Книга Катарсис. Темные тропы - Виталий Храмов

А потом – последовала атака Тёмных. Разобщённые, раскиданные попыткой «усмирения безумцев», воинство Волков оказалось в очень уязвимом положении. Фактически – битвы не было. На разрозненных бойцов, в лучшем случае – на группы бойцов, совершались скоординированные нападения. Тёмные действовали согласованно, сообща, под единым руководством, строем, с разделением функций – ближней и дальней атаки, прикрытия и отвлечения, боковых заходов и подлых атак в спину. Воинство Волков оказалось сразу в очень тяжёлом положении. Атакуемые со всех сторон, они отступали, несли тяжёлые потери. Положение усугублялось ещё и всё возрастающим давлением Бродяг, которых всегда приманивал Бара-Дуг, и Тварей, всегда сбегавшихся на любой бой, особенно издалека прибегавших на массированное применение магии, зная, что будет чем полакомиться. После крупных битв остаётся много павших. Всех сразу убрать никто не в силах. Никто так тщательно и не следил за этим, зная, что падальщики приберут.

Но спустя время выучка и стойкость воинов и наёмников позволили им восстановить строй, а как только иссяк поток подкреплений Тёмных – переломить ход битвы. И – завершить её не только победой, а полным разгромом Тёмных Бара-Дуга.

В той битве сам Наместник получил очень неприятную рану, ноющую до сих пор. Возглавив атаку на прорыв рядов прислужников Тьмы для соединения отрядов, он попал под магический удар с изрядной примесью Тьмы. Пробиты были и щит, и доспех, да и плечо – навылет. Заживало долго и сложно. Но Наместник не только не покинул строй, не только руководил ходом боя, но и лично бился до последней минуты, с левой рукой, подвязанной к шее, позволив одному из Краснозвёздных магов залить рану Мёртвой Водой.

А потом был УЖАС.

Казалось, Тёмные истреблены. Можно перевести дух, отдышаться, оказать помощь раненым, позаботиться о павших, чтобы они завтра не напали на тебя же, став Бродягами.

Но духи павших поднялись. Сотнями! Тысячи их шли по Стене Бара-Дуга, выстраиваясь в Атакующую Косу. Ещё не пришедшие в себя после яростной схватки воины бежали. В панике. Забыв про раненых, павших, часто забыв о собственных конях. Потому что сражаться с тем, кого ты не можешь убить – бесполезное занятие. Тем и ужасное! Ведь даже Свет Триединого, не говоря уж о магии, а тем более о стали, без какого-либо вреда для духов проходил сквозь них.

Армия Духов Бара-Дуга гнала их недолго. Но никто не мог сказать – сколько. Выжившим людям духи мерещились после этого неделями.

А потом был родной для большинства город. Разорённый, горящий, насилуемый приспешниками Тьмы. Да и просто – ворами и разбойниками. И ветераны Бара-Дуга обезумели ещё раз, своими мечами причесав город. Залив его кровью, завалив телами, все перекрёстки и площади закоптив кострами, на которых сжигались приспешники Тьмы.

А потом был траур. И тревожные вести от соседей. И люди поняли, что их горе утрат – лишь малая печаль, против того, что постигло их соседей. Которые оказались вовсе не готовы к коварству Тьмы!

Наместник посмотрел туда, в ночь, где стоял перестраиваемый Дом наёмников. Где и видели последний раз того загадочного человека, кому и обязано спасением княжество Волка, за кого молится каждый вечер Старая Волчица, простившаяся с жизнью и Долгом, когда Тёмные призвали Сущность Гнева Тьмы. И опять их всех спас этот непостижимый человек. Он появился за спинами Тёмных, убил всех их магов и главарей, потом убил всё воинство Тьмы, что битком забило двор замка.

И… исчез. Вместе с Медным Цветочком. Ходят, правда, слухи, что в тот день над городом летали ведьмы на мётлах. Но Наместник по своему опыту знал, что со страха да в пылу сечи и не такое привидится.

Когда впервые в город влетел на загнанном коне Егерь и трясущимися от ужаса губами сказал, что Бара-Дуг вновь поднял свою Призрачную Армию, ему не поверили. А поверив – на непослушных ногах взбирались на стены. А потом – грянул Ливень. И слова Егеря – пересмотрели. Егерь говорил, что Призрачная Армия, конно, верхом на призрачных конях-скелетах, набирая разгон по валу Стены Бара-Дуга, поднялась в небо, перестроившись в атакующий клин, пошла на запад. И Ливень пришёл – с запада. Егеря продолжали издали присматривать за Бара-Дугом.

В следующий раз Призрачная Армия ушла воевать на север. Уже не вызвав такой паники. И к Ливню были готовы. Сейчас строится Пост Смотрителя, прокладывается дорога к Посту. С Поста Бара-Дуг – виден. И выход Призрачной Армии навстречу Грозе передаётся огнями в город.

Вот так, самая большая угроза безопасности княжества Волка не только перестала быть опасной, но и стала – полезной. Главное – к валам Бара-Дуга близко не подходить. Духи этого не любят.

– А вот ты где! – зевая, пропела Старая Волчица. Ткнулась головой меж лопаток Наместника, обняв его, втянула носом воздух. – Ливнем пахнет. Бара-Дуг опять не ошибся. Ноет?

– Ноет, – кивнул Наместник, не оборачиваясь, пригладил начавший расти живот княгини. – Спи, я ещё подышу. Пока не польёт.

После битвы за Бара-Дуг и полного истребления ереси авторитет Наместника Триединого в княжестве Волка взлетел до невиданных высот. Во всех возможных сферах человеческих отношений. Его слово в Церкви стало непререкаемым, уважение к нему Знати – стало сродни подобострастию, Наместник считается гениальным тактиком, стратегом и интриганом. Ну, а простой народ Волков своего Наместника – просто боготворит, считая Святым Паладином, Светлым Воплощением Триединого-Воина, называя его не иначе как Волк-Защитник. Упорно игнорируя, что урождён Наместник был далеко от этих мест и Волком быть никак не мог.

Ну и на личном фронте – серьёзные изменения. Из постельной игрушки княгини и тайного любовника он стал ей мужем. Только что не венчаным – их текущий статус – главы Дома Волка и Наместника Триединого – не подразумевал брачных уз. Но отношения свои они больше не скрывали. Если и до этого был в княжестве кто-то, кто не знал, с кем спит Волчица. Её постель – главный источник сплетен и пересудов города Волчьего Логова и княжества Волка.

И Волчица захотела понести от Наместника приплод. И даже получила на это благословение всех своих детей. То есть Волки – признали Паладина, по происхождению – из бедного и незаметного рода – равным себе, князьям Большого Дома. На том же Совете Дома Волка дольше решали, каким будет герб и цвет будущего Волчонка. Что он будет Волком – не обсуждалось, в принципе. И гравёры уже готовили щит с цветами ещё не рождённого малыша. На нём будет белый волк на светлом фоне Света Триединого. А на заднем плане – пирамида Бара-Дуга, из которой этот Свет Триединого и идёт, символизируя изгнание Тьмы из Бара-Дуга.

Ливень ожидаемо пролился мощными водопадами. Наместник отступил в глубину помещения, закрывая остеклённые двери, ещё пахнущие свежим деревом и краской, отсекая грохот падающей воды. И в очередной раз подумал, что не знает даже имени того, кому поклонился бы в ноги за всё, что так спонтанно, так неожиданно, но так благополучно свершилось в его жизни, в жизни его новой семьи, его нового Дома и его – Земель, его – Народа.