Книга Зимняя встреча - Татьяна Герцик

Он пропустил эти слова мимо ушей, и через мгновенье они оказались перед ее номером. Мимо проходили люди, кидая на них заинтересованные взгляды. Поняв, что добрый скандальчик здорово украсит скучноватую отпускную жизнь соседей, Аня достала ключ и спокойно отворила дверь. Пройдя в комнату, плотно притворила дверь, и негромко заявила:

– Ну, и чего ты от меня хочешь? Неужели нельзя завести миленький, ни к чему не обязывающий курортный романчик со страждущими? Выбор, на мой дилетантский взгляд, весьма обширный.

Антон потемнел и проскрипел:

– Да, курортный романчик был бы весьма кстати. Но, – вот проблема! – я хочу этого славного романчика с тобой! – и без предупреждения обхватил ее за плечи, привлек к себе и впился в губы.

Аня возмущенно била его по плечам, но постепенно удары становились все слабее и слабее, пока ее руки не остались расслабленно лежать на его широких плечах. Почувствовав капитуляцию, он удвоил усилия, и скоро она запылала, с изумлением чувствуя нарастающую волнообразную боль внутри. Она ожидала, что он вот-вот опрокинет ее на кровать, но он не спешил, боясь разрушить хрупкую гармонию.

Оторвавшись от ее губ, заглянул в глаза и поразился их блеску и расширившимся зрачкам. Аня посмотрела на него затуманенным взглядом и закрыла глаза. Он просунул руку под ее тоненький топик, и положил ладонь на напряженную грудь. Обвел пальцем высокий кружок и с упоением впитал в себя неуправляемый отклик ее тела. Почему он когда-то считал ее холодной? Она очень страстная женщина. Скорее он не давал себе труда выяснить это. Но сейчас он все исправит.

Тут громыхнул гром такой силы, что они вздрогнули и одновременно посмотрели в окно. Пирамидальный тополь, росший прямо перед окном, исчез.

– Что это было? – Аня с испугом посмотрела на него, медленно приходя в себя.

Антон разочарованно пожал плечами. Как не вовремя! Или, наоборот, вовремя? Возможно, поспешив, он бы все испортил?

– Возможно, молния ударила в тополь, а, возможно, он не выдержал напора ветра и упал. Деревья-то старые.

Высвободившись из его объятий, она подошла к окну, и посмотрела на то место, где еще недавно стояло такое крепкое с виду дерево. Пусто… Медленно повернулась к Антону и тихо попросила:

– Уйди ты, пожалуйста!

К ее удивлению, он безропотно повернулся и вышел. Она принахмурилась. Такое послушание ему не присуще. Не иначе что-то задумал. Но вот что?

Шторм постепенно стихал, уходя куда-то на запад. Небо посветлело, быстро вернулась жара. Аня погуляла по берегу, сходила на ужин, дочитала Паустовского. Приняла холодный, насколько это было возможно в такую жару, душ, и легла спать, стараясь не слушать доносившиеся с танцплощадки звуки. Где Антон, она тоже не думала. Зачем ей это?

После шторма атмосфера полуострова стала напряженной и угрожающей. Может, это деревья грустили по погибшим собратьям? Как бы то ни было, уснуть не удавалось. Чтобы было не так жарко, она скинула ситцевую ночнушку, но прохладнее не стало. А когда она наконец задремала, растревоженное тело тут же начало вспоминать страстные ласки и требовать продолжения.

Она металась по кровати, смяв простыни и сбросив одеяло, когда матрас рядом прогнулся, и ее жаждущие губы встретились с его не менее пылающим ртом. Аня обрадовалась такому многообещающему сну и прильнула к пришельцу всем телом. Он не заставил себя ждать, и скоро по ее обнаженной груди пролегла дорожка из жгучих поцелуев. Его руки гладили ее шелковистый живот, и сам он дрожал от напряжения, сдерживаемого с огромным трудом. Его рот нашел ее губы и она, радуясь, что это сон, и можно делать все, что хочется, обняла его голову, ощущая под пальцами колючесть коротко остриженных волос.

Он неожиданно перекатился и лег на нее, но и это ее не насторожило. Лишь когда почувствовала его внутри себя, поняла, что это не сон.

– Антон! Прекрати!

Он поднял голову и прошептал:

– Тш-ш! Не волнуйся, всё будет хорошо!

Она хотела возразить, что ничего хорошего уже не будет, но разгоряченное тело самовольно прижалось к Антону, пальцы вцепились в его скользкие от пота плечи, ноги обхватили напряженные бедра. Не понимая, что это с ней, она в испуге закрыла глаза и тоже задрожала в отчаянном желании освободиться от дикого напряжения, с каждой секундой все сильнее завладевающим всем ее существом.

Аня застонала, тело выгнулось дугой, низ живота напрягся так, что казалось – еще чуть-чуть, и она порвется. Вдруг внутри что-то взорвалось, ее понесло ввысь в ликующей волне, и она неосознанно вцепилась в плечи Антона, тоже бившегося в судороге высвобождения. Он ошеломленно потряс головой, наблюдая за ее невидящими, устремленными куда-то вглубь глазами и тихо лег рядом, прижимая ее к себе так, как будто боялся, что она исчезнет.

Когда сердца стали биться немного поспокойнее, Аня устало спросила:

– Как ты сюда попал?

Он погладил ее плечо и пояснил:

– Не спалось. Пошел к окну, смотрел на темное небо. Почему-то сегодня не было ни одной звезды. На душе было так противно, как никогда в жизни. Вдруг послышался твой голос, показалось, что ты меня зовешь. Я спустился на твой этаж, толкнул дверь – она оказалась не заперта. Вошел, ты действительно стонала и повторяла мое имя. Ну, а дальше ты и сама всё знаешь.

Она возмутилась:

– Но я же спала! Мало ли что мне снилось!

Антон хмуро возразил:

– Откуда я знал, что ты спала? Ты звала, и я пришел. Неужели тебе со мной плохо? Мне кажется, нам было очень хорошо.

Аня зажмурилось. Ничего не поменялось. Жизненный критерий – чтобы было хорошо, – не претерпел никаких изменений. Единственное, в чем он продвинулся вперед, – местоимение «я» поменялось на королевское «мы». И она не была уверена, что понятие «мы» включает и ее. Она посмотрела на окно. Небо светлело. Наступало утро. Скоро запоют птицы и взойдет радостное солнце. Но ей что-то вовсе не весело.

Он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. Заметив блестевшие в нем слезы, чертыхнулся.

– Ну, что случилось, Анька? Я на седьмом небе от счастья. Нам впервые было хорошо вместе. Обычно только мне, но сегодня ведь и ты была довольна. Ведь так? – он пытливо навис над нею, ожидая ответа.

Она хмыкнула. Тактичностью он никогда не отличался.

Он удовлетворенно повалился на подушку, по-хозяйски обняв ее за плечи. Эйфория захлестывала, не давая думать. Он скомандовал:

– Значит, так! По приезде домой ты тут же переезжаешь ко мне, и хватит уже фордыбачить!

Она осторожно выбралась из-под его руки и пошла в ванную, ничего не ответив. Приняв душ и натянув шорты и топик, вернулась в комнату. Он ждал ее всё в той же вальяжной позе. Заметив, что она оделась, заинтересованно спросил:

– Зачем было напяливать на себя эти тряпки? Чтобы я мог их снять? – продолжить она ему не дала.