Книга Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг. - Инесса Магилина

Однако кармелитам необходимо было ехать в Персию, хотя приобщить схизматиков огромной Московии было очень заманчиво. Преподобный Викентий даже писал, что, если о. Павел-Симон посчитает нужным оставить его в Московии для этих целей, он без раздумий примет на себя этот тяжелый крест[358]. Кармелиты попытались пересечь границу в Невеле, но их задержали и даже арестовали. Воевода Невеля послал Годунову запрос на разрешение проезда папского посольства. Царь Борис был уже в курсе тревожной информации о «чудесно спасшемся царевиче Димитрии», поступавшей из Речи Посполитой. Обвинив Сигизмунда III в попустительстве Самозванцу, Годунов не разрешил кармелитам въезжать на территорию Русского государства со стороны Литвы. Под горячую руку попал и персидский посол Зайнуль Абдин-бек, который совсем не одобрял польских интриг. Правда, Годунов в послании к невельскому воеводе подчеркнул, что очень уважает Климента VIII и мог бы пропустить его посланцев в Персию, но только через Ивангород или Архангельск. Для кармелитов этот вариант маршрута был неприемлем, так как в этом случае они потеряли бы много времени, поэтому миссионеры были вынуждены 1 января 1605 г. возвратиться в Варшаву, где их застало известие о кончине Климента VIII. Кармелиты вынуждены были ждать выборов нового папы, которым стал Лев XI, умерший через несколько недель после своего избрания. Пришлось снова ждать выборов, в результате которых папой стал Павел V Боргезе. Новый папа должен был прислать от своего имени новые письма и рекомендации для кармелитов.

Папский нунций кардинал Клаудио Рангони вновь хлопотал за кармелитов перед Сигизмундом III. В Варшаве в это время проходил сейм, на котором решался вопрос о вступлении Речи Посполитой в антиосманскую коалицию. Сейм в очередной раз предпочел поддерживать с османами мирные отношения, но помочь кармелитам добраться до Персии не отказался. Сейм принял решение делегировать к шаху Аббасу собственного посла, который поедет в Персию вместе с кармелитами. Польский посол в это время находился в ставке «крымского государя в Перекопе». Сигизмунд обещал кармелитам дать необходимые рекомендации к крымскому хану. Таким образом наметился новый маршрут через Крым – Черное море – Грузию. Однако в мае 1605 г. скоропостижно от кровоизлияния скончался Борис Годунов, а в июне в Москву вступил «царевич Дмитрий». Кармелиты теперь беспрепятственно могли продолжить свой путь через территорию Русского государства.

Интересна в этом отношении одна деталь, в Кракове, ожидая возможности выезда в Русское государство, кармелиты повстречались с «московским послом», который прибыл ко двору короля Сигизмунда. И вот о чем шла речь между ними. «Посол московита, которого мы увидели здесь, фаворит Великого Герцога. Он сказал нам, что тот пропустит нас в Персию, из-за того что Великий Герцог был в вечном мире с персами, от которых недавно приходил посол, чтобы уведомить о победах, которые у шаха были в этом году над Турком: в своем письме к Московиту он говорил, что его победы проистекали из доброты того же Московита и из молитв Высшего Понтифика»[359]. Этим послом был не простой человек, а знаменитый Афанасий Иванович Власьев, возглавивший Посольский приказ в 1601 г. после опалы Андрея Щелкалова. А. Власьев принадлежал к когорте первых профессиональных дипломатов, и это не только потому, что он служил посольским дьяком почти четверть века. Власьев был опытным и искушенным в международных делах переговорщиком. Годунов еще в бытность свою конюшим поручал Власьеву сложные и деликатные дела. Власьев долгое время занимался переговорами с императором, бывал неоднократно в Праге и с послами шаха Аббаса. Поэтому как никто другой он был в курсе происходящего и справедливо считал, что папское посольство к шаху есть вопрос первостепенной важности для международных отношений. Только Власьев, вероятно, недооценивал масштаба событий, которые произошли в Русском государстве. Придерживаясь внешнеполитической линии, выбранной для Русского государства еще Иваном Грозным, Власьев упускал из виду, что прежнего государства, с его связями, влиянием, возможностью оказывать давление на партнеров, уже нет. Кармелиты имели беседу с Власьевым в то время, когда он приехал в Краков за невестой нового «государя» – Мариной Мнишек. Он представлял жениха, который заочно обручался с невестой. Это была иллюзия былого величия, и Власьев не мог не понимать существа происходящего, вероятнее всего, он, как истинно русский человек, надеялся на знаменитое русское авось. Что касается персидского посла, то здесь Власьев слукавил. Речь шла о Мехди Кули-беке, который действительно имел аудиенцию у Годунова, но направлен он был шахом не к царю, а к императору Рудольфу на смену Зайнуль Абдин-бека[360].

Глава 4. «Невероятные приключения» кармелитов в России

Лжедмитрий I (Григорий Отрепьев) действительно был тайный католик, поэтому в его лице кармелиты встретили самое горячее содействие своим планам. Новый русский царь, венчанный на царство с соблюдением всех правил, обсуждал с кармелитами не только планы обращения православных схизматиков в истинную веру, но и собственные антиосманские планы, которые, учитывая его положение, были грандиозными. Они требуют отдельного рассмотрения, так как оказались напрямую связаны с посольством кармелитов.

Стоит отметить, что еще совсем недавно личность Лжедмитрия I не воспринималась всерьез и все его поступки сопровождались по меньшей мере ироничными комментариями. В настоящее время, изучая переписку самого Лжедмитрия и комментарии со стороны его окружения, можно прийти к выводу, что, не имея внутриполитической программы, новый «правитель» имел достаточно четкую внешнеполитическую концепцию. Самое поразительное, что по степени разработанности и глубине содержания антиосманскую программу Лжедмитрия можно сравнивать только с проектом «конфедерации» шаха Аббаса I, но никак не с расплывчатыми предложениями такого тонкого и хитрого политика, каким являлся Б. Годунов. Однако главное противоречие заключалось в том, что планы Лжедмитрия не воспринимались всерьез московской аристократией, по причине двусмысленного положения самого «царя».

Климент VIII не успел прореагировать на депеши Лжедмитрия. Возможно, он занял выжидательную позицию до того времени, пока «претендент» на русский трон окончательно определился бы со своим положением. В конце 1604 г. Климент VIII умер, новый папа Лев XI пробыл на престоле несколько месяцев. Активные связи Лжедмитрия с Римом начинались с восшествия на престол Павла V. Придя к власти, Лжедмитрий старался выполнять все обещания, данные его европейским покровителям, кроме одного – союза церквей. Лжедмитрий был тайный католик, поэтому он не противился идее слияния церквей в принципе, но, будучи по происхождению русским, он прекрасно понимал, что этот замысел невозможно будет претворить в жизнь. Поэтому Лжедмитрий со всей энергией переключился на создание антиосманской лиги, которая позволила бы ему сыграть заметную роль в глазах Римской курии и европейских монархов.