Книга Внучка бабы Яги - Татьяна Коростышевская

— Со вчера по городу скачет, тебя разыскивает. Убежал с пацаном твоим посыльным, только пятки сверкали. А нам с Ванечкой велел на месте вестей дожидаться.

— Орел, — хмыкнула я, выбирая пирожок порумянее. И куда в меня столько лезет? Не иначе — нервное.

— А тут люди поговаривают, Лутонюшка, — вкрадчиво начал атаман, — что валашский Дракон какую-то ведьму на кол посадил.

— И чего только народ не придумает… Брешут ведь, наверное, — выдавила я жалкую улыбку.

— Вот и я не поверил, пока Лутонюшка с вовкудлаком к нам не пожаловала…

Я и не подумала впопыхах, как буду объяснять друзьям свои давние знакомства с сильными мира сего, поэтому молчала, собираясь с духом.

— А еще говорят, — решил поделиться информацией добрый Ванечка, — что у того князя цельный терем баб для утех имеется…

Если б у Колобка были руки, Иван огреб бы такую затрещину от родственника, что искры б из глаз посыпались. Я чуть с лавки не упала. Ну и не хватит ли мне на сегодня срамных разговоров?

— Значит, так, — уперлась я кулаками в столешницу. — Кто с кем тешится, мне неведомо, и кого там на кол сажали — тоже…

Договорить мне не дали. В зал ворвался Зигфрид, за которым след в след с повадками преданной дворовой собачонки семенил Глеб. Ну да, не прошло и седмицы, как студент меня отыскал. Вот когда он нужен, то не дозовешься. А как с мысли сбить, так всегда пожалуйста.

— Ты чего это творишь? — налетел от двери как коршун, даже не поздоровался. — Тебе жить надоело?

— Глаза разуй! Трапезничаем мы тут с соратниками. — Я широко повела рукой.

Барон перехватил меня за плечи и встряхнул. В следующее мгновение на Зигфрида бросился Михай. Когда валах скинул сонную одурь, никто и заметить не успел. Только мутузил он теперь студента знатно. Не помогало даже и то, что барон был чуть не вдвое выше супротивника и, наверное, раза в полтора тяжелее. Я ринулась разнимать драку. Мне ж всегда больше всех надо! Хорошо еще, Михай перекинуться не успел, а студент не сотворил пару-тройку огненных шаров. Ах, я совсем забыла, он же без очков ничего не может сделать. Разве что стихию призовет. Только тогда всем карачун настанет — видала я, каково оно, когда с четырех сторон наступает стена огня… Над ухом истошно, по-бабьи визжал Глеб, Ванечка бубнил что-то успокаивающее, Колобок завел свою страшную песнь… И тут разверзлись хляби небесные. Излившийся сверху поток воды моментально успокоил драчунов. Антип возвышался надо мной, помахивая пустым ведром. Я сидела в луже. Студент и перевертыш, тоже мокрые до нитки, ринулись меня поднимать.

— Спокойно, рубаки! — Я резво вскочила на ноги, представив, что сейчас драка начнется по новой. — Зигфрид — Михай, Михай — Зигфрид, вот и познакомились… Барон, у меня к вам конфиденциальный разговор имеется… Пошли, на минутку уединимся… Михай, мне ничего не угрожает, я среди друзей… Ванечка, помоги гостю… Дядюшка, покорми Глеба… Антип, принесите ребятам чего-нибудь вкусненького…

Если учесть, что все это я выпалила на одном дыхании, при этом еще выталкивая студента из общего зала чуть не пинками, последовавшая за этим немая сцена была вовсе не удивительна. Как и возбужденный гомон зрителей, догнавший нас на пороге.

— Комната твоя где? — спросила я Зигфрида, отжимая косу прямо на дощатый пол. — Дашь во что-нибудь сухое переодеться?

Насупленный барон молча повел меня по коридору. Гостевая горница была обставлена со столичным шиком. Широкая лежанка, столик для умывания, разрисованная павлинами ширма и даже огромное, в полный рост, зеркало на деревянных ножках. Моя котомка, сиротливо подпиравшая стену, вызвала во мне бурю чувств. Я ухватила ее и убежала за перегородку — приводить себя в порядок.

— Лутоня, во что ты ввязалась? — устало спросил Зигфрид.

Мокрая одежда с противным чавканьем оказалась на полу. Я довольно заурчала, вытираясь чистым полотенчиком.

— Представляешь, я тебя о том же хотела спросить… — ответила я, натягивая сухую рубаху, портки и босиком выходя из-за ширмы.

— Я должен об этом знать, — осторожно сказал барон.

И тут я сорвалась. Я почувствовала себя спиной верблюда, которую переломило лебяжье перышко; чашей терпения, заполненной до самого венчика, и еще кучей всяких аллегорических предметов, долженствовавших поведать о том, что всякой выдержке бывает предел.

— Ты мне врал! — закричала я. — Здесь уже давно нет элорийского посольства! И, сдается мне, во всей Рутении нет ни одного портала, ведущего на ваш расчудесный колдовской остров. Как ты появился у нас? Зачем притащил меня в столицу? И кто ты, дракон тебя побери, такой?

От моего крика задрожали оконные стекла.

— А что, личная демонесса фройляйн Ягг не смогла удовлетворить ее любопытства?

— Если не ответишь на мои вопросы, можешь повесить свои големские заклинания на гвоздик в нужнике!

Тут я попала по больному месту.

— Так, значит, старая карга меня обманула?

— А с чего она должна была тебе доверять?

— Они же рабочие, — как в бреду бормотал студент. — Я же видел муравьеда… И пергамент похож на настоящий… Еще какой-то символ?

— И не один, — хмыкнула я.

— И конечно, нигде не записаны?

— Здесь, — постучала я пальцем по лбу.

— Старушка заранее продумала, чем меня можно удержать.

— Она хотела быть уверена, что я не останусь с проломленным черепом в какой-нибудь канаве.

— Хорошего же ты обо мне мнения! — начал заводиться студент. — Неужели я похож на убийцу?

— Ты от ответа-то не уходи! — наступала я. — Давай по порядку — как вас там в университетах обучают.

— Ну хорошо, — поднял руки Зигфрид в шутливом жесте. — Сдаюсь на милость победителя!

Я никогда не посещала разбойный приказ, но что-то мне подсказывало, что допросы ведутся именно так. Заложив руки за спину, я нависла над сидящим студентом.

— Рассказывай.

— Лутоня, я тебе не врал. Может, слегка недоговаривал… Магия огня действительно моя стихия, а университет — второй дом.

А то я сомневалась! Иравари демоница, может, и легкомысленная, но работу свою всегда исполняет справно.

— Ближе к делу, — направила я разговор в интересующее меня русло. — Посольство разрушено. Ты знал об этом?

— Да, — склонил студент повинную голову. — Элория давно свернула все пространственные перемещения из внешнего мира.

— Почему?

— Мы воюем, Лутоня. Кордоба в осаде, под ее стенами войска Султаната. Годы процветания остались позади, Элорию ослабили кровопролитные сражения.

— Для того глиняные болваны и понадобились? На стенах стоять?

— Это единственный выход — людей катастрофически не хватает. Силы стихийников на исходе, а Урхан перебрасывает все новые и новые войска.