Книга Танцующие медведи. Опыт обретения свободы - Витольд Шабловский

Дети? Я добрый персонаж. От меня они получают артефакт, который будет их защищать.

– Что получают?

– Говорю же: артефакт. Но если группа не ответит на вопрос, одного из них я оставляю в заложниках. О чем я спрашиваю? Какие персонажи были у Толкина. Или задаю загадки: падают с дерева желтые, красные, ветер их носит в разные стороны. Что это?

Загадки я беру из интернета. Уже сложно себе представить жизнь в деревне без компьютера.

В прошлом году у нас было очень много туристов. В целом все довольны. Деревня маленькая – а столько автобусов.

При виде меня они кричат: “Красная Шапочка!” А я им на это: “Извините, дорогие, но вы сказкой ошиблись”.

Хотя иногда попадаются дети, которые читали Толкина, и им здесь не нравится. Мол, все иначе, чем в книге. Я книгу не читала, потому что мы ходили в кино. Читать нужно любить. Я не люблю. Но фильмом осталась очень довольна.

Тролль Первый ждет гмину

– Когда я поднимаю запястье, не могу пошевелить пальцами. – Тролль Первый показывает руку, искалеченную в результате несчастного случая в сельхозкооперативе. – Мою руку затянуло между двух металлических валиков. Врачи спасли только одно сухожилие.

Но к жизни я отношусь так: живем один раз, и нет смысла сильно огорчаться. Сегодня все плохо, а завтра, может, будет лучше. Вот как сейчас. В апреле у меня дом сгорел. Мы жили в бывшем доме для прислуги при усадьбе. Гмина обещала до ноября все восстановить, но еще даже не начинала. Я живу в школе вместе с женой и детьми. И что, мне теперь плакать, что ли?

Сераково? Я сюда попал через государственный животноводческий сельхозкооператив Совно. С отцом произошел несчастный случай, и мне, четырнадцатилетнему парню, пришлось самому вести хозяйство. Но жену я себе в кооперативе нашел. Она хотела вернуться, потому что там все дают. Когда кооператив развалился, мы стали получать пособие по безработице.

Хоббиты? Мне больше всего нравится, что все деньги остаются в деревне. Мы устраиваем праздники: наши женщины готовят, наш хозяин магазина продает пиво, наш учитель музыки играет. Зарабатывают свои, а не чужие.

Тролль Первый легко находит общий язык с детьми.

– А как ему не находить, если он своих одиннадцать штук наплодил, – отзывается из-за газеты кузнец Средиземья, пан Стефан.

– У меня всего семеро, – возмущается Тролль Первый.

Кузнец не сдается:

– Эээ, да каждый второй рыжий на улице твой.

Тролль отмахивается – здоровой рукой.

– Нам еще устраивали педагогические курсы. Рассказывали, что к ребенку нужно относиться так, как он к тебе. Он вежливый – и ты с ним будь вежлив. Он кричит – и ты кричи.

Вообще-то курсов я окончил тридцать или сорок. В жизни бы не подумал, что после училища еще столько учиться буду. И мир мы повидали! Я побывал в Австрии, Чехии, Словакии. И в Англии.

А еще мы показываем нашим гостям природу. Городские дети не знают, как утка выглядит. Колдунья велит им комаров наловить – они идут и ищут. Не знают, что комары днем не летают.

Тролль Второй ставит на хоббитов

– Хуже всего то, что неизвестно, каковы наши возможности. Если гмина отдаст нам здание школы, у нас очень широкие планы развития.

Тролль Второй (пан Юзеф) – это руководитель Хоббитона.

– Сегодня на хоббитах зарабатывают примерно тридцать человек. Мы принимаем несколько тысяч посетителей. Мы профессионалы. Пошли конкретные деньги. Какие? Посчитать трудно, но в сезон выходит по несколько тысяч на человека.

Но если нам не отдадут школу, сложно сказать, сумеем ли мы продержаться. Жаль, если все впустую. Люди изменились. Некоторые боялись слово вслух произнести. А сегодня – разговорчивые, смелые.

Когда-то пан Юзеф работал на заводе корабельного приборостроения. Потом пошел своим путем.

– Поначалу все шло хорошо. У нас с братом было пять магазинов в окрестных деревнях. Мы взяли машину в лизинг. Но общество начало беднеть. А с кем иметь дело хуже всего? С другом! Разве другу в кредит не дашь? Дашь, конечно, а у меня здесь, увы, сплошные друзья. В одном только магазине семь тысяч потеряли на кредитах. Мы были самые смелые, а таким в те годы хуже всего пришлось. Сейчас мы тоже самые смелые. К нам со всей Польши учиться приезжают.

Видишь этот сарай? Я его больше десяти лет назад построил. Мы с приятелями собирались производить запчасти для “малюха”. Не получилось. Сейчас здесь будет корчма “У тролля”. Мы как раз учредили фирму. Попытаемся зарабатывать только на хоббитах.

– Получится?

– Получится – хорошо. А не получится – придумаем что-нибудь еще.

Доктор Идзяк жонглирует мячиками

Конец экскурсии. Вацлав Идзяк встает перед группой солтысов из Люблинского региона. В руках он держит четыре мячика. Правой рукой подбрасывает один мячик, монотонно, медленно.

– В деревне много лет было так. Достаточно было овладеть одним навыком: сеять, выращивать что угодно. Но времена изменились.

Идзяк начинает жонглировать.

– Сейчас нужно пробовать вот так, – говорит он и жонглирует тремя мячиками одновременно. – Или так. – И подбрасывает поочередно то два мячика, то один.

Солтысы с Любельщины качают головами:

– У нас такое не приживется.

– Здесь люди тоже так говорили, – парирует Идзяк.

Солтысы качают головами:

– Здесь нищета. А у нас не настолько плохо, чтобы хоббитами рядиться.

VII. Львов – в Африку

Главное при освобождении льва: делай вид, что ты глупее, чем есть на самом деле. Чем глупее, тем лучше. Поп-арт Радован

– Внимание, здесь жил Караджич. Эти люди – его соседи. Мужчина, лучше их не фотографируйте. Они устали от журналистов. Видите, уже кричат. Не кричите, пожалуйста! Это просто экскурсия. Два поляка, двое русских и японец. А вы не переживайте. Досадное недоразумение. Обычно мы, сербы, очень дружелюбные. О, смотрите, та дама с собачкой нам улыбается.

3 августа 2008 года. Я нахожусь в Белграде на пешей экскурсии по следам Радована Караджича, который скрывался здесь под видом доктора нетрадиционной медицины Драгана Дабича. Мы посещаем его дом, его магазин и его бар. Экскурсия называется “Поп-арт Радован”.

Девушке-гиду лет двадцать. Когда Караджич осаждал Сараево, она еще пешком под стол ходила. Что бы ни происходило, она улыбается.

– Вы заметили? Что-то лежит в его почтовом ящике. Нет, туда лучше не ходить. Я знаю, что туристы из Японии всегда много фотографируют. Но на сей раз это плохая идея.

Мы смотрим на самый что ни на есть обыкновенный многоквартирный дом. Нещадно жарит обыкновенное солнце. В горшке цветет обыкновенная герань. Он видел ее каждый раз, выходя из дому.