Книга Девятнадцать писем - Джоди Перри

После этого я мало что помню.

Мой отец был на работе, но твои родители отвезли меня в больницу. Мои травмы не были серьёзными, но рука была сломана в двух местах. С позитивной стороны, твой змей упал вместе со мной.

В больнице меня оставили на несколько часов для обследования, потому что при падении я ударился ещё и головой. Ты сидела у моей кровати в неотложке и держала мою ладонь, пока мне гипсовали руку. Я сбился со счёта того, сколько раз ты извинилась.

Мой отец закрыл магазин и приехал прямиком ко мне, когда ему позвонили твои родители. Я чувствовал себя плохо, когда видел мучения на твоём лице. Ты отказывалась уходить с родителями, как и я несколькими годами ранее, когда тебя ужалила медуза. Ты всё время оставалась рядом со мной.

Как только мы приехали домой, мой отец велел мне пойти прилечь. Не считая тупой боли в руке, я чувствовал себя нормально, но сделал так, как он сказал. Я мог сказать, что он злится на меня за то, что я безответственно залез на дерево, но ещё он был невероятно облегчён тем, что я в порядке. Теперь я это понимаю; после всего, что произошло с моей мамой, у него остался только я.

Ты пошла за нами в мою комнату, и когда мой отец предложил тебе пойти домой, чтобы я мог отдохнуть, ты отказалась. Я был благодарен, что он разрешил тебе остаться. Ты сидела на краю моей кровати, пока отец суетился вокруг меня, но как только он вышел из комнаты, ты откинула моё одеяло и забралась в кровать рядом со мной. Ты никогда раньше не делала ничего подобного.

— Мне так жаль, Брэкс, — сказала ты в стомилионный раз, обвив рукой мою талию и прижавшись к моей груди. Когда я услышал твой всхлип и понял, что ты плачешь, я притянул твоё тело ближе к своему.

— Перестань извиняться, Джем. Это не ты виновата, это была случайность.

— Когда ты упал с того дерева… я… я… я думала, что потеряю тебя, — рыдала ты. — Мне никогда в жизни не было так страшно.

— Не плачь.

Я водил рукой по твоей спине, в попытке успокоить тебя.

— Я не могу представить свою жизнь без тебя, Брэкстон Спенсер, — прошептала ты.

Я тоже не могу представить свою жизнь без тебя, по-прежнему не могу. Ты моя жизнь, Джем.

Я крепко обнимал тебя, пока ты не уснула. Это был первый раз, когда ты спала в моих руках. Прежде чем закрыть глаза, я нежно поцеловал твои волосы и только тогда посмел сказать слова, которые никогда раньше не мог озвучить:

— Я люблю тебя всем сердцем, Джемма Изабелла Розали Робинсон.

То, что было между нами, слишком прекрасно, чтобы забыть.

Всегда твой,

Брэкстон

Я складываю письмо и кладу его в конверт, добавляя крохотный кулон в виде дерева. Я пытался найти для неё и воздушного змея, но у ювелира их не было в запасе.

Уже почти полночь, когда я выключаю свой ноутбук и хватаю дипломат, который стоит рядом со столом, выключая свет по дороге из кабинета. Я не думаю, что когда-нибудь привыкну к мысли возвращаться в пустой дом, где меня не ждёт Джем.

Я уже почти дома, когда решаю поехать другой дорогой. Я знаю, она уже будет в кровати, но желание быть рядом с ней переполняет.

Я кладу письмо в почтовый ящик, затем отхожу назад и поднимаю взгляд на окно спальни Джеммы. Не уверен, как долго я стою на дорожке у дома Кристин, но проходит некоторое время.

Хоть у меня на сердце тяжело, я улыбаюсь, вспоминая тот самый первый день, когда увидел её прижавшейся к стеклу, наблюдающей за мной. В тот момент я никогда не предсказал бы, как мы станем близки в последующие годы.

Я отдал бы что угодно, чтобы спать там, рядом с ней, и держать ее в своих руках.

Что угодно.

Глава 18

Брэкстон

Я не могу сдержать восторга, пока бегу по ступенькам к входной двери Кристин. Я не сплю с пяти утра, бесцельно бродил по дому, просто ожидая, когда наступит время выходить. Я даже пропустил свою обычную утреннюю тренировку и кофе на задней веранде, потому что не мог усидеть на месте.

— Доброе утро, Кристин, — говорю я, наклоняясь вперёд, чтобы поцеловать её в щёку, когда она открывает дверь.

— Доброе утро, — отвечает она, сияя. — Кажется, счастье на лице моей малышки заразительно.

— Я провожу день с ней. Ты не представляешь, насколько я от этого счастлив.

— Думаю, представляю, — отвечает она, нежно гладя меня по руке. — Я рада, что вы двое со всем разбираетесь.

— Нам ещё далеко двигаться, но мы не спешим.

Она улыбается, отходя в сторону, чтобы меня впустить.

— Джемма! — кричит она у лестницы. — Брэкстон пришёл.

— Иду! — отвечает Джемма.

Я пытаюсь стоять на месте, нетерпеливо ожидая, когда увижу её. Через несколько секунд я резко выдыхаю, когда она появляется на верхней ступеньке лестницы. Первое, что я замечаю, это то, что она изменила причёску. Её тёмно-каштановые локоны теперь короче и заканчиваются как раз над плечами. Это не похоже на то, как было всегда, но мне нравится.

Её лицо украшает красивая, но неуверенная улыбка, пока она спускается по лестнице. На неё симпатичный белый сарафан, который подчёркивает её стройное тело и загорелую кожу. У меня пальцы чешутся от желания потянуться и прикоснуться к ней. Она всегда сияла бронзой — особенно летом, когда мы проводили так много времени на пляже — но прошли месяцы с тех пор, как она была на солнце.

Я протягиваю ей руку, когда она оказывается в пределах досягаемости.

— Ты выглядишь прекрасно, — говорю я. — И мне нравится твоя причёска.

— Правда? — спрашивает она, в то время как её щёки розовеют. Я считаю очаровательной её застенчивость, нечто новое, что я узнал о ней.

— Правда.

Она заправляет локон волос за ухо, а на её лице расцветает улыбка.

Мой взгляд падает на неровные красные шрамы, которые теперь видный вдоль её линии роста волос. Это нисколько не лишает её красоты, но, тем не менее, я чувствую укол в сердце. Они будут служить постоянным напоминанием обо всём, что мы потеряли.

— Я вчера их подстригла, пока гуляла. И это тоже купила, — говорит она, махая юбкой платья.

— Оно прелестно.

— Спасибо.

Я понятия не имел, что она вчера гуляла, но я не особо знаю, чем она занимается в течение дня, помимо наших ежедневных поездок на реабилитацию. Кристин говорила мне, что Джемма проводит большинство времени в своей комнате, что меня печалит. Она всегда была любительницей активного отдыха, и она ненавидела быть запертой.