Книга Дело на пол-Европы - Александр Шувалов

– Туда.

– На хрена? – взвыл тот. – И так все ясно.

– А на всякий случай.

* * *

С недавнего времени команда Кита сократилась ровно наполовину и теперь состояла из одного человека. Бывший наставник и классный спец, сработав на него в последний раз, отвалил. Решил, видимо, что находиться рядом с бывшим любимым учеником становится небезопасно, и подал в отставку. После чего вернулся к прежней размеренной и скучной жизни пенсионера: неторопливым походам по магазинам, просмотру всех подряд телепрограмм и двойной наркомовской дозе на сон грядущий.

Поэтому после ухода из медцентра он часа два крутился по городу. Убедившись в отсутствии наблюдения, переоделся в кабинке магазина на Покровке, оставил ставшую ненужной форму в мусорном контейнере. И устроил напоследок забег по проходным дворам. На всякий случай.

Хотя мог ничего этого и не делать. Тот или те, кто имел удовольствие наблюдать его у медцентра, вряд ли приделали за ним ноги. Смысла не было. И так знал или знали, где и когда он появится через три дня. В пятницу.

Часть одиннадцатая

Глава сорок четвертая

Какого черта? Где? Когда?

– Вид у тебя замученный, – заметил Котов. – Но довольный.

– Можно и так сказать, – согласился я.

– Хочешь сказать, что теперь знаешь, где и когда все произойдет?

– Думаю, да.

– Уверен?

– Процентов на семьдесят, может, чуть больше.

– Маловато будет, – заметил Саня.

– Ну, извини.

– Ладно, будем исходить из того, что имеем. Давай думать, как будем расставлять наших.

– Никак, – отрезал я. – Никаких румяных алкоголиков, мускулистых бомжей и плечистых старушек с колясками с грудничками под сто кило каждый.

– Грубо, – признал Котов. – Но в целом верно.

Еще бы. Этот Кит совсем недавно сам трудился в силовом блоке Саниной конторы. Так что знал в лицо всех тех, кого могли послать на его задержание.

– Значит, сами находите и сами пакуете, – у Котова заметно испортилось настроение.

– Ага, – кивнул я. Тоже без особой радости. – Такие уж мы, мастера на все руки.

– Поосторожнее там, – негромко проговорил он. – Товарищ-то подготовленный. Не хуже того, понимаешь, о ком я? Ты, надеюсь, не забыл…?

– Еще раз напомнишь о Вене…

– И что?

– Ничего, проехали.

Я встал из-за стола и протянул Сане руку.

– Если это все, я пошел.

– Давай.

Что-то я действительно подустал за последние сутки. Все это время я искал, искал, пока не нашел. Точнее, не понял, где и когда пересекутся пути-дорожки терпилы, господина Ворожцова, и того, кто собирается поставить жирную точку на его карьере. А заодно и жизни.

Почти уверен: именно это место Кит выбрал для встречи с клиентом. А в том, что об этом догадалась бывшая любовь всей моей бывшей жизни Елена, не уверен. Стрелять без промаха с любой дистанции в любую погоду это ее, а копаться в чертовой пропасти информации, в большинстве своем абсолютно бесполезной, выуживая единственную нужную, – очень даже вряд ли.

Глава сорок пятая

В ароматах ванили

Успешный бизнесмен и начинающий, но уже перспективный политик, господин Ворожцов впервые заглянул туда еще в студенчестве и с тех пор регулярно посещал эту абсолютно лишенную пафоса кондитерскую на Патриарших. На «Патриках», как говорят настоящие москвичи. И отдыхал душой.

Там никогда не бывало много народа. Материально несостоявшихся отпугивала правая часть меню, та, что с ценами. Богатенькую молодежь не устраивала его левая часть его, то есть ассортимент. Оставались исключительно те, кто без оглядки на цены был готов смириться с отсутствием «горячих» бутербродов из микроволновки, «натуральными» напитками из автомата и «элитарного» чая из пакетиков. И довольствоваться свежайшей выпечкой, ароматным кофе и изготовленным без помощи пакетиков с ниточками чаем.

Он сделал глоток крепкого чаю, легким движением брови подозвал официанта и заказал еще одну булочку с корицей (и к черту ту диету). Мягкую, горячую, что называется, с пылу и с жару. Поднял глаза и с большим удовольствием осмотрелся.

Чисто, уютно, немноголюдно, совсем не шумно. Приличная, близкая по духу публика вокруг. Сплошь достойные, что называется, рукопожатные люди. Ощущение покоя и безопасности. Именно поэтому он взял с собой внутрь только двоих охранников. Остальные четверо терпеливо ожидали его в двух внедорожниках, припаркованных рядом с хозяйским «Аурусом» патриотической отечественной сборки. Среди других приличных машин достойных людей. Прямо под знаком «Стоянка запрещена».

Человек через два столика от него расплатился с официантом наличными, снял с вешалки пальто с кепкой, завязал шарф и двинулся на выход. И вдруг остановился прямо у его столика.

– Прошу прощения, вы Илья Семенович? Господин Ворожцов?

Охранники за соседним с хозяином столиком мгновенно оказались на ногах и тут же, исполняя его команду, вернулись на место. Этот человек явно не представлял угрозы.

– Угадали, – с улыбкой ответил Ворожцов, внимательно разглядывая незнакомца.

Бежевое пальто, шарф поверх воротника, блекло-синие, явно недешевые джинсы, приличная обувь. Именно такие ботинки он, дай бог памяти, видел в этом году в Милане.

Клетчатая кепка на гладко выбритой голове. Модная «трехдневная» щетинка. Очки в круглой оправе а-ля Джон Леннон. Легкий, явно приобретенный у южных морей загар. Приятная улыбка. Типичный достойный завсегдатай достойного заведения. Вполне возможно, что они не раз в одно и то же время распивали здесь чаи.

– Я ваш подписчик в Инстаграме, – сообщил приятный незнакомец.

– Да?

– Совершенно верно, – кивнул тот. – И, позвольте заметить, искренне вами восхищаюсь. Вы – будущее российской политики, Илья Семенович. И ее надежда. Позвольте пожать вашу руку.

– С удовольствием, – улыбнулся польщенный Ворожцов. – Извольте.

– Удачи вам, – незнакомец слегка наклонил голову. – Обязательно приду за вас голосовать, – и не торопясь направился к выходу.

– И вам всего наилучшего, – Ворожцов ощутил легкое покалывание в правой ладони. Впрочем, ощущение тут же прошло.

Незнакомец вышел из кондитерской, повернул направо и все так же неторопливо двинулся в сторону переулка. Видимо, жил где-то там неподалеку.

Глава сорок шестая

Вечером на Патриарших

– Он выходит, приготовиться.

Расположившись спиной к залу, я наблюдал происходящее в зеркале на стене.