Книга Украденное воскресенье - Наталья Александрова

— Что, Ксения Павловна, они настолько скучны, что ясразу усну?

— Напротив, чем лежать в темноте и терять время,пытаясь заснуть, можно читать увлекательный роман.

Из вежливости я взяла всю пачку и у себя наскоро пролистала.Сюжет во всех пяти романах был абсолютно одинаковый, может быть, это и навеваетсон? Я добралась до эротической сцены. Однако весьма подробно… Я представиласебе, как Ксения в бигудях читает эротическую сцену, и на меня напал такойсмех, что пришлось воспользоваться подушкой. Когда я отхохоталась и вытерла слезы,на меня снизошло спокойствие. Засыпая, я подумала, что главное — это непроболтаться Галке про Ксению, а то она ее задразнит. Неудобно, человек ко мнесо всей душой, а я подложу старушке такую свинью!

Меня разбудил телефонный звонок. На будильнике было шестьтридцать утра. Я вскочила как ненормальная, думая, что есть вести про Аську, ноэто был тот же монотонный ненавистный голос. Я не дала ему говорить.

— Ты, сволочь, только попробуй подсылать ко мне своихшестерок! Тебе до моего ребенка не добраться, можешь хоть в узелок завязаться.И на фотографии те мне плевать, я все расскажу в милиции — и про Валентину, ипро арабов — мне терять нечего!

— Отдай вещь, — настойчиво прохрипел голос.

— Если бы и была у меня эта вещь, то отдала бы ееВалентине, у нее взяла, ей и отдала бы. А кто вы такой, я понятия не имею, такчто разбирайтесь сами с Валентиной. Она тоже интересуется, кто же это хочет ейдорогу перебежать, и очень недовольна, — зачем‑то добавила я.

— Хорошо, я разберусь, — покладисто согласилсяголос.

Я отправилась в ванную и там, раздеваясь перед зеркалом,заметила, как я в последнее время похудела — прямо кости торчат. Этак недолго ина нет сойти. Поэтому, пользуясь свободным временем, я приготовила себе плотныйзавтрак из яичницы с помидорами и еще выпила большую чашку кофе с молоком исъела бутерброд с сыром. Что бы ни случилось, надо беречь силы!

* * *

Мария Михайловна дала Кириллу адрес и телефон ГуставаАдольфовича, так звали ее знакомого коллекционера. Густав Адольфович жил, какни странно, не в огромной профессорской квартире на Фонтанке, а в типовой, хотяи большой, трехкомнатной в одном из спальных районов. Жили они вдвоем с женойВерой Ивановной достаточно замкнуто, новых людей не слишком привечали. Летобоим было за шестьдесят. Квартира коллекционера произвела на Кирилла несколькостранное впечатление. Все стены, включая коридор и прихожую, были завешаныкартинами, от потолка до пола, так что не было видно стен; но и картин тоже небыло видно, поскольку каждая картина была завешана платком, шалью, какой‑нибудьсалфеткой или просто куском ткани.

— От солнечных лучей, — пояснил ГуставАдольфович. — Солнечные лучи портят картины.

Кирилл, конечно, промолчал, хотя от знакомого художникаслышал, что прямые солнечные лучи действительно вредны для живописи, но толькоименно прямые, которые в нашем северном климате вообще редко заглядывают вквартиры, в полной же темноте масляные краски желтеют. Но он коллекционер, емувиднее.

Помимо картин, квартира Густава Адольфовича была заполненаразного рода безделушками — эмалевыми табакерками, резными и мозаичнымишкатулками, фарфоровыми статуэтками.

На одном из столов громоздилась женская фигура из белогоматериала, похожая на мрамор, но более матовая, полулежащая, в натуральнуюприблизительно величину. Густав Адольфович с улыбкой дотошного экзаменатораспросил Кирилла:

— Как вы думаете, молодой человек, из какого материалаизготовлена эта статуя?

