Книга Лучшее в тебе - Эбби Глайнз

Проклятье.

Я не хотел этого делать. Между нами было нечто большее. Больше, чем сексуальное влечение. Больше, чем какая-то дешевка. Это было более глубокое чувство, и я не мог его потерять. Если бы между нами сейчас произошло что-то еще, я бы все испортил. Но я не мог потерять Мэгги. Я сделаю все что угодно, чтобы удержать ее. В том числе, больше не прикоснусь к этим прекрасным губам, припухшим и влажным от моего поцелуя.

– Уэст? – прошептала она. Я услышал тревогу в ее голосе.

Я заставил себя отпустить Мэгги.

– Таким… он должен был быть, – сказал я, сдерживая желание схватить ее снова и заставляя себя ограничиться простым взглядом.

Мэгги коснулась губ кончиками пальцев, и, клянусь Богом, у меня едва не подкосились колени. Лучше бы ей прекратить вытворять такие сексуальные штучки.

Ее глаза изучали меня. Очаровательный, застывший взгляд, которым она смотрела, когда я только отошел от нее, превращался во что-то другое. Я сбил ее с толку. Черт.

– Я хотел, чтобы твой первый поцелуй был особенным, Мэгги. Вот и все, – произнес я, чувствуя ложь в собственном голосе.

Ее рука опустилась вниз, и взгляд уткнулся в землю.

– Он был. Оба поцелуя. Просто по-разному, – сказала она, не глядя на меня.

Я ее обидел? Почему она не смотрела на меня?

– Ты в порядке? Я сделал что-то, чего не должен был? Не сердись на меня. Я не хотел тебя расстроить.

Она подняла на меня глаза, губы сложились в улыбку, которая не дошла до глаз. В них была грусть.

– Ты не сделал ничего плохого. Я не расстроена. Просто ты застиг меня врасплох. Не о чем расстраиваться… Спасибо.

Больше мы не говорили об этом. Я привел нас обратно к пикапу, и Мэгги сидела рядом со мной, пока мы смотрели на город.

Мы поговорили, но совсем немного. Это было все, что мне нужно. Чтобы она была здесь со мной. Оставшись в одиночестве, я позволю себе вспомнить, как держал ее в своих объятиях. Какова она на вкус, какие звуки она издавала, и как они сводили меня с ума. Но сейчас я был просто благодарен, что она рядом со мной.

Около трех часов утра я благополучно вернул Мэгги в ее комнату и отправился домой. Мама мирно спала. Уверен, что таблетки ей помогли. Я думал принять душ, но понюхал свою рубашку. Я уловил слабый запах ванили и решил, что не стану мыться и даже снимать одежду.

Я забрался в кровать и заснул, думая о Мэгги. Я держался за воспоминания об этом поцелуе, чтобы оттеснить другие. Взглянуть им в лицо я еще не был готов.

Следующий день был наполнен делами: я помогал маме устроить похороны. Папа оставил несколько указаний относительно этой процедуры. Было тяжело читать бумагу, где он все записал. Несколько раз я хватался за телефон, желая услышать голос Мэгги. Но так и не позвонил ей.

Сегодня я должен был быть сильным ради мамы. Я не мог бесконечно цепляться за Мэгги.

Я внимательно следил за тем, чтобы мама ела и спала, в перерывах я открывал дверь и забирал еду, которую приносили жители Лотона. Я не представлял, где, по их мнению, нам все это хранить. Тарелок было больше, чем поверхностей. Я забил морозильник и холодильник. Теперь блюда просто стояли на барной стойке. Последний бисквитный торт я поставил прямо на стол.

Почему они решили, что еда поможет? Заставить маму хорошо поесть было довольно сложно. А сам это все я точно не смог бы съесть.

Похороны должны были состояться через три дня после смерти отца. Последние пару ночей из-за организации церемонии, телефонных звонков и мамы я мог говорить с Мэгги не больше часа. Я не ходил в школу на этой неделе, и я не допустил ошибку, поехав к ней. Эмоции у меня сейчас били через край, поэтому я не был уверен, что не поцелую ее снова. Притяну ближе к себе. Моя потребность в Мэгги менялась и росла, и мне было страшно. Я не доверял себе в вопросе развития отношений. Я всегда все ломал.

Но ее я не потеряю.

Глава 31

Хотела бы я оказаться там.

Мэгги

Я не стала надевать черное. Этого мрачного цвета там и так будет в избытке. Довольно печали. Я мало что помнила о похоронах матери. Единственное, что не забылось, – черный. Я ненавидела этот цвет. Так же, как и моя мама. Она говорила, что он скучный. Каждому нужно немного красок в жизни.

Джуду бы тоже не понравилось, что все пришли в черном. Ему нравилось смеяться, он искал в жизни яркие моменты. Я выбрала зеленое платье, которое подходило моим глазам. Потому что он говорил, что они у меня красивые.

Мы с дядей Буном, тетей Корали и Брэйди поехали на церемонию прощания вместе. Чаще всего похороны на Юге проводились в церквях или похоронных бюро, потом гроб доставляли к могиле. Но Уэст сказал, что его папа был против длинной и полной скорби церемонии. Он хотел, чтобы все прошло быстро. Легко. Без затей.

Мы припарковались на улице, как и все остальные, а затем прошли к большому белому навесу, где начали собираться люди. Я выискивала Уэста до тех пор, пока не поймала его взгляд. Стоя рядом с матерью, он смотрел, как я иду к нему. Сегодня – тот самый день, когда ему наконец придется осознать реальность происходящего.

Похороны мамы не помогли мне все осознать просто потому, что я была тогда нездорова. Мой разум отказывался принимать то, чему я стала свидетелем. Но я знала, что, увидев, как его отца опустят в землю, Уэст получит тяжелый удар. И я буду рядом, если понадоблюсь ему.

Уэст жестом предложил мне встать рядом с ним. Я не стала оглядываться на своих тетю и дядю, чтобы убедиться, что все в порядке. Я знала, что они поймут. Миновав ряды людей, я подошла достаточно близко для того, чтобы Уэст взял меня за руку. Крепкая хватка подсказала мне, что он с трудом держит себя в руках.

– Мне нравится твое платье, – прошептал мне на ухо Уэст, наклоняясь ближе. – Сочетается с цветом глаз.

Я посмотрела на него:

– Твоему отцу нравились мои глаза. Он говорил, что они красивые.

– Да, было дело. Платье ему бы тоже понравилось, – грустная улыбка коснулась его губ.

Люди подходили выразить свои соболезнования Уэсту и его маме. Все это время он ни на секунду не отпускал мою руку. Когда священник начал свою речь, Оливия опустилась на стул, стоящий позади, и тихо зарыдала.

Я почувствовала, как стоящего рядом Уэста охватила дрожь, когда пришел его черед возложить розу на гроб отца. Я отпустила его ладонь и ждала, пока он опустит алый цветок.

– Ты всегда будешь моим героем, – глядя на гроб, произнес Уэст. Его слова прозвучали достаточно громко, чтобы я их услышала.

Когда он развернулся и направился ко мне, я увидела напряжение на его лице. Уэст сдерживал эмоции, которые, я знала, душат его, в то время как он пытается быть сильным ради мамы.