Книга Дзен московского олигарха - Евгения Кретова

Варвара выскочила из машины первой, рванула к своему флигелю. Не оглядываясь, перепрыгивая через несколько ступеней, взлетела на второй этаж. Ворвалась в комнату и решительно заперла за собой дверь.

Глава 16. Предел терпения

Светлана вяло вырывалась, дергала ногами. Когда он опустил ее с плеча и прислонил к кафельной стене, мешком повисла на его руках. Глеб перехватил ее за талию:

– Светка, ты нафига так нализалась? – прошептал.

– Гле-еб, – она плаксиво скривилась, выпятила губы трубочкой и положила голову на мужскую грудь.

Фадеев закатил глаза, обреченно вздохнул. Придерживая девушку за талию, подтолкнул ее к раковине. Дернул вверх смеситель, наклонил Светлану, как куклу над раковиной, зачерпнув в ладонь и плеснул девушке в лицо. Та закашлялась, вяло схватилась за край раковины.

– Глеб, как же мне плохо…

– Пить надо меньше, – зло бросил Фадеев. – А закусывать лучше.

Девушка распрямилась, икнула. Мутно оглядываясь, всхлипнула.

– Он снова к ней ездил, Глеб, – прошептала. И тут же перешла на визг: – Он опять с ней виделся! Эта тварь в инстаграме их фотку разместила.

– Может, старая? – резонно отметил Фадеев и плеснул в лицо девушке еще одну пригоршню ледяной воды.

Та покачала головой, отплевываясь:

– Я убью ее, Глеб, убью!

Светлана икнула и упала ему на руки – Фадеев едва успел подхватить ее.

– Тебя посадят. Страна останется без кадров, – заметил, морщась от перегара. – Ты из-за этого нализалась? Какого хрена ты вообще заходишь на ее страницу?

Она оттолкнула мужчину, качнулась и заткнув рот ладонью, рванула к унитазу.

– Да твою ж мать, – простонал Фадеев, морщась: Светлану нещадно рвало.

Глеб окинул взглядом уборную, взгляд зацепился за вазочку с цветами. Выкинув букетик, набрал воды. Дождавшись паузы, заглянул в кабинку:

– Жива? – Светлана прислонилась к стене, закатила глаза. Мужчина протянул ей воду: – Пей.

Девушка сделала несколько глотков и снова склонилась над унитазом.

Фадеев покачал головой, стянул с себя футболку, сунул под воду, обильно намочил. Светлана выползла из кабинки. Перехватив Светлану за плечи, усадил на тумбу, обтер лицо, волосы, руки девушки.

Та медленно приходила в себя, тупо уставилась перед собой:

– Я не знаю, что делать, Глеб. Он как тюфяк. Эта стерва его чуть поманит, он бежит. А я… как дура… Жду.

Он прополоскал футболку еще раз, протянул женщине. Та равнодушно вытерла лицо, шею, неверными движениями поправила волосы.

– У них ребенок, Свет, – Фадеев забрал свою футболку, отвернулся к раковине, снова прополоскав ее и тщательно отжав. – Такие вещи на раз-два не делаются. Как ты хочешь, чтобы он Маньку свою бросил?

– А меня можно бросать? – плаксиво воскликнула Светлана.

Фадеев фыркнул, резко взмахнул футболкой, выбивая из нее последние капли влаги, проворчал:

– Если не дура, то не заставишь его выбирать между собой и дочерью. Не такой Тавр человек, поняла? – он методично выбивал футболку.

Светлана зажала уши ладонями:

– Не шуми, башка болит…

– Завтра она у тебя не так болеть будет, – мстительно отметил Фадеев, натягивая на себя волглую футболку. – Чего сушку для рук не отремонтируешь?

Девушка поморщилась, как от зубной боли. Закусила губу:

– Позвонить ему?

Фадеев решительно потянул ее к выходу:

– Протрезвеешь – позвонишь. Поехали, у меня еще дел по горло.

– У всех дела, только я никому не нужна…

– Не начинай, – Фадеев махнул рукой притихшей в опустевшем кабинете Толмачевой Варваре, обнимавшей пакет-майку из магазина. – Варь, поехали.

Он подтолкнул к выходу Светлану, запер за ними дверь. Краешком сознания отметил, что Варвара выглядит смущенной и расстроенной. Пару раз, посмотрев в зеркало заднего вида, встретился с ее мрачным взглядом, буравящим его затылок.

Нахмурился.

«Переговорить с ней, что ли?», – мелькнуло в голове один раз.

Он вертел эту мысль, когда они въезжали на территорию загородного дома Толмачева, жонглировал ею.

Когда девушка сиганула в свою комнату, перепрыгивая через ступеньки, решил, что определенно надо поговорить.

Он отвел Светлану в комнату, вручил бутылку минералки и аспирин:

– Лечись, подруга.

Спустился вниз, зашел к Толмачеву. Тот ждал его:

– Чего там за шухер, Глеб?

– Нормально все, в рабочем порядке, – Глеб устало опустился в кресло. – Завтра сводим итоговый код и информируем заказчика о готовности работ.

– Намекаешь, что завтра все успокоится?

– Намекаю, что шухер будет завтра, – Фадеев растер переносицу. Тихо добавил: – Григорьич, там Светлана опять истерит из-за Ольги и Тавра… Может, отправить их вдвоем в этот чертов Милан?

Толмачев насторожился:

– Думаешь, это безопасно?

Фадеев расправил плечи, откинулся в глубину кресла:

– Ну, не завтра же они поедут, а, допустим, в выходные. Там уже все утрясется… Но Светка поспокойнее будет. А я пока с Ольгой встречусь.

– Думаешь, стоит? Она же это еще и перевернет…

Глеб помолчал:

– Ну, обиженная баба, чего с нее взять? Любил же ее Тавр за что-то…

– Денег хочешь предложить? – догадался Толмачев.

Фадеев почесал кончик носа.

– Надо будет, предложу. Ты против, что ли? – у него обострились скулы.

Толмачев покачал головой.

– Я за любой кипишь, кроме этого дурдома…

Фадеев встал:

– Ну, вот и славно.

Попрощавшись с шефом, заглянул на кухню. Подцепил парочку горячих бутербродов с тарелки, двинул к флигелю. На губах уже играла расслабленная, мечтательная улыбка, а в голове строились фразы предстоящего разговора.

В кармане завибрировал сотовый.

Глеб с опаской достал телефон, взглянул на аватарку.

– Да, – коротко отозвался, приняв вызов.

– Не спишь еще?

Фадеев посмотрел на часы: двенадцать с «хвостиком».

– Нет.

– Короче, я начал первую часть кода дебажить[6], чтобы сделать куклу как ты сказал. Так вот, не идет по трем пунктам. Жестко не идет.