Книга Снежинки на его трицепсах - Стелла Грей

Когда Алиса вышла из душа, я уже доливал кофе перед выходом на улицу. К своей нимфе у меня была отдельная просьба.

— Хотел тебя попросить, — начал я, наблюдая, как она просушивает полотенцем волосы, и залипая на еще немного влажную кожу на ее шее.

— Да? — рассеянно отозвалась она.

— Нужно, чтобы ты сегодня побыла здесь и никуда не ходила. Я имею в виду на работу, — тут пришлось сделать паузу, внимательно изучая вполне спокойную реакцию Алисы. Признаться, я боялся, что она сходу воспримет все в штыки, но девушка продолжала слушать: — Я все еще склонен считать, что твой дом подожгли, поэтому будет не лучшей идеей, если ты придешь в океанариум и станешь мозолить глаза начальнице. Пусть успокоится, решит, что ты временно выпала из обоймы и проблем больше ей не доставишь. Я же собираюсь…

Договорить, что хочу навестить бывшую, не успел.

— А если она что-то сделает с Гошей?

— Не думаю, — покачал головой. — Она уже и так засветилась, плюс защитники животных, которые заинтересовались судьбой питомцев. Скорее всего, сейчас Петровна ищет способы законной передачи животных в другое место.

— Хорошо, — довольно легко сдалась Алиса, но в ее глазах я прочел, что она просто устала сопротивляться. — И чем мне тут заняться?

Она рассеянно осмотрела студию, всем видом выражая полную рассеянность. Что поделать, если ей, привыкшей жить в частном доме, тут было слишком… удобно.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Сериал посмотри на ноутбуке, хочешь, пиццу закажи. Не стесняйся, если что.

С этими словами я достал из кармана красную купюру и положил на барную стойку.

— Это, — пояснил я, лишь бы она ничего плохого не подумала, — чтобы ты не голодала тут целый день. И не надо корчить такое лицо. Никаких обязательств на тебя я не налагаю.

Нимфа промолчала, но все же я понял — обиделась. Ну, не могла она не обидеться, а я не мог уйти из квартиры до вечера, оставив девушку в пустыми шкафчиками в съемной квартире и десятком яиц.

Попрощавшись, я вышел в подъезд и, оказавшись на улице, медленно вдохнул холодный зимний воздух.

Сегодня вторник. В памяти всплыло примерное расписание бывшей невесты. С утра по будним дням она изображала директрису салона красоты, который подарил ей отец. Скорее всего, Вероника была типа на “работе”. Туда я и направился.

Один из самых дорогих и пафосных салонов в городе располагался в самом центре. И дела у него шли вполне хорошо, правда, заслуга в этом была не Вероники, а команды одаренных менеджеров, которые вели почти все дела.

Остановившись на крыльце, я задрал голову и прочел название “ покачал головой. Закос под Италию всегда казался мне безвкусным хотя бы потому, что сидящая за стойкой администратор, которую я до этого ни разу не видел, говорила с поддельным французским акцентом.

— Воп]оиг, — поздоровалась она, оглядывая меня сверху вниз. — Вы записаны‘?

Ослепительно улыбнувшись, я облокотился на стойку, подмигнув девушке: — Здравствуй, сладкая, — да, я нагло флиртовал, но на войне все средства хороши.

— Не записан, но я и не в салон. Вероника Павловна на месте‘? Мне по делу.

Администратор явно смутилась от такого приветствия, отчего ее щеки заалели.

— Да… Но… Мы к ней никого не пускаем, — начала девушка, но я уже не особо слушал.

Где кабинет бывшей невесты, я знал прекрасно.

— Спасибо, крошка, — я беззастенчиво отлип от стойки и прошел вглубь салона.

Охраны, способной меня остановить, тут отродясь не водилось, а растерянная администратор явно не успевала предупредить Веронику о моем визите, как минимум потому, что я даже не соизволил представиться.

Дверь оказалась открыта, я просто потянул ручку и вошел.

Здесь, как и всегда, было уютно, сказывалась рука профессионального дизайнера.

Лаконичный современный интерьер, много света, несколько напольных цветочных композиций в человеческий рост и огромный кожаный диван, на котором в данный момент возлежала моя бывшая. Судя по ее бледному лицу, было ей хреновенько после вчерашних возлияний. Вероника даже не потрудилась открыть глаза, когда я вошел, она просто застонала и протянула руку в ожидании чего-то.

Я молча сел на кресло для посетителей и принялся ждать.

Она тоже чего-то ждала, пока довольно сварливо не высказала: — Леся, ну и где вода с таблетками?

— Здесь нет Леси, — отозвался я, с удовольствием пронаблюдав, как Вероника распахивает глаза, видит меня, и ее лицо вытягивается и еще больше бледнеет.

— Что ты здесь делаешь, Ворошилов’? — она села на диване, при этом морщась от боли.

— Да вот, в гости зашел, — вполне миролюбиво начал я. — Поболтать решил по старой памяти, а что, нельзя?

— Нельзя, — огрызнулась девица, вставая и направляясь к рабочему столу. — Неудачникам вообще ко мне даже приближаться нельзя.

— Что, и даже чая не предложишь? — вскинув бровь, продолжал я. — Впрочем, не нужно. Есть подозрения, что отравишь. И все же, Вероника, объясни мне одну вещь, когда ты успела стать такой тварью? Еще две недели назад ты пела мне о любви, делая минет в тачке.

Вероника, вытянув губы, наморщила нос, а после рука ее потянулась к телефону, который я молниеносно выхватил из-под носа девушки.

— Нет. Давай уж побеседуем без посторонних. Или кому ты там собралась звонить?

Куйбишинскому?

— Что? — у Вероники отвисла челюсть. — Откуда ты знаешь?

— Мир полон ушей и глаз, — загадочно ответил я. — Вы крайне хреново скрывались.

— Не твое дело, — оскалилась бывшая. — Я люблю его!

— Ага, меня тоже любила. Интересно, кстати, каково ему знать, что ты спала одновременно и со мной, и с ним? А тебе? Не чувствуешь себя б/у товаром, который все имеют?

Да, я полная мразь и скотина, но все эти гадости я говорил Веронике намерено.

Зная ее натуру, она точно должна была в какой-то момент сорваться.

— Заткнись! — прошипела она.

— Ой, да ладно тебе, — оскалился я. — Натура у тебя бпядская, не удивлюсь, что ты даже кайф ловила от того, что тебя двое шпилят. Я же знаю, что тебе со мной нравилось.

Судя по тому, как пальцы бывшей невесты сжались в кулаки, а острый маникюр впился в кожу — я попал в точку.

— Ты всегда была потаскухой, — припечатал я. — Да еще и дурой.

— Это я-то дура?! — Вероника вскочила с кресла и принялась орать на меня: — Это мне говорит человек, просравший собственное состояние. Да чтобы ты знал, это благодаря мне ты всего лишился. И мне не стыдно в этом признаваться, потому что ты нихера не докажешь. Но это я подсматривала документы о многих твоих сделках, сливала инфу куда надо, а еще… — тут она все же заткнулась, видимо решив, что и так достаточно сболтнула. — В общем, секс с тобой был вынужденной мерой. Когда же в этом отпала нужда, в тот же день я тебя кинула.