Книга Любовь на спор - Любовь Попова

— К ней.

— Помню, как она злилась, когда мы… Ну. Спали… — говорит она с улыбкой, словно рассказывает что-то хорошее.

Хотя не спали мы ни разу… Раза три я нагнул ее в туалете, трахнул и даже не взял номер. Она сама каждый раз меня находила.

— Ты знала, что я нравлюсь ей?

— Нравишься — это мягко сказано. Она была твоей фанаткой.

— Но ты все равно под меня легла? — выплевываю, поднимаясь, вытираю руки тряпкой. — Разве вы не были подругами?

— Соседками, — поправляет она. — И я тоже тебя любила.

Да ну?

Внезапно, я даже не успеваю осознать происходящее, она прижимается ко мне всем телом. Рукой дергает ширинку и довольно профессионально достает член, пока ее губы скользят по губам. Отвожу назад голову, пытаясь понять, чего она добиться-то пытается?

— И сейчас люблю, Марк… И ты хочешь меня. Посмотри, какой он твердый.

— Это лишь значит, что твои руки хорошо выполняют свою работу, — легонько отстраняюсь и пихаю член обратно в штаны.

Обида на Дашу жжет грудь, но желания трахнуть Нику нет.

— Не трогай.

— Разве мы не должны бороться за то, что мы хотим больше всего?

— Должны. И больше всего я хочу Дашу. Извини, Ника, мне надо ехать.

Иду убирать спущенное колесо в багажник и слышу голос, что начинает уже раздражать. Настолько, что я жалею, что спас ее.

— Марк…

— Ну?

— Ты выпил. Давай я довезу тебя до города, а оттуда вызову такси?

Смотрю внимательно в красивое некогда лицо и качаю головой. Хитра. Но я хитрее.

— Спасибо, я тогда вызову водителя. Слышала о такой чудесной функции?

— Слышала, — поджимает она губы точно так же как отец, но все равно довольно резво садится в машину… — Но мне все равно надо в город.

И выкинуть эту шмару хочется из машины и не совсем прилично делать это под камерами видеонаблюдения, что натыканы на каждом углу.

Ладно, что мне стоит довезти ее до города?

Ничего.

Иду к водительскому месту, как вдруг на краткий миг глаза слепит свет фар. Но не издалека, а как будто машину только что завели и тут же на ней уехали. Слежка? Но кому это надо в такой час?

Неприятное чувство, что терзало еще в доме, усиливается. Но я сажусь в тачку и почти сразу газую с места.

По дороге любые попытки начать разговор со стороны Ники заканчивались усилением уровня звука динамиков.

Уже в Москве она с размаху хлопает дверьми и подходит со стороны окна.

Задом не виляет, но взгляд блядский.

Открываю окно.

— Ну?

— Это из-за шрама?

— Какого… — сначала не понимаю, о чем она, и только потом доходит.

От шеи до подбородка тянется еле заметная линия. В ночном освещении ее почти не видно, но в дневном можно рассмотреть.

— Она тебя не портит.

— Тогда почему ты не хочешь меня забрать. Ты сам меня спас, ты сам вернул меня отцу! Меня даже твои отношения с Дашей волноваться не будут! Мне секс с тобой не нужен! Марк! — начинает она частить, кричать, и ощущение пиздеца начинает закручивать в жгут внутренности. — Тебе срать на нас, да? Тебе бы побыстрее член в Дашу засунуть? Ты никогда не задумывался, почему я жила в общежитии? Почему я сбежала с таким как Ломоносов, почему я ложилась под каждого, кто предложит?

А должен был?

— Нет, Ника, не задумывался. Но, если тебе есть, что сказать, говори. Или убери руки, — она держала стекло, чтобы я не закрывал его.

— Всем наплевать на меня. Лучше бы я в том борделе сдохла. Там я хоть что-то стоила.

Она отпускает стекло и уходит, напоследок горько усмехнувшись, а меня колотит, потому что я не знаю, о чем она. Я ненавижу загадки. Терпеть не могу, если честно. Но говорила она так, словно боится, словно я своим спасением сделал только хуже.

Ну бред же?

Долго сижу, смотря в одну точку… Мне надо ехать к брату морду бить, а я сижу. Сижу и думаю.

Мы в ответе за тех, кого спасли?

Почему даже спустя два месяца я чувствую ответственность за Черепа и Нику. Почему у меня сидит таракан, которой показывает мне табличку с дальнейшим планом действий, а я не могу ее прочитать. Не вижу букв. Все размыто.

Пытаюсь вспомнить рассказ Ники в больнице и не могу. Не получается. Не о том в тот момент думал.

И меркантильная сторона вопроса как будто неоном светит.

Харитонов опасен — это факт.

И навредить он может, просто потому что ему этого хочется.

А где у меня слабое место?

Да везде, блять!

Начиная от матери и всей семьи, заканчивая Дашей и ее семьей. Заебись, встрял.

Завожу двигатель и еду к брату. Только вот настроения драться нет, скорее настроение выяснить все раз и навсегда. Но сначала.

— Чип, привет…

— Я тут занят, как бы…

— Подрочишь потом. Скажи, а ты можешь выяснить сферу деятельности Черепанова Геннадия? Ты мне еще номер его давал.

— Я тебе и без выяснений скажу. Сфера сетевой безопасности и менеджмента.

— Поясни, — закуриваю на светофоре.

— Он внедряет своих людей в компании для того, чтобы защитить их сервер от взлома. А на самом деле ворует информацию, затем шантажирует владельцев.

— Хакерство?

— Только законное. Круто придумано?

— Ясно, — башка кругом, я думал, он просто бандит. — Тогда вот какой вопрос. Откуда он берет спецов? Не думаю, что в России много, кто в этом разбирается.

— Он вербует их в игровых клубах еще подростками, отправляет учиться за границу. Что делает их рабами его компании ИнетИндестриз.

— Куда заграницу? — по телу пробегает волна страха. Ты не мог так попасть, брат. Не мог….

— В Англии и Японии лучшие вузы сетевого менеджмента.

Блять! Дымом закашливаюсь, выкидываю в окно сигарету. Зеленый свет светофора и я сразу газую со словами:

— Я перезвоню тебе, Чип. Найди инфу, где работает мой брат. Кирилл Синицын.

— Срочно?

— Время десять вечера! Конечно, срочно! Свой хер ты подрочить успеешь в любое время, а если завтра меня прихлопнут, времени не найдешь.

— Почему?

— Потому что смены в магазине ДНС по 12 часов! Живее!

Прости, Дашуль, но, кажется, одним соперником стало меньше.

Глава 31

Бан, как пинок под зад. Причем в каждой из возможных социальных сетей. В ВК я теперь Даше даже заявку отправить не могу. В телеграмме в блоке. По телефону короткие гудки.