Книга Средиземноморский роман - Софи Уэстон

Кристина, вздрогнув, стала еще энергичней растираться полотенцем. Конечно, она и сама наблюдала, как близки те были вчера вечером. Тогда почему же услышанное так поразило ее?

Он меня не интересует, твердила она, идя переодеваться в свою комнату. Это лишь вожделение, и я пересилю его. Я смогу. Мне все равно, что он собирается сказать, когда вернется. Я не позволю снова дурачить себя. И хватит думать о нем.

Но по мере приближения ночи становилось все труднее думать о чем-то другом. Одна за другой возвращались поисковые группы. Но ни детей, ни их дяди с ними не было.

Обе женщины не смогли даже прикоснуться к ужину из четырех вкуснейших блюд. А когда прибыл, едва подали кофе, Ричард Астон, приветствие принцессы было безмолвным. Сначала он выглядел раздраженным, но, узнав о пропавших детях, пришел в ужас.

— Кай отправился на поиски и до сих пор не вернулся? Я пойду за ним. Вам не кажется, что с ним что-то случилось? Не только дети могут переломать ноги в кроличьих норах.

— Но Кай такой спортивный…

— Когда не работает по шестнадцать часов в день, — грустно уточнил Ричард Астон. — Сейчас, однако…

Кристина вспомнила мощный кроль, которым плыл Люк, тогда еще для нее не принц Холхостана.

— Не беспокойтесь, он очень спортивный, — невольно вырвалось у нее.

Супруги с удивлением посмотрели на нее. Кристина покраснела и начала оправдываться:

— Мне так кажется. Понимаете, мы плавали вместе. Несколько дней назад. Он легко обогнал меня, а я хорошая пловчиха.

Она неловко замолчала под проницательным взглядом Ричарда Астона. Его жена была потрясена. Нависла неприятная пауза.

— Кажется, какой-то шум, — внезапно произнес сэр Гораев.

Все прислушались. Из длинного коридора отчетливо донесся голос Саймона, объявляющего, что с ним все в порядке.

— Саймон, — простонала мать и бросилась его встречать.

Двое мужчин последовали за ней. Кристина поднялась из-за стола не столь поспешно. Лицо ее по-прежнему пылало. Она выставила себя идиоткой, наверное, даже выдала себя.

Сделав несколько шагов к ступеням, чтобы только услышать его голос, отдающий какие-то распоряжения, она схватилась за перила. Люк в безопасности. В безопасности. Облегчение и радость волной захлестнули ее, и она помчалась на голос.

И вдруг остановилась. Что она делает? У нее нет никаких прав встречать его и выражать свою радость. Она не член семьи. Даже не доверенное лицо, как сэр Гораев. Люк приказал не уезжать, но не выдавал лицензии бросаться ему на шею, когда вернется. А именно это она сейчас чуть не сделала, похолодев, подумала Кристина.

Она коснулась пальцами своих губ. «Ты целуешь меня, как влюбленная женщина», — говорил он. Она отрицала. Не желала верить. Но сейчас столкнулась с неопровержимой уликой. Она влюблена в хитрого, лживого, абсолютно недосягаемого принца Холхостана.

— Дьявол, — пробормотала она. — Как можно быть такой глупой?

Она повернулась и побежала в противоположную сторону, вверх по лестнице, в свою комнату. Предстоит еще одна бессонная ночь, подумалось ей.

Даже не пытаясь ложиться в постель, Кристина долго сидела у открытого окна, дрожа в ознобе. Тени бороздили лунный ландшафт. Холодно смотрели звезды.

Когда она влюбилась? В тот первый день, когда захотелось хоть что-то скрыть от него, пусть даже обучение дизайну? Или на пляже, когда они едва не занялись любовью? А может, она влюбилась в него в собственных мечтах?

Кристина задохнулась от стыда и гнева. Сделать его героем фантазий — это еще смехотворней, чем ожидания ее матери. Прости меня, мама. Как я злилась, когда ты бросалась в новый безнадежный роман, считая, что Прекрасный Принц на этот раз прибыл. Сейчас мне это понятно, с раскаянием думала Кристина.

— Я ничуть не лучше, — повторяла она, до боли ударяя кулаком по подоконнику. — Сплошное витание в облаках.

Люк ни к чему не подталкивал ее. По крайней мере не подталкивал влюбляться. Ему просто хотелось затащить ее в постель. Вот и все. Почему он напоследок посоветовал, чтобы она не слишком старалась запомнить, как следует величать его сестру? Это не похоже на предложение долгих отношений, мрачно усовещивала себя Кристина.

Она была настолько поглощена мыслями, что не заметила, как открылась дверь. И даже как повернулась ее голова навстречу силуэту высокого мужчины на фоне освещенного дверного проема. С минуту он рассматривал ее напряженную фигуру у окна. Затем заговорил.

Она едва не выпала из окна от потрясения, когда Люк прошептал:

— Ждешь меня, Кристина?

Она взвилась со стула и повернулась к нему. Люк демонстративным жестом закрыл за собой дверь. Сейчас комната освещалась лишь луной и была наполнена бликами и их громким дыханием.

— Что?.. — начала было Кристина, но голос сорвался.

— Что я здесь делаю? Догадайся.

Ее сердце заколотилось так громко, что он не мог не слышать. Ком стоял в горле. Она отчаянно искала, что бы такое сказать отрезвляющее. Их обоих. Но в голове было пусто.

Он тихо заговорил:

— Последний раз, когда я предложил тебе провести со мной ночь, ты сказала, что я обратился не по адресу.

— Это не так. Я сказала: будь ты даже китайским императором. Но это почти одно и то же, — пробормотала Кристина.

Ночной воздух нес тепло, но она отчаянно дрожала.

— Потому я сейчас и не спрашиваю, — спокойно проговорил Люк.

Двумя огромными шагами он преодолел разделяющее их расстояние. Ожидая, что он подхватит ее на руки, Кристина тревожно вскрикнула, уже отрываясь от земли. Он понес ее на нетронутую постель. В лунном свете его тонкое, изящное лицо смеялось, но с явным усилием. Она закрыла глаза.

— Слишком мелодраматично, — решительно запротестовала она. — Отпусти меня.

— С удовольствием, — галантно подчинился он.

В результате она обнаружила себя распластавшейся на шелковом покрывале. И не успела шевельнуться или даже открыть глаза, как Люк был уже рядом.

— Ты боролась с этим с первой встречи, — проворковал он. — С самого начала. Теперь тебе нечего бояться.

Есть чего, подумала Кристина. Когда чувствуешь, что мужчина хочет того же, что и ты, нужно бояться всего на свете. Неужели я подсознательно поняла это, когда ты угощал меня кофе и рассказывал мне выборочную правду, худшую, чем ложь? Как я была хитроумна! Почему же недостаточно хитроумна, чтобы сбежать?

Потому что и не собиралась сбегать. Ее тело сопротивлялось этому — не говоря уж о сердце.

…Он зацеловал ее до безумия. И проделал это с неспешным, отработанным артистизмом — какой контраст с ее почти неудержимым возбуждением! Где-то между поцелуями он освободил ее от одежды. Но когда она болезненно, почти отчаянно потянулась к нему, он движением руки удержал ее.