Книга Принцесса по ГОСТу - Кристина Юраш

— Ох-х-хотимся на кролика, — вкрадчиво прошипел он, пока его хвост игриво щекотал мои ноги. Я не могла отвести взгляда от того, как сладко он наслаждается каждым кусочком. В тот момент, когда еще один сладкий кусочек приближался к коварной улыбке, что-то внутри меня вздрагивало и нервничало. Я еще тот пушистый персик забыть не могу. — Или кролик ес-с-ст, или я ем кролика

Я присела на подушку рядом, пожирая глазами все гастрономическое разнообразие.

— Я на диете, — убеждала я себя, глядя в желтые змеиные глаза и на его губы, на которых осталось что-то похожее на сахарную пудру. — Я на диете

— Хочеш-ш-шь попробовать? — его голос слегка вибрировал внутри меня, а моя рука сама тянулась к вазе.

— Я на диете! — воскликнула я, отдергивая руку и пытаясь стряхнуть с себя наваждение.

— Прелес-с-сть, — шептали мне, дразня меня сладостью, но тут же отправляя ее себе в рот, чтобы через мгновение приблизиться ко мне губами, между которыми виднелся заветный кусочек.

Я чувствовала оцепенение, послушно потянувшись губами к его губам. «Ты на диете!», — заорало что-то внутри, показывая мне ужасающие картинки с апельсиновыми корочками и свисающими боками. В последний момент перед тем, как наши губы сомкнулись, я дернулась, несколько раз моргнула, прогоняя сладкое наваждение, и с наглостью далекой родственницы на пышной свадьбе в кредит, сгребающей в пакет остатки еды, лишила змея ужина, утаскивая его подальше вместе с подносом. За мной пустился в погоню кончик чужого? хвоста, негодуя и щекоча мне босые пятки.

— Спасибо, — буркнула я, отблагодарив улыбкой местный смеющийся общепит за вариант «вам с собой»? Адильер лежал на подушке, смеясь и поглядывая в мою сторону, зато кончик его хвоста никак не мог смириться с потерей, поэтому жалобно взывал к моей совести.

— Кролики — это еще те сволочи! На счет диеты я передумала! Один раз — не жиробас! — согласилась я, отойдя подальше и хомяча в две щеки все предложенное изобилие. — Я тут пофтавлена на гфань выфивания!

— Я так понимаю, ч-ч-что выж-ж-живать будут меня? — поинтересовался змей, игриво прикасаясь к моей обнаженной пятке хвостом, щекоча ее, и снова прячась в подушках. — У тебя х-х-хвос-с-стик не с-с-слипнетс-с-ся, бес-с-совес-с-стный кролик?

— Тебе же хуже, — вздохнула я, облизывая пальцы и чувствуя блаженство и угрызения совести сорвавшегося сладкоежки. — Если туго пойдет, то слиплось! Я про отрывание хвостика за побег! Большего я не позволю. Знаешь, бежать в объятия к тому, кто держит тебя взаперти — не самая лучшая идея. Удерживать девушку нужно не закрытой на ключ дверью, а ее собственным желанием быть рядом. Что бы ты ни делал, что бы ты ни придумал, между нами будет эта самая дверь. Дверь, закрытая на ключ.

— Которая з-з-защ-щ-щищ-щ-щает тебя от с-с-слуг, — согласился змей, глядя на меня с издевкой. Кончик хвоста крался ко мне, прячась под подушками. Я маневр разгадала, схватив его в руку. — Х-х-хотя, в с-с-свете пос-с-следних-х-х с-с-событий з-з-защ-щ-щищ-щ-щает с-с-слуг От тебя, кролик

— Что значит, защищает? — удивилась я, бросая на него недоверчивый взгляд. — Входить по двое, следить за ключом — это я понимаю. Но как на счет «не поворач-ч-чиватьс-с-ся к кролику с-с-спиной»?

— С-с-сначала я имел в виду уваж-ж-жение, а не бояз-з-знь тебя до с-с-судорог. Поворачиватьс-с-ся с-с-спиной в Лагоре — з-з-знак неуваж-ж-жения — з-за который мож-ж-жно и убить, — усмехнулся Адильер, лениво откинув голову на подушку. — Но теперь при упоминании с-с-слова «кролик» их нач-ч-чинает с-с-слегка подергивать. У некоторых-х-х дергаетс-с-ся глаз-з-зик Итак, как на с-с-счет ключ-ч-ча? Ес-с-сли твоя с-с-сказ-з-зка мне понравитс-с-ся, то я отдам его тебеС-с-с удовольс-с-ствием!

