Книга Могущество и честь - Ярослав Коваль

Пиршественная зала оказалась огромной, как пещера. Свет заливал её всю: от наборного пола до резных деревянных сводов, и столы, протянувшиеся «вилами», то есть тремя параллельными рядами от главного, стоящего поперёк, блистали белизной скатертей. Гирлянды из зелени и цветов пламенели на этой белизне ярче и изысканнее, чем сияют бриллианты в солнечных лучах. Согласно им красовались пирамиды фруктов в пятиэтажных вазах. Многие из этих лакомств я вообще видел впервые в жизни. Роскошная посуда занимала центральную часть стола, дальше было чуть попросторнее.

Людей в зале уже тусовалось немало, но размеры помещения скрадывали их количество. Аштия и Раджеф принимали гостей у входа, на меня же оба отреагировали скорее как на члена семьи: с одной стороны, никакого почётного кубка, поднесённого её рукой, с другой — приязненный приветствующий взгляд, улыбка, кивок. Один из слуг проводил меня к моему месту. Оказалось, что сидеть мне предстоит за главным столом, за почётным, в обществе госпожи Солор и её супругов — Раджефа и Кариншии.

Кариншия нисколько не изменилась, разве что округлилась, а значит, стала по местным меркам ещё красивее. Она посмотрела на меня с убийственным презрением, но, заметив на себе оценивающий взгляд Аше, поспешила изобразить радушие и любезность. Похоже, у её светлости намного лучше, чем у киалашского купца, получалось воспитывать в домочадцах умение себя вести.

Я рад был увидеть среди присутствующих Фахра и Хилагеша, Азура, Измела, Юшмаха и других офицеров Генерального штаба, следовавших в Солор вместе с другими частями армии. Заметил и Ишруна, штабного мага, с которым мне тоже приходилось общаться. Видимо, на это празднество были приглашены все те, кого женщина с полной уверенностью могла назвать своими людьми. Её вассалы с поклоном принимали из рук своей госпожи полные кубки, а потом, прохаживаясь по зале меж накрытых столов, вполголоса беседовали между собой. Всё чинно-благородно. На своём месте, на возвышении я чувствовал себя чем-то средним между диктором, готовящимся комментировать матч, и зрителем на спектакле в шекспировском театре.

Когда Аштия направилась к своему «председательскому» креслу, больше смахивающему на трон, гости как-то сами по себе, очень быстро и в завидном порядке рассыпались по местам, после чего в зал сквозь широко распахнутые двустворчатые двери понесли носилки с яствами. Для удобства слуг носилки эти были с ножками, как низенькие столики — их можно было поставить у дальнего края столов и дальше разносить кушанья по очереди на подносах. Первыми, конечно, оделяли сидящих за почётным столом — наверное, это не просто интернациональная, а интермировая черта абсолютно всех феодальных застолий.

Аштии с поклоном поднесли огромную буханку серого хлеба. Она располосовала её на три части с лёгкостью фокусника, и эти части были унесены каждая на свой стол.

— Добро пожаловать отведать хлеба с моего стола, — просто произнесла она, и зал ответил гулом приветствий, восторженных, оживлённых. Оно и понятно — уже принесённые угощения манили аппетитным ароматом. Пиру было положено начало.

Вот как оно тут происходит…

Я брал по куску или по ложке почти любого блюда, которое мне предлагали, хотя ел не всё. Стоило качнуть головой, как слуга забирал тарелку с объедками или недоедками, ставил чистую. Так же своевременно наполнялись и три стоявших рядом с моей тарелкой кубка: с вином, с напитком из сока и сливок и с местным квасом.

