Книга Сердце Сапфо - Эрика Джонг

Я оставила это без внимания. Мне было неловко слышать о том, что он вожделеет меня, ведь я все еще тосковала по Алкею. Я знала, что Эзоп меня любит, но старалась не замечать этого. Я переменила тему.

— Позволь мне напомнить, что ты не был абсолютно прав касательно Родопис. Рок не постиг ее. Она по-прежнему процветает.

— Пока еще не постиг. Подожди, Сапфо. Ты слишком нетерпелива. Родопис стоит на краю змеиной ямы. Она просто еще не знает этого.

— Сирена и змеиная яма!

— Подожди — и ты увидишь, как сбудется мое пророчество!

Я пожала плечами.

— Поверю, когда увижу.

— Мои притчи всегда сбываются. Как и твои песни.

— Значит, ты уверен, что твои притчи — пророческие?

— Абсолютно уверен. А ты разве не уверена, что твои песни всегда угождают богам?

— Конечно уверена!

Однако моя уверенность вовсе не была такой уж твердой. Мне не хватало наглой самонадеянности Родопис.

Я сочинила гневную песню о моем брате Хараксе и о том, как его обманула Родопис, но мое творение мне не понравилось, и я порвала папирус на мелкие кусочки. Много лет спустя мои последователи нашли фрагменты этой песни и использовали их как доказательство скандальной связи между мной и братом. Нет, не достаточно порвать отвергнутый черновик. Его нужно сжечь!

В последующие недели фараон подготовил для нас корабль и дал нам пятьдесят самых выносливых гребцов-нубийцев, самого знающего адмирала, поваров и слуг. Он организовал несколько обсуждений, на которых вместе с советниками подготовил самые подробные вопросы для оракула. Мы должны были спросить одно, спросить другое, а потом непременно спросить третье. Бурными были дебаты о Пифии и о том, как наилучшим образом выудить из нее сведения о будущем. Некоторые из министров фараона хотели присоединиться к нашей экспедиции. Кому же не хочется побывать в Дельфах? Поначалу я боялась, что фараон разрешит им. Но мудрость Эзопа, как всегда, спасла нас.

— Поскольку Пифия гречанка и говорит по-гречески, появление варваров может ее оскорбить. Нет-нет, царь, твои советники весьма мудры. Они очень мудры, даже мудрее греков, но они не говорят на языке Пифии. Давайте будем осторожны, чтобы случайно не оскорбить ее.

Фараон задумался ненадолго, потом согласился.

— Да, лучше не оскорблять Пифию, — сказал он.

— Пифия необыкновенно жадна до золота, — сказал Эзоп. — Как и ее помощники. Мы должны быть готовы к этому.

И ювелиры фараона изготовили множество замысловатых вещиц, чтобы умаслить оракула, — статуэтки богов и богинь, изображения птиц, кошек, лошадей, верблюдов, сфинксы, тазы, винные кувшины, кубки, золотые диски, похожие на солнце.

— Мы будем представлять твои интересы, как должно, — заверил фараона Эзоп.

— В этом у меня нет сомнений. Но мне жалко отпускать женщину Сапфо. Верни мне ее целой и невредимой, иначе я найду тебя даже на краю света и предам мучительной смерти.

— Если такова будет воля богов, так тому и быть, — сказал Эзоп.

Египет изменил меня. Дело было не только в том, что моим настоящим другом стал Эзоп и я многое узнала о сильных мира сего, имея дело с фараоном, но еще и в том, как перераспределились роли в моей семье. Я стала спасительницей для моих братьев и не собиралась позволить им забыть об этом. Поскольку они не участвовали в заговоре против Питтака, то могли свободно вернуться па Лесбос. Настанет день — и они мне понадобятся. Тогда я напомню им, что могла бы оставить их на произвол судьбы.

Но у меня не шла из головы моя дочь. Она, наверное, уже пошла, начала лепетать. Я редко говорила о ней, боясь разрыдаться, но ложилась спать и просыпалась с мыслью о ней. Во сне я держала ее на руках. Я постоянно чувствовала ее сладкий младенческий запах.

Прошла всего неделя нашего плавания из Навкратиса в Дельфы, как мы с Эзопом стали замечать, что моряки время от времени спускаются в трюм, довольно долго там остаются, а когда возвращаются на палубу, вид у них пьяный и растрепанный. Трюм нашего корабля являл собой далеко не радующее глаз зрелище. Гребцы испражнялись прямо там, как козы и свиньи, которых мы взяли для еды. Никто без крайней необходимости не спускался туда. Теперь же снизу доносился смех, а то и крики радости.

Эзоп спросил об этом капитана.

— Я уверен, что там все в порядке, — ответил тот. — Но на всякий случай я сам проверю.

Сказав это, капитан исчез в трюме и не возвращался несколько часов. Весла были так же ленивы, как паруса. Корабль плыл по течению.

Мы с Эзопом начали беспокоиться. Не хотелось спускаться в трюм за капитаном, чтобы не оскорбить его недоверием, но нам было не по себе.

— Может быть, все-таки спуститься туда? — спросила я Эзопа.

— Давай проявим осмотрительность.

— И сколько мы будет проявлять осмотрительность? Пока не пойдем ко дну вместе с кораблем?

— Уверен, у нас нет повода для беспокойства, — сказал Эзоп.

— Думаю, мы должны спуститься и посмотреть, в чем дело, прямо сейчас.

Мы осторожно ступали по сходням, которые вели в чрево корабля. Чем ниже мы спускались, тем острее чувствовали вонь. Наконец раздался пьяный смех.

И кого же увидели в трюме? Можете себе представить — Родопис! Она сняла оковы с гребцов, соблазнила и рабов, и свободных и теперь была чрезвычайно довольна собой.

— Сапфо! Эзоп! — воскликнула она. — Добро пожаловать!

Вокруг валялись разбитые амфоры из-под вина. Капитан допился до бесчувствия. Среди этих спящих животных Родопис выглядела Цирцеей.

— Рада видеть вас обоих, — сказала она. — Эх, хорошо мы повеселимся в Дельфах!

— Ты здесь не главная, — мрачно заметил Эзоп.

— Неужели? — парировала Родопис. — А кто же главный на море? Только Посейдон. Я повелеваю Посейдоном, как Афродита повелевает всеми — даже богами! Кто может сказать, что я не больше Афродита, чем сама Афродита?!

— Это корабль фараона, — тихо сказала я. — А что касается твоих спесивых речей о богах, то тут мне нечего добавить.

— Не боюсь я твоих богов, — сказала Родопис. — И потом, корабль принадлежит тому, кому подчиняется команда. Я уверена, так или иначе они будут подчиняться мне. Капитан мой близкий друг.

Она показала на бесчувственное тело капитана.

— Как фараон — мой, — напомнила я.

— Но не здесь. От отсутствующих друзей мало проку, — заявила эта сирена. — Ну так что? Может, обсудим маршрут? Я полагаю, нам следует зайти на Самос, Хиос, а потом Лесбос, где, уверяю тебя, Питтак будет очень рад твоему появлению. А потом я смогу продолжить путь в Дельфы, не думая о фаворитке фараона. Что скажешь, малютка Сапфо?

Но прежде чем я успела вымолвить хоть слово, заговорил Эзоп.