Книга Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Часть 2 - Вера Камша

– Мы помиловали Ворона, – рыкнул сюзерен, – до того, как эта гадина бежала. Вы любовались его смелостью, а он знал о засаде, потому и хорохорился. Разумеется, Алва вернулся, ведь его ждала не казнь, а ваше покровительство, чтобы не сказать пособничество! Вернулся, чтобы вредить нам из Нохи, но мы этого не потерпим!

– Сын мой, одумайтесь! – Взгляд кардинала был спокойней льда. И тверже. – Гнев – дурной советчик, особенно в паре с глупостью. Нокс погиб, пытаясь совершить убийство. Он напал с кинжалом на безоружного узника, не предпринимавшего попытки к бегству. Герцог Алва вернулся в Ноху по доброй воле, при его возвращении присутствовал дуайен Посольской палаты. Ни о каком бегстве не может быть речи.

– Мне будет весьма затруднительно объяснить моему герцогу причину, по которой Альдо Ракан отказывается от своего слова, – ввернул ургот. – Боюсь, это произведет неприятное впечатление.

– Наше слово неизменно, – сюзерен рывком повернулся к Габайру, – но мы не позволим нам вредить и не позволим нам угрожать. За нами стоит сама Кэртиана, чья воля привела нас на трон предков. Начинается эпоха Раканов!

– Это – ересь, сын мой. – Его высокопреосвящен-ство пододвинул стул и преспокойно уселся. – Но если принять ее в расчет, вам нечего бояться герцога Алва. Что значит его дар и его смелость против воли Кэртианы? Или вы полагаете, что кэналлиец, даже отрешенный от армии и заключенный в крепости, сильнее?

– Покажите мне Алву, – потребовал Альдо. Сюзерен еще не сдался, по крайней мере, ему так казалось.

– Он спит. – Кардинал дернул звонок, и на пороге возник офицер в кирасе. – Сын мой, какие меры приняты для охраны герцога Алва?

– Он помещен в отдельно стоящем доме, весьма крепком и окруженном стеной в два человеческих роста. У входа в его комнаты и под окнами выставлены усиленные посты. Люди дежурят на лестницах и раз в четверть часа обходят здание внутри и снаружи.

– Очень хорошо, – одобрил Левий. – Кстати, где вы разместили подошедших мушкетеров?

– В помещениях второго двора.

– Идите. – Кардинал повернулся к Альдо. – Как видите, побег невозможен. Герцога Алва стерегут не только обычные караулы, флигель, где его поместили, окружен стеной, к которой примыкают дворы, занятые солдатами. Уверяю вас, чтобы выбраться из Нохи без моего разрешения, нужно не меньше полка.

Мягкая улыбка и аромат шадди. Кто скажет, что кардинал угрожает забравшемуся в ловушку королю? Еще немного глупости, и Левий попросит гостей любезно сопроводить его и Ворона до Кольца Эрнани, подобно тому как герцог Окделл сопровождает ныне герцога Придда.

– Мы настаиваем, чтобы среди охраны были наши люди. – Понял ли Альдо намек или просто начал думать. – Мы каждое утро должны получать подтверждение того, что герцог Алва находится в Нохе.

– Вне всякого сомнения, – кардинал пригубил остывший шадди, – но это можно предоставить коменданту Нохи и военному коменданту столицы. Или же цивильному, когда он вернется.

– Надеюсь. – Маркиз Габайру тщательно вытер губы коричневым платком. – Надеюсь, что с этим милым молодым человеком ничего не случится. Он так трогателен в своей преданности и отваге. Будь у моего герцога подобный вассал и попади он во вражеские руки, его величество отказался бы от мести, лишь бы сохранить расцветающую жизнь.

– Его величество принял условия герцога Придда, – быстро сказал Робер. – Ричард Окделл вернется к нам живым и здоровым.

