Книга Его невыносимая ведьма - Валентина Гордова

— Тебе даже не кажется, — с улыбкой на губах подтвердил он.

Просто замечательно!

Двадцать три

Акар

Она так забавно обижается и дует щеки от серьёзных раздумий, что мне уже несколько маэ хочется стянуть её со скамейки и обнять. Чтобы сидела у меня на коленках и продолжала вот так же скрещивать ручки на груди. И сопела, как сопит сейчас.

Я понимал, что всё это не очень весело, в чём-то даже страшно и очень плохо, но всё равно не мог избавиться от щемящего изнутри тепла при виде этой невыносимой ведьмы.

Забавно, какой разной может быть девушка.

Ехидной и одновременно снисходительной, когда хочется её придушить. Серьёзной и злобной, когда пропадает желание даже улыбаться и ты неосознанно ожидаешь чего-то плохого. Возмущенной и недовольной, как сейчас, когда руки чешутся от несвойственного мне желания кого-нибудь затискать.

Она такая забавная, как ребёнок, и я всё никак не могу перестать улыбаться, глядя на неё. Наверно, многие из вас скажут, что мужчине нужен не ребёнок, а взрослая женщина, точно знающая, чего она хочет. Возможно, многие из вас окажутся правы.

Вот только до этого ни одну из взрослых женщин мне не хотелось так сильно обнять.

— Просто замечательно, — выдохнула она так, что сразу становилось понятным: ничего замечательного тут нет, — то есть, ты мне всё вот это сейчас рассказал, а теперь хочешь, чтобы я ни во что не влезала?

И она требовательно посмотрела на меня, всем своим видом показывая, что ждёт не дождётся услышать ответ. Помедлив только ради того, чтобы ещё пару мире наслаждаться её нервозностью, я просто кивнул.

Давину перекосила. Клянусь вам, она наверняка подумывала о том, чтобы меня убить! И это почему-то веселило всё больше и больше. Настолько, что я давно уже перестал переживать и думать обо всех проблемах, позволив себе просто сидеть и наслаждаться обществом своей ведьмы.

И как-то совсем не специально с губ слетел вопрос:

— Встретимся вечером?

Я понял, что сказал, только когда Давина перестала тихо сопеть. Но даже тогда не собирался забирать свои слова назад, подумав, что это действительно хорошая идея, сделать всё «правильно». Начать не со свадьбы, а с простых встреч. Ведь именно это называется отношениями, верно? Может быть, у нас и сможет что-то получиться…

А двести тридцать лет разницы — ну, это ведь всего лишь цифры? Или нет. Кахэш. Я подумаю об этом потом.

— Это ещё зачем? — С нескрываемым подозрением прищурилась ведьма.

«Потому что мне хорошо с тобой», — подумал я, а вслух сказал:

— Хочу подарить тебе кое-что.

И надо не забыть отменить заказ на трёхэтажный торт. Или, может, всё же не надо?

— Мне не нравится, как это звучит, — призналась она, помолчала и добавила, — и мне совершенно точно не нравится, что ты вот так загадочно улыбаешься.

Я улыбаюсь? А, да, кажется, улыбаюсь… И плевать!

— Тебе стоит больше доверять мне, ведьма, — улыбнулся ей ещё шире.

Окинув меня внимательным взглядом сощуренных глаз, Давина совершенно серьёзно заметила:

— Тебе стоит больше рассказывать мне, эор.

Это сейчас было вместо «Мне нравится с тобой общаться и я не хочу, чтобы мы прекращали это делать»?

— Хорошо, — легко согласился я, — рассказываю: сегодня, двадцать три орэ, городская площадь столицы. Надень брюки и никаких каблуков.

Она после этого так на меня посмотрела… Ещё и с нескрываемым восхищением протянула:

— А вы умеете заинтриговать.

Усмехнувшись ей, наклонился чуть ближе и прошептал в самое её лицо:

— Я ещё и не такое умею. Жду тебя, Давина!

И поднялся, намереваясь призвать портал и вернуться в кабинет. Мне до вечера ещё многое предстоит переделать.

— Уже предвкушаю, Акар, — понеслось мне в спину.

Полуобернувшись и подарив ей хитрую улыбку, я скрылся в портале, уже во время перемещения думая: показалось мне или ведьма действительно с трудом сдерживала улыбку?

* * *

В назначенное время она уже стояла в указанном месте. И я рад, что не пришлось ждать.

На Давине действительно узкие брюки, и это вторая причина для радости: она меня всё же послушалась. Сапоги по самое колено, чёрный вязаный свитер с воротом под самое горло и длинными рукавами, скрывающими руки почти по середину пальчиков. И волосы, убранные в тугую толстую косу, лежащую на спине.

— Ты заинтриговал меня настолько, что весь день я думала о тебе, — призналась она без смущения, когда я подошёл.

И улыбка на моих губах расцвела сама собой. Причем настолько широкая, что привлекла внимание нескольких случайных прохожих.

— Интересно, ты догадываешься, насколько шикарно это звучит?

Пришлось тормозить самого себя и останавливаться в шаге от неё, не нарушая личного пространства.

— Интересно, ты догадываешься, насколько я сейчас нервная от любопытства? — Парировала она совершенно серьёзно.

Я догадывался, но признаваться не стал. Вместо этого просто предложил ей ладонь и чуть сжал прохладные пальчики, когда она вложила свою руку.

— А дальше всё интереснее и интереснее, — не скрывая скепсиса, хмыкнула она, когда портал перенёс нас на тёмную лесную дорожку и ведьме понадобилась пара мгновений, чтобы глаза привыкли к темноте, — признавайся, коварный эор, что мы будем делать ночью в лесу?

У меня было много вариантов для ответа, но пришлось поведать ей тот, которым я и собирался заниматься:

— Идём следить за нехорошими ведьмами.

После чего сжал её руку сильнее и повёл за собой по тропинке.

— Да ладно! — Потрясенно выдохнула она всего шагов пять спустя, невольно подалась ко мне ближе, вскинула голову и заглянула в лицо. — Ты же сейчас пошутил?

А во взгляде перемешались сомнения и надежда на положительный ответ одновременно. В итоге победило любопытство и это присущее всем ведьмам чувство, отвечающее за поиск неприятностей.

Она посмотрела на меня, как на божество. Удивительный взгляд!

— Даже не мечтай, — серьёзно ответил ей, а сам с трудом сдержал улыбку, когда губы Давины медленно растянулись в разные стороны.

Кажется, я только что нашел верный путь к этому сердцу. Сказал бы ещё кто-зачем он мне… Просто нужен.

— Если ты шутишь, то я на тебя обижусь, — предупредила она серьёзно, а сама всё равно не могла стереть эту немного глуповатую, но невероятно забавную улыбку с лица.

Будто случилось чудо, в которое она перестала верить ещё в детстве.