Книга За сладкое приходится горько платить - Артем Черкизов

Те успокоились, ответ Малыша их полностью удовлетворил, и они основательно приложились к своим стаканам. Минут через пять гремучая смесь пришла в действие, они расслабились, стали чаще хихикать, переглядываться. Малыш понял, что дело на мази, и заказал еще по порции.

После второго захода девчонки вообще, осмелели, включились в разговор. Строили из себя видавших виды девиц, смеялись над подбором музыки, критически оценивали своих сверстниц, жаловались, что здесь скучновато, что контингент не тот, что парни — еще зеленые дети. Они еще долго несли бы подобную ерунду, но Малыш быстренько организовал им еще по стаканчику термоядерного коктейля, после которого девчонки были готовы к использованию по назначению. Танцевать им в одиночестве расхотелось.

Бармен, наблюдая за тем, как Малыш обрабатывает своих телок, одобрительно подмигивал ему и показывал из-под стойки большой палец левой руки.

— Как, справишься один, или нужен напарник? — спросил он с некоторой завистью, когда Малыш рассчитывался за коктейли.

— А ты как думаешь?

— Аппетитные девочки, здорово ты их раскрутил. Я бы с удовольствием пришел тебе на помощь.

— Извини, напарник уже есть, готовит на хазе встречу, — развел руками Малыш.

«Ишь ты, холявщик, подумал он, отходя от стойки. — Они же постоянно у тебя под носом крутились, а ты ушами хлопал».

Малыш не любил заниматься сексом в компании. Ему нравилось, когда священнодействие совершалось в спокойной обстановке, когда тебя не торопят и ни к чему не обязывают.

— Может, поедем ко мне. Посидим, поболтаем, музон послушаем? У меня есть клевые записи, как раз то, что доктор прописал. Я вас вкусно накормлю, — предложил Малыш девчонкам и тут же добавил, провоцируя их на положительный ответ. — Если, конечно, вам не пора бай-бай? А то еще мама заругает.

Последняя фраза вызвала у опьяневших девчонок пренебрежительные усмешки.

— Мы достаточно взрослые, — сказала одна из них, — чтобы самостоятельно распоряжаться своим временем.

— И телом?

— Дурацкий вопрос.

— Ну так что, едем? — повторил свое предложение Малыш.

— Можно, — снисходительно кивнули они, словно делали ему великое одолжение.

— Лады…

Они вышли из бара, причем Малышу приходилось все время поддерживать своих спутниц, чтобы те шли более или менее ровно. С мотором решилось просто: таксисты постоянно паслись здесь, зная, что с клиентами у них проблем не будет.

Ему уже не терпелось пустить в ход руки, ощутить жар девчоночьих тел, но он сознательно сдерживался, не позволяя себе лишнего в машине, хотя обе, словно тряпичные куклы, привалились к нему на заднем сиденье, сразу же с головой окунувшись в пьяный транс.

У своего подъезда Малыш расплатился с водителем и почти что понес девчонок к лифту. В квартире усадил обеих на широкую кровать спинами друг к другу, чтобы они могли держаться в таком положении, включил интимный свет, музыку, создал, что называется обстановку, плеснул им по половинке бокала коньяка, который был припасен у него заранее. Себе наливать не стал.

— Полироваться будете?

— Угу…

Девчонки, уже мало что соображая, послушно выпили коньяк, который окончательно довел их до нужной кондиции. Теперь с ними смело можно было делать все, что угодно.

Малыш раздел их по очереди донага и убедился, что не оплошал в выборе. Можно сказать, попадание в десятку. Совсем еще свеженькие, незатасканные, ядреные, они лежали рядом на кровати, устремив к потолку упругие грудки.

Он разделся сам и приступил к утолению нараставшей жажды. Сначала с одной, потом с другой. Передохнул и начал все сначала, слегка видоизменив способ. Он любил заниматься этим, любил, чтобы женщины во всем были ему подвластны, не требовали от него чего-то особенного, не отвлекали глупыми вопросами.

Девчонки пребывали в полной отключке и довольно вяло реагировали на то, что с ними проделывал Малыш. Но все же временами у них возникали проблески сознания, кое-что они чувствовали и подчинялись его требованиям. А они у Малыша были достаточно разнообразные.

Первым его учителем по части того, что и как делать с женщиной в постели, был старший брат, который частенько в отсутствие отца приводил своих подружек домой и запирался с ними в своей комнате. Малышу, который тогда находился как раз в том возрасте, когда пацана нестерпимо тянет постигнуть тайну женского тела, узнать, что же в нем такого скрывается, не терпелось приобщиться к таинству. Он видел «по жизни», что из-за этого его знакомые парни, кто повзрослее, просто с ума сходят, ломают друг другу ребра и становятся в присутствии предмета своей страсти глупыми, как годовалые бычки. И ему не раз удавалось заранее спрятаться в большом платяном шкафу, который стоял у брата в комнате, и наблюдать в щелочку за ничего не подозревающей парой в полном объеме.

У брата это происходило бурно, громко, яростно, с криками, стонами, вздохами, кровать ходила ходуном и грозила развалиться в любую минуту. Малыш думал тогда, что так и надо, что так бывает у всех, что так же будет когда-нибудь вести себя и он. Но со временем, повзрослев и отведав этого в первый раз, Малыш пришел к выводу, что путь к достижению полного наслаждения у каждого мужчины свой.

Насытившись, Малыш как удав, проглотивший сразу двух кроликов, наконец-то успокоился, устроился на кровати между своими гостьями и уснул. Партнерши, получившие возможность перевести дух, сделали это сразу же, как только он оставил их в покое.

Следующий день для подружек начался поздно, далеко после двенадцати. И начался с того, что они долго не могли понять, где очутились и почему лежат в постели совершенно голые. Потом смутно стали вспоминать, как их снял в баре какой-то парнишка и пригласил их к себе. Самого хозяина на месте не оказалось.

— Слушай, он нас трахал или нет? — спросила одна у другой.

— Ты знаешь, я не помню, — ответила та. — Голова раскалывается! Что мы с тобой вчера пили?

— Коктейль, кажется…

— А… — первая из подруг оглянулась с удивлением. — Где?.. — Она имела в виду Малыша.

— Может, насчет опохмелиться в магазин пошел?

А Малыш специально ушел пораньше, чтобы не объясняться с новыми знакомыми. Он-то не пил спиртного, у него голова не болела, наоборот, он чувствовал себя с утра посвежевшим, словно из организма удалили все лишнее. Ушел, оставив девчонкам записку и по сотне баксов в виде гонорара, хотя и без этого они не были бы в обиде.

Подруги обнаружили записку Малыша, как только одна из них решилась встать с постели.

— Слушай, — озабоченно посмотрела на подругу, у которой сил хватило только на то, чтобы перевернуться на другой бок, может, у него СПИД? Смотри, записка, а в ней две сотки баксов: наверное, тебе и мне!

Сообщение о сотне баксов на нос сработало мгновенно, подруга вскочила и подбежала к столу. Это была весьма живописная картина: ни та, ни другая до сих пор еще ничего не надели на себя. Они вертели доллары в руках и, позабыв прочесть записку, рассматривали их со всех сторон. Дело в том, что купюры были новые, с большим портретом президента США, а девчонки таких еще не видели.