— А без удовольствия можно? — поинтересовалась я, представляя кролика, который висит зубами на ключе, после того, как шаткая пирамидка под пушистой попой превратилась в груду развалин.

— Мож-ж-жно, но не интерес-с-сно, — сладко заметил Адильер, соблазнительно поигрывая ключиком на цепочке. Я вздохнула, торжественно встала в центре комнаты, прокашлялась и

— Сказка эротическая. Поэтому отнеситесь к ней со всей серьезностью! Как там говорят? Я хочу видеть ваши руки! И это — не просьба! Это — мера предосторожности! Итак, автор — Ева, продюсер — Совесть, режиссер — Жизнь. Сказка основана на реальных события, — громко, словно ведущая бедненького детского утренника, сообщила я, сама чуть не прослезившись от торжественности момента. — Он вошел в нее грубо, жестко, страстно, шепча: «Давай, малышка». Дрожащей рукой он направил свой ключ в ее узкий замочек, заставив ее дернуться, словно от боли. На секунду показалось, что она сжалась и простонала. Каждый раз, когда он входил в нее, она стонала и рычала. «Детка, ну что с тобой!», — стонал уже он, снова входя в нее так грубо, как только мог. Каждый его толчок вызывал у нее жалобный всхлип. «Да что ты будешь делать!», — закричал он, расстегивая рубашку. По его вискам струились бисеринки пота, а на лице появилась гримаса ненависти. И в этот момент он ударил ее, заставив снова всхлипнуть. Она снова застонала, протяжно и глухо, словно умоляя его быть с ней нежнее. Казалось, что от удара она завелась, урча, как дикий зверь, но нет Он ошибся. «Паскуда!» — заорал он, выходя из нее. В сердцах он ударил ее ногой, заставив покачнуться и снова глухо простонать. Он бил ее ногами, свирепея с каждым ударом, задыхался и яростно ударял рукой. «Сама напросилась!», — оправдывался он, глядя, как она течет Он подошел к ней и взял ее сзади. Его напряженные мускулы вздулись на руках, а на покрасневшем лице читалось презрение. Он брал ее грубо, а каждый толчок отзывался тихим шелестом и стоном Толчки следовали друг за другом, один яростней другого Она кряхтела, а он уже обессилел, шепча ей, что любит ее, даже несмотря на то, что она так холоднаНа секунду я остановилась, подозрительно глядя в воцарившуюся темноту «зрительного зала».

— Чего притих? Ты там сильно не возбуждайся! И руки положи на подушечки! — заметила я, облизывая сладкие губы и чувствуя, как у меня по щеке течет скупая слеза воспоминаний. — А мы прерываемся на короткую социальную рекламу! Меняю ноги на голос. Банк «Морская Ведьма».

— Ос-с-строумно, мой ос-с-строухий пуш-ш-шистик, — послышалось из темноты. — Не только женщ-щ-щины любят уш-ш-шами, так ч-ч-что продолж-ж-жай.

Хвост полз в мою сторону, обвивая мои ноги и игриво скользя по ним. Он подбирался все выше и выше, а я возмущенно не позволяла ему, грозно заметив, что раздевать себя не позволю!

— Толчок Еще один толчок Он почти выбился из сил. «Красивая! Всегда такую хотел! Да она у тебя течет! Дай-ка я попробую ее!», — заметил прохожий, завистливо поглаживая зад красавицы. Он припал к ее переду, полностью погружаясь в него сначала одной рукой, а потом двумя руками. Она хлюпала, стонала, чувствуя каждое прикосновение разгоряченных инструментов. «Как же здесь узко! Не могу пролезть! Ну и тугая она у тебя!» — нервничал незнакомец, требуя, чтобы хозяин подержал красавицу. Красавица даже не думала вырываться, а просто затаилась, чувствуя, как мужские испачканные ее же смазкой руки, вводят в нее свой твердый инструмент. «Он у тебя слишком большой!» — нервно заметил хозяин, глядя на огромный, торчащий из штанов инструмент незнакомца. «А у тебя слишком маленький!», — заметил незнакомец, прикасаясь к ее разгоряченному нутру.