Книга Последнее дело Лаврентия Берии - Сигизмунд Миронин

Трумэна постоянно подталкивали к войне с СССР. Тому было несколько причин. И главная состояла в том, что Сталин продолжил свое наступление на Запад. Победа социалистической революции в Китае в конце 1949 года произвела на американцев особенно гнетущее впечатление. В январе 1950 года в ответ на сообщение об успешном испытании атомной бомбы в СССР Трумэн, выступая перед Конгрессом, призвал ученых США к форсированию работ по водородной бомбе. Однако ситуация особенно накалилась, когда 9 февраля 1950 года малоизвестный сенатор-республиканец Джозеф Маккарти выступил в городе Уилинг в Западной Вирджинии с речью, в которой заявил, что в Государственном департаменте Соединенных Штатов число коммунистов достигло 205 человек. Имя сенатора сразу же появилось на первых полосах крупнейших газет, на радио и только получившем распространение телевидении. Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности занималась этим задолго до него, но он сформулировал беспокойство американцев в наиболее острой форме, используя более цивилизованные методы. Маккарти выдвинул обвинения в адрес государственного секретаря Ачесона, под сомнение была поставлена честность и преданность стране бывшего госсекретаря Маршала. Взгляды маккартистов не совпадали со взглядами президента-демократа Гарри Трумэна и его либерального окружения, которое не одобряло действий Маккарти. Однако маккартисты все равно придерживались своего курса. Поэтому Трумэн ускорил свою операцию «Восход» в Корее.

26 января 1950 года в глубокой тайне между США и Южной Кореей было подписано корейско-американское соглашение о помощи во взаимной обороне. Соглашение нужно было для того, чтобы Ли Сын Ман не боялся развязать военный конфликт. 12 апреля 1950 года после встречи Трумэна и директора ЦРУ Вашингтон принял секретную доктрину NSC 68. На встрече было продолжено обсуждение деталей будущей провокации в Корее. Следовало торопиться, пользуясь моментом, пока СССР не посещал заседания Совета Безопасности ООН. «А вдруг Малик снова начнет посещать заседания Совбеза?» — вдруг спросил Трумэн. «Нет, не начнет, — ответил директор. — Сталин лезет на рожон как танк. Пока он не добьется места постоянного члена Совбеза для народного Китая, он не уступит». В директиве были сформулированы основные направления ведения холодной войны с СССР: 1) считать главной целью США уничтожение стран социалистического содружества любой ценой; само существование СССР является агрессией против США и всего «свободного мира»; 2) вести долговременную антикоммунистическую кампанию; продолжать милитаризацию американской экономики, наращивать военно-промышленный комплекс; 3) воздерживаться от любых переговоров с СССР; переговоры целесообразно вести с новым правительством, которое образуется после разгрома СССР на его территории.

Американцы были уверены, что СССР поддержит Северную Корею. Однако им следовало торопиться, пользуясь моментом, пока представитель СССР не посещал заседания СБ, так как этот бойкот мог быть прекращен в любую минуту. Поначалу провокация пошла как по маслу. Ким клюнул на наживку и двинул войска вглубь Южной Кореи, но все пошло не так, как планировали в ЦРУ. Под натиском северян оборона Юга рухнула, войска Кима волной покатили по стране и почти ее уже захватили. И только героизм и вступление в войну американцев спасло положение. Поэтому в августе 1950 года Трумэн устроил разнос директору ЦРУ за провал операции в Корее. Наконец 13 января 1951 года Трумэн заявил о нежелательности дальнейшего расширения боевых действий в Корее. Командующий американскими частями генерал Макартур настаивал на продолжении и расширении военных действий. Через 14 месяцев после повторного предложения генерала Макартура бомбить Китай его отправили в отставку.

1 марта, 24 часа 30 минут. Ближняя дача Сталина

Это было зеленое двухэтажное здание безвкусной архитектуры. Человек в форме офицера МГБ вошел в большой кабинет на первом этаже. За столом сидел, что-то читая, довольно старый человек с усами, в кителе и брюках галифе.

— Что случилось? — спросил усатый.

— Я… я хочу поговорить, — забубнил офицер, продвигаясь к столу, за которым сидел усатый человек.

— Что-что? — произнес усатый, посасывая незажженную, но набитую табаком трубку.

Офицер продолжал что-то бубнить, неуклонно продвигаясь к столу. Подойдя к столу, офицер стал проситься в отгул. Старик на некоторое время потерял интерес к происходящему и отвернулся. В этот момент офицер коротким, резким, отточенным ударом двинул ребром правой ладони усатому под затылок. Тот потерял сознание и повалился на пол. Офицер вынул шприц и что-то ввел в мышцы шеи упавшего. После чего повернул человека на спину и прибрал на столе. Затем он вышел из комнаты и двинулся к выходу, где мирно дремали охранники. Он медленно, опасаясь скрипа, который мог бы разбудить дремавших, открыл дверь и вышел на открытый воздух. Потом по асфальтовой дорожке он направился к воротам. Там тоже дремали. Он подлез под шлагбаум, приоткрыл створки ворот и оказался в искусственном леске, на дороге, по которой он быстрым шагом двинулся через лесок к шоссе.

Берия не знал, что операция уже началась. В начале февраля на даче Сталина появился новый охранник. Высокорослый и подтянутый. Его брови, почти сросшиеся на переносице, образовали угол, открытый снизу. Это делало его выражение лица очень печальным, как у Пьеро в сказке о Буратино. 28 февраля Сталин встал не так поздно, как обычно. Мимоходом он взглянул на часы. Они показывали 10 часов 11 минут. Это было его привычкой — запоминать, когда он встал. В зависимости от того, который был час, он перестраивал свой график работы на день. Выбирал самые важные дела, чтобы их сразу решить, а потом — как пойдет. Здоровье его особо не беспокоило, но по совету врачей осенью прошлого года пришлось отказаться от курения. Поэтому сразу начал толстеть. Появился румянец на лице. В такие годы трудно всю ночь напролет заниматься ручным управлением гигантской страной.

На ужин Сталин заказал себе паровые картофельные котлетки, фрукты, сок и простоквашу. Весь день он провел на даче один. Надоели эти постоянные разговоры и решения, решения, решения… В последние годы он отошел от рутинной работы по руководству страной. Дело это было тяжелое. Нервов требовалось много. Дела по государству вел Берия, за партией следил Маленков, а военных и силовиков курировал Булганин. Сталин же окунулся в научную работу. Надо было создать новую теорию, способную правильно объяснить те явления, которые происходили в СССР.

Последняя крупная и решающая доза дикумарола была дана Сталину вечером 1 марта, когда вождю позвонил главный финансист страны — министр финансов Зверев и сообщил, что в 1952 году национальный доход в СССР вырос на 11 %. Вечером 1 марта охранник Сидоров дал всем снотворное, затем он вошел в комнату Сталина под предлогом проверки освещения. Охранник сказал, что введены повышенные меры безопасности и требуется проверить освещение. Сталин сидел за столом и работал над рукописью второй части книги про политэкономию социализма.

Охранник ударил Сталина под основание черепа, потом он положил вождя на пол так, чтобы замаскировать место удара, чтобы все выглядело, будто бы синяк получен Сталиным в результате падения с высоты человеческого роста. Для повышения артериального давления, что привело бы к петехиальному кровотечению, Сидоров ввел адреналин с кофеином. Затем Сидоров влил воду, содержащую снотворное, в рот Сталина, чтобы тот спал. До этого охранникам было подсыпано снотворное.