Книга Великая Парагвайская война - Вячеслав Кондратьев

За столь удачную операцию Лопес произвел Кабальеро в полковники, а газета «Сентинела», привычно завысив вражеские потери, радостно сообщила, что «еще 500 макак пошли на корм стервятникам».

Чтобы не допустить повторения засад, бразильцы и аргентинцы вырубили деревья и выжгли тростник вдоль дорог на оккупированной территории. Полученную древесину они пустили на постройки и топливо для костров.

Бразильский военный обоз в Парагвае. Обратите внимание, насколько заболоченной была местность, на которой шли военные действия

Через месяц бразильцы продемонстрировали врагу, что они тоже способны совершать дерзкие глубокие рейды. Отряд полковника Руфино Густаво Гальвао численностью 800 человек выступил из Сан-Солано, совершил форсированный марш в обход болот Потреро Обелла и 20 сентября внезапно напал на поселок Вилла-дель-Пилар, стоящий на берегу реки Парагвай, примерно в 20 километрах к северу от Умаиты. Его гарнизон насчитывал всего 250 человек и в основном состоял из слабых солдат, недавно выписанных из госпиталей.

Эти бойцы, несмотря на помощь горожан, не смогли отразить нападение и частично погибли, а частично бежали в Умаиту. Бразильцы захватили склады с продовольствием, 60 тысяч патронов и более 200 голов скота.

Узнав о случившемся, Лопес приказал немедленно отбить поселок. На следующий день в Вилла-дель-Пилар отплыл из Умаиты пароход «Пирабебе» с десантом, одновременно туда же направился элитный кавалерийский эскадрон «Ака Карайя». Лопес был настолько встревожен появлением врага у себя в тылу, что послал на освобождение города личную конную гвардию, которую ранее берег и не вводил в бой.

Окруженная невысоким земляным валом резиденция бразильского бригадного генерала Андраде Невеса в Сан-Солано

Высадившись на берег, десантники совместно с кавалеристами решительно атаковали, а «Пирабебе» поддержал их стрельбой из своей единственной 18-фунтовой пушки. Несмотря на то что парагвайцев было всего 650 человек (400 пехотинцев и 250 всадников), атака увенчалась успехом. Бразильцы не проявили упорства в обороне и отступили из города, однако им удалось вывезти добычу и даже угнать скот. Этот рейд обошелся бразильской армии примерно в 300 убитых и пропавших без вести, у парагвайцев погибли 174 человека.

24 сентября парагвайские партизаны нанесли ответный удар. Конный отряд примерно в 200 человек напал на небольшой обоз, двигавшийся из Тую-Кью в Сан-Солано. Обоз сопровождали полсотни бразильских драгун. Видя, что врагов значительно больше, драгуны разрядили в них свои карабины и ускакали в Сан-Солано. Комендант лагеря, генерал де Суза, услышав выстрелы, сразу понял, в чем дело, и тотчас же отправил к обозу два кавалерийских полка.

Они поспели вовремя. Увидев, что солдаты в красных рубахах все еще толпятся вокруг захваченных повозок, бразильцы пришпорили коней и с пиками наперевес устремились в атаку. Уверенность им придавало многократное численное превосходство. Парагвайцы тоже заметили противника, вскочили в седла и пустились наутек.

Барак в лагере Тую-Кью, который одновременно служил союзникам госпиталем и церковью

Погоня длилась недолго. Парагвайцы скрылись за опушкой леса, а когда до нее доскакали бразильцы, по ним из листвы ударил мощный мушкетный залп. Оказалось, что парагвайцы вновь устроили засаду, а главной целью нападения на обоз было завлечение врага в ловушку.

Кавалеристы заметались в растерянности, не решаясь соваться в заросли и попав под еще один убийственный залп. Тут же среди них начали взрываться прилетевшие из-за деревьев ракеты. Этого бразильцы уже не выдержали и умчались обратно к лагерю.

Видя столь плачевный результат, де Суза отправил к обозу пять пехотных батальонов. Им пришлось шагать четверть часа, а по прибытии их встретил тот же унылый пейзаж, что и 11 августа – опустошенные фуры и множество трупов, среди которых не было парагвайских. На этот раз бразильцы потеряли до 200 человек убитыми и столько же – ранеными, а парагвайцы – всего восемь бойцов. Помимо содержимого обоза, им вновь досталось оружие и одежда погибших, а также несколько десятков лошадей.

Следующий бой с участием всадников Кабальеро состоялся 3 октября, когда Кашиас отправил 1500 солдат с несколькими орудиями на захват передового парагвайского форпоста Паре-Кью, недавно возведенного между Умаитой и Сан-Солано. Укрепление защищал небольшой отряд капитана Хосе Гонсалеса. Увидев приближение крупных сил противника, Гонсалес послал в крепость гонца за помощью. Кабальеро отправил на подмогу 800 своих людей под командованием майора Риваролы.

Полковник Бернардино Кабальеро (послевоенный снимок)

Прискакав к месту схватки, где гарнизон форпоста уже успел отбить одну атаку, они решительным фланговым ударом опрокинули бразильцев, обратили их в бегство и захватили орудия. В ответ бразильский главнокомандующий бросил в бой свои кавалерийские полки.

Завязалась жаркая рубка, в которой долго не удавалось определить победителя, но потом бразильцы, давя численностью, начали одерживать верх. Парагвайских конников оттеснили к форпосту, но там они получили поддержку. Солдаты начали стрелять из-за бруствера по вражеским кавалеристам, стараясь не задеть своих. Попав под огонь, бразильцы отхлынули и ускакали в Сан-Солано.

На этом сражение прекратилось. Данные о потерях в нем – весьма приблизительны и фрагментарны. Бразильцы потеряли примерно 500 человек убитыми и пропавшими без вести, сведения о количестве раненых отсутствуют. Потери парагвайцев – около 300 человек без разбивки на убитых и раненых.

Мокнущий под холодным дождем бразильский часовой, за которым наблюдает из зарослей парагвайский лазутчик

Несмотря на безусловную победу, парагвайцы вскоре оставили форпост. Вероятно, Лопес опасался, что враг бросит на это маленькое укрепление всю свою армию, а в таком случае его гарнизон будет обречен на гибель.

В конце октября у союзников, наконец, появилась возможность отомстить партизанам и ликвидировать угрозу своим коммуникациям. Бразильское командование узнало от лазутчиков, что в Умаите закончился фураж и парагвайцы вынуждены держать лошадей на подножном корме, ежедневно отправляя их пастись за пределы крепости. Постепенно трава вокруг укреплений была вытоптана и съедена, а коней приходилось гонять на кормежку все дальше и дальше. Положение осложнялось тем, что на окружавшей Умаиту болотистой местности было не так уж много мест, пригодных для выпаса тысячного табуна.