Книга Тайна хорошей девочки - Амали Браун

Ещё в тот момент, когда водитель доставил пузырёк с таблетками, я уже уверенно решила, что не буду их принимать. Понимая, что временно я полностью в руках Райнера, пыталась придумать, как хоть как-то напакостить мужчине, ещё даже не понимая к чему могут привести моё решения и затеи.

— Мои дают гарантию, — заявляет, отложив сигару в сторону, теперь внимательно следя за мной, словно чего-то ожидает от меня. — У меня всё всегда идёт по плану, кошка и сомневаться в исходе задуманного мной не стоит. Можешь ошибиться и обжечься…

— Звучит чересчур самоуверенно.

— Меньше болтай, Амалия, — усмехнувшись, кидает. — Ты здесь не для этого. И никогда не будешь ради здесь с этой целью.

Встав из-за стола, обходит его и в следующее мгновение ленивой, уверенной и до возбуждения властной походкой направляется ко мне. Смотреть на него, когда он вот так идёт — рай для глаз и женского самолюбия, зная, что он надвигается на тебя лишь с одной целью. Подчинить, подмять под себя и оказаться в тебе.

Подойдя ко мне, склоняется, т, нависнув, устрашающее смотрит в мои глаза, пытаясь таким образом запугать меня ещё больше, но возбуждение и предвкушение возможной близости в данный момент овладевают мной сейчас намного сильнее.

Опускаю глаза вниз к месту, где уже виднеется еле заметный бугорок, свидетельствующим о том, что не меня одну сейчас охватило вожделение.

Райнер тянет руку к моему лицу, с фальшивой лаской оглаживая его, пальцами изучая губы и щёки, как нечто невероятно интересное. И если поначалу мужчина делал это искусственно, скорее пугая, чем наслаждаясь ощущением моей кожи под своими пальцами, то очень скоро всё изменилось, и он стал именно ловил кайф от своих непохожих на него действий.

— Я всё ещё не могу забыть твои фокусы, Амалия, — заговаривает, не отрываясь от своего прежнего занятия. — Ты решила командовать мной? В твоей глупой черепушке возникла мысль, что ты можешь это сделать, а затем уйти без моего разрешения? — спокойно закидывает вопросами, но этот тон холодит кровь намного сильнее, чем если бы он рычал, кричал или шипел.

— Просто я помогла тебе, — отвечаю, посмотрев на мужчину как добыча на питона.

— Тебя никто не просил об этом, — проговаривает и хватает за щёки, грубо сжав их таким образом, что мои губы сложились в бантик. — Я тебя просил? Разрешал ли я тебе помогать мне? — начинает рычать, ненавистно глядя на меня. От прежнего спокойного Райнера не осталось и следа.

— Но…

— Ты ничего не решаешь, Амалия. Понимаешь, ты лишь… моя временная зверушка, которая открывает и закрывает рот, лишь когда я ей разрешаю. Если захочу ты и дышать будешь по моему разрешению, — шипит и, в следующее мгновение схватив за горло, вжимает меня в кресло, перекрывая доступ к кислороду, продолжая пожирать необъяснимой ненавистью.

Бью руками по креслу, по тем участкам тела мужчины, до которых могу дотянуться, хриплю. Пытаюсь кричать. Предпринимаю хоть какие-то попытки вырваться из его звериных лап, но попытки тщетные.

Мысленно уже прощаюсь с жизнью, но, кажется, жизнь ещё не готова проститься со мной.

— Ты усвоила наш сегодняшний урок, Амалия? — спокойно задаёт вопрос, вернув мне способность дышать и жить.

21.2

Киваю головой, заходясь в удушающем кашле, пытаясь выровнять и восстановить дыхание, которое мой мучитель может отобрать у меня в любой момент. Руки тянутся к горлу в попытке унять фантомное чувство лап Райнера на моей шее, а вместе с тем и унять дрожь, охватившую всё моё тело.

Мне жутко страшно рядом с этим жестоким мужчиной, но вместе с тем, я не могу остановиться дерзить ему. Понимаю, что он может причинить мне боль, убить, задушить… Сломать, разрушить, но я хочу биться, потому что после каждой нашей борьбы… падение завораживает. Я словно наркоман иду на поводу собственной зависимости, жаждая падения.

— Отлично, — выдыхает мужчина, расстёгивая рубашку, открывая моим глазам вид на явно недавно сделанную повязку на его животе. — Пошли.

— Куда? — спрашиваю, подняв глаза с его живота на лицо.

— За мной.

— Не пойду, — упрямо заявляю, прекрасно зная, что просто так мне это не пройдёт. И всё же сразу сдаваться мучителю не намерена.

— Амалия, не стоит злить меня, — угрожающе спокойно советует Райнер.

— Я устала! — восклицаю, немедля подлетев к мужчине. — Почему ты ведёшь себя со мной, так словно я что-либо сделала тебе? Если бы ты начал вести себя, как нормальный мужчина. Необязательно все эти ухаживания, но поверь… Я б сама прыгнула к тебе в постель, как бы ужасно это ни звучало.

— Потому что я так хочу… — чеканит по слогам.

— Когда это всё закончится, Райнер? Может… просто попробуем спать друг с другом без всех этих твоих «Я здесь босс», «Всё будещт по-моему»? Хочешь доминировать — пожалуйста! — тараторю, взорвавшись от происходящего. — Но зачем каждый раз унижать меня, словно я ничего из себя не представляю. Или у тебя такой фетиш? Самоутверждаешься за счёт девушек?

— Амалия… — тянет моё имя, цыкнув языком. — Я всё ещё удивляюсь тебе и тому, что про тебя говорят. Думаю, однажды до тебя дойдёт смысл всех моих слов и поступков, но до этого времени я буду играть с тобой, глупый котёнок. Мне нравится смотреть в твои глаза и знать, что ты, словно загнанная зверушка, не понимаешь, что происходит вокруг тебя.

— Не понимаю я тебя! — поправляю его. — То, что происходит вокруг просто и мне понятно, но ты… только зацеплюсь за одну мысль, как ты её опровергаешь очередным своим поступком.

— И не надо, — произносит и, схватив меня за руку, тащит вон от кабинета.

Как бы сильно я ни сопротивлялась, ни одна моя попытка не увенчается успехов и даже лёгкого препятствия для мужчины не создаёт. Он уверенно идёт вперёд и тащит меня за собой, не реагируя ни на мои просьбы отпустить, ни на крики, ни на удары по спине, ни на что.

Райнер останавливается около огромной двери, которую открывает ключом, что достал из своего кармана, на это время отпустив мою руку. И всё же я даже не предпринимаю попытки сбежать, обиженно стоя рядом с ним, потирая запястье.

Открыв дверь, мучитель вталкивает меня внутрь, а после заходит сам, запирая дверь на замок, словно кто-то может войти, чем не на шутку пугает меня.

— Что ты делаешь? — спрашиваю его, испуганно отступая, в тот момент, когда мужчина снимает с брюк ремень, громко им хлопнув по своей руке.

— Разведаюсь, — произносит, откидывая ремень в сторону, начав медленно стягивать с себя остальную одежду, еле заметно морщась от боли, когда ненароком задевает рану. — Ты тоже не стой столбом, кошка. Раздевайся. Или бабушку с дедушкой обрадовать хочешь тем, что вновь явишься в дом без одежды?

— Я… не хочу, — выдыхаю, наблюдая за тем, как Райнер снимает штаны, а вместе с ним и боксёры, представ передо мной полностью обнажённым, не считая повязки на животе. Его вид будоражит и волнует меня, независимо от страха, сковавшего всё моё тело.