Книга Поцелуй огня на его щеке - Ксения Лестова

Я шла по Болотной набережной (и как меня ноги туда принесли, ума не приложу) и все никак не могла определиться с местом «для согрева». И вроде специально выходила из метро на станции Октябрьская, а и заметить не успела, как почти дошла до Кропоткинской. У клуба RED гудел подвыпивший народ, толпясь у входа и ожидая начала концерта. Мне с ними было не по пути.

Где же найти уютное бюджетное кафе? Ведь насколько я знаю, территория закрытого завода «Красный Октябрь» приняла в свои объятия в основном бары и арт-мастерские. А в сторону парка идти было не вариант — мало ли нарвусь на маньяка… Там и позвать на помощь будет некого.

Душа металась, не находя себе места. Я по-прежнему не знала, что делать. Как мне утром посмотреть маме в глаза? А Маше с Валерой? И уж тем более Сашке, который думает, что сходил на свидание с совершенно нормальной, психически здоровой девушкой. В этот вечер я впервые почувствовала, что значит оказаться на грани. У меня совершенно не получалось выкинуть из головы все свои проблемы, которые с каждым разом наваливались все сильнее и сильнее. Перед глазами стояли те самые рубашки в клетку, которые я отобрала у Лерки. И тем самым только усугубила свое положение, удобрив и без того плодородную почву стресса, в которой постепенно разрасталась депрессия.

Ноги несли меня в известном мне направлении. Мозг был полностью погружен в разборки с сердцем, и потому я все больше действовала на инстинктах. Почему-то хотелось походить под каменными стенами белоснежного храма Христа Спасителя. Хотя, в моем случае было бы логичнее, скажем, оккупировать Старый и Новый Арбат. Или Садовое кольцо. Настроение было соответствующим, и меня тянуло именно к огромным позолоченным куполам, на пешеходный мост, и в сквер при храме. А там и до Красной площади рукой подать. Все, как я хотела: одиночество в ночи и в компании отмечающего выходной день народа. И не одна, и в то же время мне никто не мешает думать о своем. Пускай это будет моя маленькая тайна. Которая, несомненно, поможет измениться.

Я очень медленно поднималась на мост, который вел прямо к храму. Взгляд тут же упал на ряд скамеек, которые находились на моей стороне набережной. Я, как завороженная, направилась к ним. Умом прекрасно понимала, что так будет еще холоднее. Но конечности вдруг налились свинцом и стали требовать небольшой передышки. Интересно, сколько сейчас времени? Десять часов, одиннадцать или уже полночь? Как долго я шла и часто ли останавливалась? Судя, по ощущениям — да.

Валерий

С самого утра состояние было паршивым. Будто я всю ночь провел черт знает где и неизвестно чем занимался. Люда написала сообщение, напомнив о нашей договоренности. Пришлось с трудом отлипать о подушки и вставать. Часы показывали девять. Пора было собираться. Мила опять решила собрать всех своих друзей на даче.

— Ты какой-то уставший, — сказала мама, входя вслед за мной на кухню. Наверное, услышала мое недовольное ворчание за стеной и поняла, что я уже встал. — Кофе будешь?

— Не откажусь, — сказал и упал на стул. Не отказался бы еще и от пары часов сна.

— Опять полночи где-то разгуливал? — беззлобно пробормотал отец, останавливаясь в проходе между коридором и кухней. — Доиграешься, высеку.

— Ага, — я протер лицо руками и посмотрел на родителя. — Если найдешь чем, ради бога.

— Мальчики, спокойнее, — шикнула на нас мама.

Пришлось умолкать и приступать к завтраку. Они всегда любили, когда мы собирались за столом все вместе. Сегодняшнее утро не стало исключением. Родители ждали, когда я проснусь и только после этого пошли завтракать.

— А если бы я встал в час? — пододвигая себе тарелку с яичницей, спросил я.

— Не встал бы, — хохотнул отец. — Я бы тебя пинками с кровати погнал.

— Степа! — возмутилась мама.

— Не пыхти, любимая.

Дальше началась каждодневная перепалка родителей. Словно они не могли жить без подобных пикировок.

— Когда уходишь? — заметив, что я встаю из-за стола, спросила мать.

— Через час.

Поставив тарелку с чашкой в раковину, пошел собираться. Планировалось, что я проведу на даче вместе с Милой два дня. Как и все остальные. Дом у ее родителей был большой, поэтому проблем с размещением гостей не возникало. Одно только не давало покоя — чувство, что что-то должно произойти. Оно сжимало сердце, причиняя легкую боль. И как бы я не пытался переключиться, не думать об этом, ничего не получалось.

Телефон снова зазвонил. Достав его из кармана спортивных брюк, посмотрел на экран. Снова Мила.

— Да, — приняв вызов, спросил и вместе с тем открыл шкаф. И что надеть? Агата прихватизировала у меня уже две рубашки. Несносная девчонка. Вспомнив о подруге, губы сами собой растянулись в улыбке. Так бы и отходил по одному месту за подобную наглость. Да рука не поднимется.

— Ты меня слышишь?! — заверещала в самое ухо Люда.

— Да, я уже одеваюсь.

— Жду тебя через сорок минут.

— Ага.

Попрощавшись с девушкой, опять переключил свое внимание на содержимое шкафа. Надо будет еще взять у отца ключи от машины. Тащиться на дачу, пусть и в ближайшее Подмосковье на общественном транспорте желания не было.

Решил надеть толстовку и джинсы. Рубашка у меня осталась всего одна. Синяя, в черную клетку. И что-то подсказывало, что если Агата ее увидит, то загорится идеей отобрать и ее. Но несмотря на довольно обоснованное опасение, решил, что в понедельник надену именно ее. Сегодня же остановлю свой выбор на серой толстовке. Натяну поверх кожанку и нормально.

Отец бросил мне ключи от машины, когда я уже стоял в прихожей и стягивал с головы капюшон толстовки, который пришлось нацепить, чтобы облачиться в куртку.

Поймав ключи, которые летели прямо в мою грудь, недовольно посмотрел на отца.

— И не рычи, — еще и кулаком пригрозил. — Управляй аккуратно. Узнаю, что оставил хоть одну царапину, высеку!

— Степа-а-а!!! — послышался грозный крик мамы из спальни. — Это я тебя сейчас высеку!

— Я пошел, — убирая ключи в нагрудный карман куртки, сказал я и направился на выход.

Отцовская машина стояла прямо напротив подъезда. Черная иномарка встретила меня блестящими боками. Судя по всему, накануне ее завозили на мойку.

Пока ехал до дома Милы, все прокручивал в голове события прошедшей недели. Я не понимал Люду. Но еще больше озадачивало поведение Агаты. Вроде все как всегда. Однако, что-то настораживало, беспокоило. А все попытки поговорить начистоту ни к чему не привели. Девчонка все больше отмалчивалась. Так бы и прижал к стенке и…

Мотнув головой, попытался сосредоточиться на дороге. Почему-то перед глазами встала картинка отнюдь не допроса.

— Какого черта, — выругался.

Мне удалось хотя бы на время не думать ни о чем, кроме управления автомобилем. До того момента, пока Люда не устроилась рядом, на пассажирском сидении. Как всегда идеальна. Но ее вид не вызвал в душе никаких чувств. Лицо уже казалось не таким красивым, как раньше. Голос резал слух. Запах духов раздражал. Слишком удушливый, тяжелый.