За столом было просторно (может, это только тут у нас, может, рядовые гости не пользовались подобной привилегией), хоть три тарелки перед собой расставляй, но с соседями поговорить можно было свободно. С одной стороны от меня сидел Фахр, с другой — Кариншия. От супруги её отделял какой-то вельможа, то ли управитель земель Солор, то ли глава солоровских же вооружённых сил. С её светлостью он вёл очень оживлённый разговор, и на свою соседку справа не обращал ни малейшего внимания. Впрочем, может быть, это вполне в рамках местной вежливости. Всё-таки эта женщина — чужая жена… Кто их знает…

— Я вижу, ты всё ещё жив, — сказала Кариншия, когда сняла пробу с первых блюд.

— Это вместо «здравствуй»? Отлично, и тебе не хворать.

— Всё тот же хам… Что — накрылась твоя мечта о титуле? Да и куда тебе…

— Странные выводы. Сижу тут по правую руку самой влиятельной и родовитой дамы Империи, слушаю твои глупости — нехилое карьерное падение, как считаешь?

— Обычная благодарность за спасение жизни. Отблагодарит — и забудет, как тебя зовут, болван!

Я корректно и в меру слышно заржал.

— Интересный полёт фантазии. Но почему же тогда ты столь некорректна? Что ж ты не пользуешься возможностью поблагодарить спасителя твоей супруги? Грубишь вместо «спасибо»…

— По мне, так лучше б она вообще не вернулась. Тогда, желая удержать власть над областью, Раджеф женился бы на мне, — и тут Кариншия без малого не облизнулась.

Я, слегка шокированный, оглянулся на Раджефа. Тот был занят разговором с Хигалешем и на «сосупружницу», конечно, не смотрел. Мужик суровый и мрачный даже сейчас, в центре праздника. Как эта дурёха не боится строить планы на его счёт?

— Думаешь, Аштия не узнает, что ты желаешь ей смерти с прицелом заграбастать её супруга?

— Откуда ей узнать? Она на меня давно наплевала. Я её вижу впервые за этот год.

— Дай-ка подумать… Например, от меня может узнать…

— Да вот ещё, станешь ты тратить на это время. — Но в глазах Кариншии вдруг мелькнул испуг. Видимо, по своей природной расслабленности она только сейчас сообразила, кому именно и что именно ляпнула.

Я потянулся к своей бывшей опекаемой и нежно взял её за локоть, в один миг покрывшийся «гусиной кожей».

— Нет, моя ласточка. Я не стану рассказывать Аштии об этой твоей дурости лишь до тех пор, пока ты будешь со мной строго вежлива и корректна. Только попробуй ещё раз нахамить мне или моей жене. Сразу узнаешь, поверит ли госпожа Солор тому, кто спас ей жизнь.

В какой-то момент я испытал нечеловеческий соблазн превратить Кариншию в свою шпионку. Лишние сведения, которые её светлость по тем или иным причинам желает от меня скрыть, мне не помешали бы. Остановил здравый смысл. Во-первых, дочку купца никто и никогда не допустит даже близко к мало-мальски важной информации. А во-вторых, она дура. Она себя (и заодно меня, конечно) мигом откроет. А в том, что привязанность Аше не станет препятствием для того, чтоб избавиться от меня при малейшем намёке на мою потенциальную опасность, я был уверен. Аштия всё-таки государственный деятель. Она знает, как быстро падает значение личной симпатии рядом с вопросами безопасности одного из столпов Империи.

Я взглянул на госпожу Солор — та поймала мой взгляд и улыбнулась, кивнула. Пришлось кивнуть в ответ. Стоило ли мне лезть в столь высокую политику? Уж больно легко на этом уровне летят головы… Поздно колебаться. Уже влез. Уже играю.

— Господа, — поднялась её светлость, едва была унесена первая перемена. Самое время — гости уже утолили голод, но не отяжелели от еды, не осоловели от вина и пока ещё вполне адекватны. — Рада сообщить каждому из тех, кто так верно служил и служит Дому Солор, что Семья приросла. Серт, Ниршав… Хочу представить всем моего сына и наследника, будущего моего преемника.