Книга Арестант особых кровей - Агата Грин

Стать образцовой арестанткой? Что ж, это я запросто! Больше некому меня нервировать и провоцировать: Хальда уволили, персонал поменяли, арестанты не лезли ко мне, опасаясь гнева моего друга Удора, и даже эта горелая звезда Союза, Найте Малейв, не досаждал — все его свободное время занимала О-Тайла.

Увы, наше приятельство с апранкой завяло, так и не успев распуститься до дружбы. Мы все так же приветствовали друг друга, садились рядом в каре, когда нас везли с мусорки, но разговоры при этом вели отстраненные, поверхностные, в духе: «как-дела», «стоит-такая-изнуряющая-жара», «болит-спина-после-блокатора». С Удором О-Тайла говорила и того меньше: так, кивнет, поддакнет, угукнет, и упорхнет к своему «породистому» Найте…

Сам же Удор твердо решил излечиться от своей нежданной, но такой крепкой влюбленности, и всячески крепился, но все равно порой поглядывал на красотку-апранку с такой мучительной тоской, что у меня щемило сердце.

Да и наша связь с Найте все же мешала мне… но не настолько, чтобы я ни о чем другом не могла думать. Я взяла себя в руки и настроилась на победу, благо что зверюга-адвокат шел к ней. Трудовые будни потекли размеренно, без происшествий… Разве что как-то утром после замера эо женщина-врач окинула меня более внимательным взглядом, чем обычно, и проговорила недовольно:

— Слишком быстро восстанавливаешься, 3-5-н. Прикажешь делать тебе две инъекции блокатора в неделю?

Я побледнела; моя трипанофобия тут же дала о себе знать.

— Ей лишним не будет, — вставила Токи, стоящая за моей спиной.

— Тихо! — рявкнула врач, и, набрав что-то в планшете, вперилась в меня еще более въедливым взглядом. — Слишком хорошо на тебя, видимо, свежий воздух действует, 3-5-н!

— Свежий воздух? — не удержалась я. — На мусорке? Вы это серьезно?

— А ты что такая дерзкая? — прищурилась женщина.

— Хальда на нее нет! — ввернул кто-то из компании Токи.

— Да, Хальда ей точно не хватает, — раздался еще один голос, и послышались гнусные смешки.

— Молчать! — гаркнула медицинская дама, и смешки стихли. — Задержись, 3-5-н.

Вздохнув, я встала у выхода и с тоской посмотрела на часы. Времени на завтрак не хватит, учитывая, что у меня всегда в столовой проблемы с нахождением свободного стола. Осмотрев всех арестантов, врач дала им добро на работу и, отправив восвояси, велела мне приспустить костюм. Тщательно прощупав место в самом верху моей спины, где под кожей удобно устроился имплант, она цокнула языком и протянула:

— Не нравится мне, как реагирует твое тело на блок. А правильнее будет сказать — как твое тело игнорирует блок! Слишком уж быстро идет восстановление… Ну-ка повернись ко мне лицом.

Я сделала, как она велела.

— Были у тебя проблемы с циркуляцией энергии? — спросила женщина-врач.

— Нет.

— Будут, — уверенно сказала она. — Да, будут, и еще какие. А из-за тебя проблемы будут и у нас всех!

Я нахмурилась, неприятно удивленная такими словами.

— Что вы имеете в виду?

— Не хватало мне еще отчитываться перед арестантами! — фыркнула моя раздражительная собеседница, и указала на выход.

На следующий день мне выдали желтый костюм — наконец! — и перевели работать в архив, под началом коррекционного сотрудника. Архив был устроен в административном здании, на первом уровне. Слушая своего нового «начальника», говорливого тощего мужчину, я разглядывала стены, скрывающие десятки выдвижных панелей, технически-оборудованные столы, высокие окна, из которых в помещение щедро лился свет, и арестантов — всех в желтых костюмах. Архив чем-то напоминал мне кабинет в полицейском участке, где я работала.

Глядела я на все это, и радовалась. Чисто, все в порядке с вентиляцией, голову не припекает, вонь не мешает, телу комфортно, гордости тоже — работа больше не унижает. Но Удор остался там, на мусорке, и там же осталась О-Тайла. В следующий раз увидеться с ними у меня получится разве что на общей медитации или во время ежемесячного «праздника». Печально, весьма печально… Но мне в любом случае пришлось бы разлучиться с апранцами, так есть ли смысл переживать? Жаль только, что своими контактными данными мы не обменялись, но, возможно, судьба еще предоставит нам шанс увидеться в поселении до моего освобождения и исправить эту оплошность.

— …Понятно, 3-5-н? — спросил коррекционный сотрудник.

— Да, все понятно, — быстро ответила я, надеясь, что не прослушала ничего важного.

— Вот твой стол, — он указал на свободный стол у окна. — Я перешлю тебе новые материалы, рассортируешь, как сказал.

Я кивнула и подошла к столу, любовно провела по его плоской блестящей поверхности ладонью…

— Работала за таким? — спросил сотрудник.

— Да.

Работала, конечно! Вот кнопки-активаторы панелей, в углу подключаемый планшет, вверху регулятор информационных окон — все понятно, все знакомо.

— Тогда можешь приниматься за работу. Каждые два часа у нас перерыв на пятнадцать минут.

Я подкатила к себе поближе кресло, и, усевшись на нем, активировала стол; что-то в глубине его ожило и завибрировало, а у меня пробудились воспоминания о том, как за похожим столом я когда-то просиживала долгие-долгие часы в библиотеке академии Жизни…

Интересно, меня сюда перевели по настоянию той женщины, которая вчера так пристально меня разглядывала и которая говорила о пользе «свежего» воздуха мусорки? Если так, я очень ей благодарна.

Улыбнувшись, я развернула на столе основное рабочее окно.

Две недели я проработала в архиве, не зная ни забот, ни усталости, ни скуки. Работа была проста, и, хотя занимала много времени, я наслаждалась ею, ведь это была умственная работа, хоть и однообразная. Да и желтый костюм символизировал новую жизнь — теперь охрана вообще на меня не смотрела, словно меня не существует. Я уже не входила в число новеньких или опасных, требующих внимания, я стала обычной арестанткой.

О, Звезды, какая радость иногда быть обычной!

Коррекционный работник оказался добрым и дружелюбным. Он часто приносил нам вазочки с печеньями, вафлями, орешками или фруктами на перекус, так что иногда я обходилась без обеда, чтобы не ходить в столовую и не сталкиваться лишний раз с группой Токи и прочими, кто все еще считал меня «продавушкой».

Вопреки опасениям, и без Удора с О-Тайлой мне вполне хватало общения — некоторые арестанты, работающие в архиве, перебрасывались иногда фразами со мной, а наш добрый «начальник», главный по коррекционной работе в поселении, вообще любил встать у моего стола и завести до-о-олгий, насыщенный отступлениями разговор о чем-то. В общем, к новой работе я привыкла быстро, и как работу ее и не воспринимала — как по мне, это был приятный способ заполнить время в поселении. Понятно теперь, почему Токи с завистью говорила, что в архив попадают только особо удачливые.