Книга Стань моим завтра - Эмма Скотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я опустил палец рядом с ее рукой, указывавшей на пустой кусочек бумаги над головой Райдера.
– Он говорит ей: «Есть и другой путь».
Любовь придет к вам под личиной дружбы.
15 декабря
– Ты уверена? – спросила Дарлин. – Хочешь купить большую елку?
Мы внимательно изучали содержимое отдела с рождественскими елками в одном из магазинчиков внутри торгового центра «Атлантик Терминал».
– Господи, нет, конечно, – отозвалась я. – У нас для такой нет места. Но было бы неплохо поставить на стол какое-нибудь крохотное мини-деревце. А еще я хочу купить гирлянду. У меня такое ощущение, что я засыхаю под мерзким флуоресцентным светом нашей лампы.
Рождественский отдел был забит людьми. Пока мы шли по нему, я пыталась маневрировать между корзинами с подарочными бантами и упаковочной бумагой, чтобы не врезаться в них большой красной тележкой.
– Мне нравится! – просияла Дарлин. – А еще мне нравится, что вы с Бекеттом вместе работаете над комиксом. Он сказал, что история отличная.
Я резко затормозила.
– Он правда так сказал?
Она кивнула.
– Мы болтали, пока работали в ресторане. Он сказал, что, вглядевшись в твою работу, он пришел в восторг от ее потенциала.
– Правда?
– Он правда так сказал? Правда? – передразнила меня Дарлин, и я пихнула ее в бок, чувствуя, как загораются щеки. – Да, правда. Если я правильно помню, он сказал – цитата! – что твой роман «гениален».
Я быстро отвела взгляд, ощущая, как в груди разливается тепло.
– А на графическом романе можно хорошо заработать? – внезапно спросила Дарлин.
– Теоретически да, – ответила я. У меня до сих пор не получалось привыкнуть к тому, что она перескакивает с темы на тему, как мячик для пинг-понга. – Если роман станет популярным среди читателей, он может принести неплохие деньги. Но я не потому его рисую. Конечно, я не дура и буду рада добиться успеха, но это не основная причина. И я думаю, что Бекетт понимает: у нас не очень много шансов разбогатеть на этой книге.
Дарлин расстроенно нахмурилась.
– Я надеюсь, он станет популярным. Потому что у Бекетта нет ни страховки, ни сбережений. Их нет ни у одного курьера. Я рада, что он пока не попал под колеса какой-нибудь машины, но будет ли ему и дальше так везти?
– Господи не говори так!
От мысли о том, что Бекетта может сбить машина, мое сердце похолодело так, будто внутрь него попал кусочек льда.
– Да, ты права, извини. Не нужно такого говорить. Просто я за него беспокоюсь.
Отлично. Теперь я тоже буду беспокоиться.
– Его работа довольно опасная, да?
Дарлин кивнула.
– Он по десять часов в день носится на велике между машинами в дерьмовую погоду. Точнее, в любую погоду.
– Я никогда раньше об этом не задумывалась.
Я прикусила губу. Дарлин наклонилась ко мне, и вместо беспокойного выражения на ее лице появилась хитрая ухмылка.
– Что я вижу? Сильная и независимая Зельда проявляет чувства? По отношению к Бэксу?
Я фыркнула.
– Ты так решила, потому что я переживаю за его жизнь и здоровье? Так вот, я просто нормальный человек, способный на сочувствие, а не…
Я попыталась подобрать слово, за которое нельзя будет зацепиться, но Дарлин меня опередила.
– А не по уши влюбленная девочка?
Видимо, в голову Дарлин пришла какая-то мысль, потому что ее глаза внезапно округлились.
– Кстати, к разговору о дерьмовой погоде…
Я непонимающе моргнула.
– А мы о ней разговаривали?
– Вчера ночью на улице было пять градусов мороза. – Она невинно похлопала ресницами. – Как там поживает твой надувной матрас? Или вы с Бекеттом нашли какой-нибудь другой вариант, где можно разместить тебя на ночь?
Я закатила глаза.
– Даже и не думали.
Я не стала добавлять, что надувной матрас давно потерял свою прелесть. Я терпеть не могла забираться на его холодную резиновую поверхность. Но я не сказала этого Дарлин, а также умолчала о том, что Бекетт каждый вечер бросает на матрас уничижительные взгляды, пока мы укладываем его на пол.
Я совершенно точно не собиралась рассказывать ей о том, что запуталась в сети собственных эмоций, касающихся Бекетта. Как Дарлин и говорила, он был прекрасным образцом мужской привлекательности. Мне определенно нравилось на него смотреть, особенно когда он уходил на работу, и я могла украдкой бросить взгляд на его мускулистые ноги в облегающих велосипедных штанах. В моем животе порхали бабочки, и это объяснялось очень просто: я была здоровой женщиной и жила в одной комнате с красивым мужчиной.
Гораздо сложнее было объяснить – и с каждым днем труднее оправдать – радость, которую я испытывала, когда он возвращался домой. Я ждала, когда он скажет мне: «Привет!» своим низким, звучным голосом. Хотела увидеть, как в его глазах загорится новая идея, когда мы будем работать над романом.
Вместе.
– Вы поэтому не спите вместе? Потому что он тебе нравится?
Слова Дарлин хлестнули меня наотмашь, словно пощечина, и на мгновение я со страхом задумалась, не прочитала ли она мои чертовы мысли.
– С чего ты это решила?
Она мечтательно вздохнула.
– Хотела бы я так уметь. Немного подождать. Сделать так, чтобы этот опыт стал особенным, понимаешь? Но я каждый раз просто на все соглашаюсь, потому что боюсь, что парень от меня сбежит.
Ее губы снова растянулись в хитрой улыбке.
– Но ты поймала Бэкса в свои сети!
– Мы с Бэксом – просто друзья. А теперь еще и соавторы. Будет огромной ошибкой замутить с ним и все это разрушить.
– Ты думаешь, что это все разрушит?
– Я совершенно не умею строить отношения. Даже если бы я этого хотела – а я не хочу! – слишком многое стоит на кону. И жилье, и теперь еще мой роман. Я наверняка налажаю и все испорчу.
– Не понимаю, почему ты так думаешь, – проговорила Дарлин, когда мы подошли к стеллажам, забитым коробками с рождественскими гирляндами. – Вроде бы у тебя с головой все нормально. Уж точно лучше, чем у меня.
Услышав эти слова, я усмехнулась. Ох, Дарлин, я сижу на троне, построенном изо лжи…
– Секс – это самое легкое, – сказала я. – А вот стать для парня хорошей девушкой гораздо сложнее. Единственный раз, когда у меня было что-то отдаленно похожее на отношения, случился больше года назад. Мой молодой человек жаловался, что я не замечу романтику, даже если меня ударить ей по голове. Говорил, что я слишком холодная и черствая.
