках и ногах полно синяков, возможно, они есть и на остальных частях моего тела. Но ему это невдомек.

– Ну и что? Я могу носить длинные рукава.

– У тебя еще и кисти исцарапаны. И синяк на щеке. Это не вяжется с обликом высокородной дамы. Как ты это объяснишь? Откуда у тебя могут взяться раны и синяки, если ты только и делаешь, что сидишь, затянутая в корсет и одетая в шелка? Все захотят узнать, что стряслось, услышать занимательную историю. Это привлечет к тебе внимание, что нам совершенно ни к чему.

Он что, собирается прочесть мне проповедь об особенностях поведения знатных дам?

– Что ты вообще можешь знать о том, как ведут себя благородные дамы? Я просто-напросто скажу, что упала, когда каталась верхом.

– Это в любом случае привлечет к тебе внимание, а нам это не нужно. Если ты хочешь быть моим подмастерьем, то вот тебе первый урок: не привлекай к себе внимания. О нас и без того будут сплетничать, болтать. Если мы дадим им что-то еще, любой пикантный нюанс, они такого понапридумывают, начнут задавать столько вопросов… – Он смотрит мне в глаза. – И я много чего знаю о том, как себя ведут благородные дамы. Ведь я был воспитан при королевском дворе. А ты, насколько я помню, выросла на ферме.