Книга Зона: перезагрузка. Топь - Дмитрий Лазарев

Сверху что-то трещит, доносится запах гари, но Михаил уже несется дальше… Трое Новых попадаются на его пути. Один успевает шарахнуться в сторону и нырнуть в дверь, захлопнув ее за собой, а двое других в считаные секунды делаются трупами.

Выбить дверь. Ох ты ж! «Глушитель» и пневматик… Хорошая попытка! Один гасит сверхскорость Михаила, а второй просто откачивает воздух из той части комнаты, где находится Стрельцов… Не-ет, ребята, вы, похоже, забыли, что такое сувайворы. Кухонный нож – не слишком подходящее оружие для метания, но Стрельцов все же попадает в грудь «глушителю». Тот хрипит и мешком валится на пол. Пневматик изумленно округляет глаза и больше уже ничего не успевает: его шея попадает в железные тиски рук Стрельцова и с хрустом ломается.

Треск становится угрожающим, дым с лестницы просачивается на первый этаж. Огонь проявляет завидный аппетит, и времени, похоже, остается меньше, чем он думал. Но ничего, он успеет. Вперед, вперед!

Они в следующей комнате. Четверо… А должно быть шестеро – двое, похоже, сбежали. Ну, так на то там и Степан. А эти… эти – забота Михаила. «Глушитель», фризер, псионик и палач. Последний, похоже, главный. Снова нет сверхскорости – работа «глушителя», остальные тратят пару секунд на воздействие, убеждаясь, что все бесполезно, и тогда палач выхватывает автомат. Ого! Огнестрел у Новых – это уже нечто выходящее за рамки. Очередь перечеркивает наискосок тело Михаила, еще одна… Нож звякает о пол, потому что державшая его рука утрачивает материальность, а пули впустую дырявят стену и дверь.

У Стрельцова вырывается короткий злой смех:

– Упс! Накладочка вышла!

Палач бледнеет:

– Ты… фантом-охотник! Тебя послал Источник? Почему за нами?

Михаил пожимает плечами.

– Какая разница? Твоя задача – сдохнуть.

В этот раз получается помедленнее, ибо скорость уже обычная. Кувырок – нож в руке – два прыжка – удар, уклон, блок, удар… «глушитель», фризер, псионик… Три трупа, палач прижат к полу.

– Почему?! – хрипит он.

– Не твое собачье дело!

Нож с силой опускается. Все. Живых нет.

* * *

– Дидька лисого! Пожар!

Похоже, какой-то дуболом-пиромант пытался поджарить Стрельцова, только хрен-то там! Степан злорадно усмехнулся. Так вам, гады! Между тем пожар разошелся не на шутку – из окон верхнего этажа уже вырываются клубы дыма, кое-где видны языки пламени. Это плохо – скоро могут приехать пожарные. Оставалось надеяться, что все закончится быстро.

Ну-ка, ну-ка… Движение! Кто-то выскочил на улицу. Не Михаил. Значит, враг – других в этом доме нет. Припасть к оптическому прицелу, приклад в плечо, выцелить голову и аккура-а-а-атненько на спуск. Новый дернулся и упал, застыв на асфальте сломанной куклой. Ну, хоть один – и то хлеб. Еще бы, конечно… Хотя бы парочку! Разве он так много просит?

Опа, а вот и еще один! Замер, увидев труп с дыркой в башке. Выцелить, ну! Его взгляд в оптическом прицеле, темный, нехороший, словно вживую глазами встретились… Неужели видит? Стрелять, сейчас! Но палец свело на спусковом крючке, и внезапная слабость навалилась медведем, выворачивая винтовку из словно налившихся свинцом рук. Нет! Только не это! Прежде чем бессильно свалиться на пол следом за упавшей винтовкой, Степан еще успел увидеть, как Новый со всех ног припустил к дому, в котором он засел. Не может прикончить с расстояния? Или хочет допросить? Да какая разница, если он, Степан, слаб, как устрица, и ровным счетом ни черта сделать не может! А пыжился-то, мести требовал, в дом хотел со Стрельцовым идти… Куда?! Его вон посадили беглецов отстреливать – и то облажался…

Как же плохо! Руки и ноги еле шевелятся… Ни убежать, ни выстрелить. Похоже, этот гад, пьющий жизнь, пока бежит, вслепую окатывает его своей вампирической волной, чтоб не рыпался. Какое там рыпаться, если он до винтовки только дотянуться может и приклад погладить, а сама она словно тонну весит…

Стоп, а если не винтовка? Вот дурья башка, у него же, кроме СВДС, еще ПСМ в кармане. Пистолет, конечно, маленький, калибр всего 5.45, зато удаленький… Тем более Степан теперь, кроме него, ничего и не поднимет… Так, оперся спиной о стену, лицом к двери, руку в карман… Ну! Напрягись, сучий ты сын, давай!! И легонький вроде пистолет, а для него сейчас на пределе возможностей… Так, достал, снял с предохранителя… Левую ногу согнуть в колене, держать пистолет обеими руками, левую согнуть, положить на бедро, кисть утвердить на колене в качестве опоры, чтобы не дрожала, правой повернуть так, чтобы ствол смотрел на дверь… и чуть приподнять, чтобы стрелять не в живот, а выше… Шаги на лестнице, еще чуть-чуть – и Новый появится, а тогда будет всего секунда или две, прежде чем пьющий жизнь окончательно свалит его или смертельной волной, или обессиливающей до полной беспомощности…

Шаги за дверью… открывается… темный силуэт в проеме… Выстрел! Второй! Третий! Все в цель – Новый содрогается от каждого попадания. 5.45 – калибр невеликий, но сколько тут до двери – три метра? Три с половиной? Вполне себе убойная дистанция даже для ПСМ… Измененный еще пытается что-то сделать, тяжесть усиливается, и следующие нажатия на спуск даются уже запредельными усилиями… Четвертый! Пятый! Шестой! Тяжесть исчезает, но и организм исчерпал все ресурсы… У Степана темнеет в глазах, и звука падения пистолета на пол он уже не слышит…

* * *

– Ох… ежики!

Как же больно! Болит, кажется, весь организм. Тяжко дается очередное возвращение в реальность. Где он? Опять больница? Только не это!

– На нашей квартире. – Голос слева. Стрельцов… – В Афонино.

Так, значит, еще Нижний… Блин, как же тяжко голову повернуть! Но Михаил, понимая проблему, сам подошел, появился в поле зрения. Спокоен, как удав… Непрошибаемый тип. И не скажешь, что буквально только что больше десятка Новых на тот свет отправил… Только что? А кто знает, сколько времени Степан пробыл в отключке?

– Как давно?.. – прохрипел Гецко и спекся.

Говорить тяжко и больно, сил нет вообще. Основательно его в очередной раз отоварили… Но Михаил его понял.

– Около четырех часов. Неплохо, учитывая обстоятельства.

– Мы… всех?..

«Мы». Да уж, он весомый вклад внес, нечего сказать! Но Стрельцов никак не отреагировал. Просто кивнул, подтверждая:

– До единого. Ты молодец, справился, а я уж испугался, что тот пьющий тебя прикончил.

– Он… почти… Я… как?..

Да что ж так язык-то с трудом ворочается?! И горло саднит?! И мозг не соображает?!

Но Михаил опять понял.

– Если ты с нами… – он извлек шприц с темно-красной жидкостью, – эта штука тебя излечит за полчаса.

Степану захотелось спросить, что будет, если нет. Не то чтобы он еще не принял решение, но просто так, для ясности.

Легкая, едва заметная улыбка Стрельцова:

– Если нет – просто отвезу тебя в больницу.