– Да, – медленно произнес Альдо, и у Робера в который раз за последние сутки отлегло от сердца. – Мы пошлем за герцогом Окделлом генерала Карваля. На него же совместно с командующим гвардией мы временно возлагаем ответственность за охрану герцога Алва. Эпинэ, ты понял?

– Да, ваше величество.

– Ваше высокопреосвященство, остается ли в силе залог, который святая церковь в вашем лице обещала внести за герцога Алва? Я говорю о жезле Эрнани.

– Церковь держит данное слово. – Левий не удивился, казалось, он ждал этого вопроса. – Его величество отбудет во дворец с жезлом Раканов и с должным сопровождением.

Глава 4 Ракана (б. Оллария)

400 год К.С. 20-й день Зимних Скал

1

Кровавые пятна пришлось залить чернилами. Сперва Мэллит хотела разрезать испорченную скатерть на лоскутья и потихоньку вынести в сад, но не решилась. Гоганни научилась добывать и прятать от родных одежду еще девочкой, но в Агарисе к ее услугам был весь дом, а комнаты царственной не покидали любопытные женщины.

Осталось начать письмо и проявить неловкость. Мэллит написала несколько слов «милостивой и дражайшей покровительнице», а потом опрокинула чернильницу. Красно-бурое утонуло в черном, словно грозовая туча скрыла вечерние облака. Девушка поднесла к глазам измазанную руку, на запястье проступали синяки – Первородный не знал своей силы, а она не сказала ни о боли, ни о стоящем у камина, ни о лунном приливе. Ничтожная промолчала, и любимый, уходя, упрекнул ее…

Мэллит отбросила перо и закусила лопнувшую ночью губу. Тело ломило, словно лунные дни пришли раньше времени или царственная вновь обучала нерадивую верховой езде. Сзади что-то скрипнуло, и девушка торопливо глянула за камин, там не было никого… Никто не посмеет пройти мимо стражи, и только любимый знает, как обойти ее, но до ночи слишком далеко.

От золы тянуло дымной горечью – так пахнут осенние листья, когда их хоронят в огне. Листья – огню, корабли – морю, людей – земле, а песни – ветру…

– Госпожа баронесса, – женщину со скучным лицом и рыбьими глазами Мэллит не любила, но вошла именно она, – поздний завтрак готов.

– В Малой столовой?! – Любимый зовет ее, значит, она станет улыбаться и наденет вишневые бусы, те самые… Кузен Альдо больше не скажет, что у его кунички холодное сердце. Никогда не скажет!

– Стол накроют, где прикажет госпожа баронесса. – Скучная увидела пятно и поджала губы. – Его величество выехал в Ноху и велел его не ждать.

Любимый не придет раньше ночи! Воины, послы и вельможи без остатка съедают дни государей, так было и так будет…

– Я не голодна, – твердо сказала Мэллит, – скажите, чтобы сменили скатерть…

– Да, сударыня. – Женщина присела в принятом у первородных поклоне. – Госпожа баронесса не заболела?

– Просто я не хочу есть.

– Может быть, лекарь…

– Я не хочу! – выкрикнула гоганни. – Уйди!

Похожая на рыбу ушла, и Мэллит испугалась. Себя самое. Раньше она не кричала, а у лекаря есть настойка, глушащая боль, и притирания от синяков, но он бы все понял… Ничтожная будет терпеть: боль телесная гаснет, это душа плачет вечно, но о чем ей плакать сейчас? Мэллит любит и любима, лишь тело ее не создано для счастья. Едва первородный шагнул за порог, она упала у камина, словно отравленная, зажимая рот ладонями, и лежала долго.

Зачем обрекать на одиночество красивых и сильных, если можно отдать слабую? Зачем отбирать нареченных у счастливых женихов, если есть ненужная? Потому-то дочь достославного Жаймиоля и избрали Залогом. Старейшие женщины не знали, что внуков Кабиоховых пленяет иное…