Книга Пятое магическое. Дело №1… - Евгения Гаршина

– Мама, привет. – Утренние звонки маменьки – это всегда большие неприятности. Вообще, мама меня любит, но она же дочь императора, воспитание у нее соответствующее. Я бы даже сказала, из прошлого века. Свои взгляды на жизнь и ценности, которые обычно выражались в том, что для успешной жизни нужно успешно выйти замуж, она старалась мне привить с детства. Не привила, но до конца так и не приняла мое детское желание бегать с братом, а не проводить вечера не за рисованием и музицированием.

– Анна Васильевна Перова. – О, это недовольство нерадивой дочерью высшей степени. – Я ставлю под сомнения твою способность жить самостоятельно и вести образ жизни, достойный княжны.

– И какой же образ жизни я веду? – Работа, дом, работа. Даже не смогла все способы «как влюбить в себя мужчину» испробовать.

– Мне стало известно, что моя дочь водит к себе мужчин. – Вот соседка, вот сплетница достопочтенная.

– Единственные два мужчины, которые заходили ко мне – мои коллеги.

– Я не знаю, какие там могут быть коллеги, если вчера вечером тебя привез один, причем не в самом приличном состоянии, позже заявился второй. А когда пришел третий, то второй в спешке ушел из твоей квартиры.

– Маменька, я очень сильно вчера упала. У меня даже сотрясение было, которое, чуть не убившие меня целители, вылечили.

– Ты в порядке? Может вызвать тебе врача? Давай я сейчас приеду! – Вот волноваться маме точно не стоит.

– Все в порядке. Со мной Виктор Николаевич. – Поспешила успокоить маменьку.

– Это хорошо. Вот старая сплетница! Я ей сейчас все выскажу. – Говорю же, мама меня любит и в обиду не даст. – Все, дочь, отключаюсь. Очень скучаем и ждем, когда же ты вспомнишь о том, что у тебя есть родители.

Привела себя в порядок и поспешила на кухню.

– Прости, опять приготовил омлет. – Виктор извиняющимся жестом обвел рукой тарелки. – Знал бы, что у тебя в холодильнике кроме яиц и молока ничего нет, сходил бы за продуктами.

Знал бы ты, что кроме яичницы я себе ничего не готовлю.

– Ты уснул в кресле. Ничего не болит? – Лучше перевести тему, пока горькая правда не всплыла наружу.

– Я за последний месяц первый раз так хорошо спал. – Передо мной возникла кружечка ароматного свежесваренного кофе. – А вообще, доводилось спать, где придется и как придется.

Вздохнула с сочувствием, уплетая омлет с таким аппетитом, как будто не ела год нормальной пищи.

– Как вам книжка? – Подавив хитрую улыбку, решила поинтересоваться у начальника.

– Скажем так, жанр не мой. – Да, в нем умер дипломат. Помню я, как кривился братец, видя в моих руках очередной женский роман.

– Что насчет убийцы? – Обещал же рассказать утром.

– Точно хочешь об этом поговорить за завтраком?

Энергично закивала головой, точнее хотела покачать только головой, а получились дерганные движения. Кофе, зажатый в руках, расплескался по столешнице.

– Так все, вижу, что трясешься вся от нетерпения. – Ну можно и так сказать конечно. Все лучше, чем «растяпа». – Я подозреваю сотрудника ИСБ.

– Но как же так? Они же людей защищают, с преступностью борются. – Не могла поверить в услышанное.

– Знаешь, когда в семье кого-то убивают, сразу под подозрение попадают ближайшие родственники. – Я округлила глаза. У нас в семье, конечно, частенько скандалы в последнее время были, но, чтобы я хоть на секундочку подумала кого-то убить, да никогда. – Да, Анна. Самое печальное, что в большинстве случаев так и есть.

– Это неправильно. Как можно-то? – Как будто Виктор мне ответит на этот вопрос.

– Если б мы только знали. Так вот, разговор с тобой в кафе натолкнул меня на мысль о том, что слишком уж наш подозреваемый подкован в системах отслеживания. Аналитики так и не нашли конечных ниточек. Я начал развивать эту версию. И знаешь, что? Уже знакомый тебе Арсений Мирославович Горье выезжал в командировки незадолго до убийств.

Вспомнила, это же тот сотрудник ИСБ, который вначале переманивал меня к себе в структуры. Хорошо, что я не пошла к ним.

– Поэтому, Анна, настоятельно тебя прошу не проявлять рвение и выздоравливать. Свести общение к минимуму, на улицу не ходить. – Как будто меня за что-то наказывают. – И попрошу Римме и ее команде пока о нашей версии не говорить.

Я кивнула. Приятно, что версия наша. Виктор ушел на работу, а я осталась под домашним арестом.

Потянулись скучные дни, только звонки родителей, дяди, Маши, да посещения моего магуполномоченного как-то их скрашивали. Сроки моего убийства уже подходили, а Виктор так и не нашел веских доказательств нашей версии. Все улики были косвенными.

На вторую неделю моего заключения меня наконец-то официально выписали с больничного и допустили к трудовой деятельности, но только с завтрашнего дня. Наконец-то! Никогда не думала, что сидеть дома настолько утомительно. Написала всем радостную новость, после которой посыпались сообщения с поздравлениями. Как будто день рождения, ей богу.

– Привет. – Вызов от дяди. Он всегда находит время на семью.

– Привет, егоза. Завтра на работу?

– Да. – Сейчас самое время предупредить его об Эльвире. – Слушай, Миш, совсем забыла тебе сказать. Эльвира, дело которой ты поручил нам, тебе соврала.

– Знаю, мне сообщили. – Странно, но дядя даже не расстроился.

– А как ты вообще с ней познакомился?

– На приеме, она выступала с песней. Да и вообще, что за расспросы? Подумаешь, пару раз, кхм, – Миша замялся. – в театр сходили. Ладно, мне пора.

Дядя быстро отключился. Слишком быстро, что уже само по себе подозрительно. Перестав разглядывать вид из окна, повернулась и увидела призрачную Раду, сидящую на моей кровати. В отличии от девочки, которую я видела, эта Рада была слишком серьезной. Даже ее детское лицо выглядело настолько сосредоточенным, а в глазах таилась грусть.

– Привет! – Вполне живым голосом сказала девочка.

– Привет, Рада. У тебя все хорошо? – Я очень боялась услышать, что девочка умерла.

– Да. Это тоже моя способность. – Девочка тряхнула призрачными кудряшками. – Я пришла тебя предупредить. Они говорят, что ты их не видишь.

– Предупредить о чем? – За мной что, призраки следят? Стало как-то жутко.

– О том, что ОН страшный человек. ОН может обмануть так, что ты не поймешь. – Рада сосредоточенно к кому-то прислушивалась, переводя взгляд чуть правее от места, где стояла я.

– Он это тот, из-за кого исчезла Евдокия? Кто-то выжил, кто-то его видел? – Я просто засыпала девочку вопросами, та рассмеялась.

– Ты хорошая, но глупенькая, хоть и взрослая. ОН – это человек без лица. – Я даже не обиделась на эту детскую непосредственность. – Евдокию убил ОН. Они мне рассказали, они видели. ОН забрал у нее ленточку. Синенькую, для волос, в школе выдавали за оценки.