Кирилл не зря провел много лет в замечательной квартире наПетроградской у родителей своего друга Жени, видел там много интересных вещей ивстречался со многими людьми.

— По‑моему, это бисквит, — достаточноуверенно ответил он.

Коллекционер посмотрел на Кирилла с уважением:

— Вы правы, это действительно бисквит. Такого размерабисквитные статуи практически не встречаются. Бисквит — это белыйнеглазурованный фарфор, статуэтки из которого, имитирующие античный мрамор, восновном выпускали в Англии с присущим этой стране строгим и сдержанным вкусом,в противовес ярким расписным статуэткам из глазурованного фарфора, изготовляемыхна заводах Германии.

Вспоминая беседы с Марией Михайловной, Кирилл сказал:

— Фарфоровые изделия такого размера — это огромнаяредкость. Такую статую обжечь в обычной муфельной печи практически невозможно!

— Насколько я знаю, — с любовной гордостью собственникаответил Густав Адольфович, — для изготовления этой статуи была сделанаспециальная печь, которая после обжига разрушалась. Так сказать, одноразовая.

Эрудиция Кирилла произвела впечатление на хозяина квартиры,он разговаривал с молодым человеком с уважением и симпатией. Кирилл обмерилдверные и оконные проемы, выяснил у коллекционера все его пожелания итребования к сигнализации и собрался домой за инструментами, проводами идеталями.

— Как вы считаете, двери у нас достаточно надежны?

— Двери у вас вполне приличные. Вот замки, мне кажется,немного устарели… Стоило бы поставить настоящий «Цербер», а не польскуюподделку…

— А что, те, что сейчас, не очень надежны?

— Да опытный взломщик их гвоздем вскроет, честноговоря.

Заметив, что Густав Адольфович переменился в лице, Кириллулыбнулся:

— Это я, конечно, немного преувеличиваю, но поменятьзамки нужно.

— Делайте все как полагается, я оплачу.

* * *

Валентина лежала без сна и думала., Ей было очень страшно.Все, что с ней случилось, уже нельзя назвать неприятностями, это полнаякатастрофа. И выхода нет, во всяком случае, она, Валентина, не может его найти.Она вспомнила, как все началось несколько месяцев назад, как она влезла в этуавантюру. Это тогда она думала, что то, что она делает, — просто авантюра.Она, Валентина, если и рискует, то немногим — денег она никаких не вложила, асил и энергии ей не занимать. А оказалось, что это кошмарная история с трупами,и теперь жизнь самой Валентины висит на волоске.

Валентине было скучно. Она была очень энергичной женщиной,и, как только перед ней вставала какая‑то проблема, она тут же ее решала.Все дело в том, что нерешенных проблем становилось все меньше и меньше.Квартиру она полностью переделала по своему вкусу, не считая комнату свекрови,тут она отступила, машину она уже меняла два раза, тряпки и свой внешний вид нев счет, эти проблемы быстрорешаемы, были бы деньги. Денег Валентиназарабатывала достаточно для того, чтобы выглядеть хорошо, позволить себедорогой и приличный отдых. Но что дальше? После нескольких совместных поездокона зареклась отдыхать вместе с мужем. Не то, чтобы он не любил ездить вприличные места, а предпочитал рыбалку и грибы на Карельском перешейке, нет, заграницей бывать он любил, но в Испании, например, он, вместо того чтобы, каквсе люди, нежиться на пляже, а вечером проводить время в ресторане, взялнапрокат машину и весь отпуск промотался по всей стране, смотря дворцы ицеркви. Когда же Валентина взбунтовалась после двух таких дней, говоря, чтомашина ей и дома надоела, он просто бросил ее и стал уезжать один. В Италии иФранций было еще хуже, потому что там он бродил по Парижу, Риму и Флоренциипешком, говорил, что ему жалко тратить время на рестораны и магазины, он хочетвсе посмотреть. После нескольких поездок Валентина вообще зареклась с нимездить, стала отдыхать одна.