Книга Дерзкое предложение дебютантки - Энни Берроуз

— Я знаю мисс Уикфорд с детства, — сообщил он, решив сразу изложить суть дела.

— Вот как? Значит, она родом из Бартлшэма? Мне это было неизвестно.

— Да. Ее отец был местным егермейстером.

— Это многое объясняет, — проговорил Истман, прислоняясь спиной к деревянной стенной обшивке и складывая руки на груди.

— Что объясняет? — не сдержавшись, спросил Эдмунд.

— Ее ладно сбитую фигуру. Я так и вижу, как она скачет вслед за гончими. Отчаянная, должно быть, наездница, а?

— Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать ее манеру скакать верхом.

Истман рассмеялся, явно уловив в словах собеседника грязный намек.

— Эшенден, вы меня поражаете, — заявил он с лукавой усмешкой, вытаскивая из кармана жилета табакерку.

— Я не… дело в том, что мисс Уикфорд…

— Мне все равно, — будничным тоном отозвался Истман, привычным жестом откидывая крышку, — девственница она или нет. Я не возражаю, если буду у нее не первым. Ей явно есть что предложить мужчине, при таких-то… талантах. Буду с нетерпением ждать случая… объездить ее, — закончил он со зловещей усмешкой.

Не сдержавшись, Эдмунд выбросил вперед кулак.

Истман упал, как срубленный дуб, выронив табакерку и засыпая все вокруг табаком.

Мгновение он просто лежал на полу с удивленным выражением лица — примерно таким же, какое было и у самого Эдмунда.

— Боже мой, — ахнул Истман, поднося руку к носу и обнаруживая кровь. — Вы меня ударили.

— Именно, — согласился Эдмунд, пошатываясь. И не только от осознания совершенного безрассудного поступка, да еще и без всякого колебания, а от понимания, к чему это приведет. К дуэли. Потому что нельзя ударить человека вроде Истмана и выйти сухим из воды.

Эдмунд тут же решил, что выберет пистолеты. Было бы глупо драться на шпагах с противником, руки которого гораздо длиннее его собственных. А пистолеты уравняют их возможности.

Придя к такому выводу, Эдмунд почувствовал, как в глубине души зашевелилось предвкушение. Ему доставит огромное удовольствие прострелить дырку в голове ухмыляющегося распутника.

Кто-то приоткрыл дверь в карточную комнату, и послышались удивленные возгласы, быстро сменившиеся взрывом мужского смеха. Это привело Эдмунда и Истмана в чувство.

— Черт… — прорычал Истман, шаря рукой в кармане в поисках носового платка. — Не пройдет и нескольких минут, как все вокруг узнают, что вы отправили меня в нокдаун.

Будто в подтверждение его слов до них донесся чей-то голос, объявляющий:

— Эшенден подрался с Истманом!

И кто-то произнес в ответ:

— Эшенден? Да быть того не может!

Заскрипели отодвигаемые стулья, раздался топот ног любопытствующих, направляющихся к ним.

Но Эдмунд не сводил глаз с противника.

— О боже, — жалобно проскулил Истман. — Как подумаю обо всех тех храбрецах, кто пытался вызвать меня на поединок, а на деле даже атаковать толком не могли…

— Секундант требуется? — раздался чей-то голос над ухом Эдмунда. Краем глаза он заметил лорда Хэйвлока, с одобрением рассматривающего распростертого на полу Истмана.

По лицу Истмана промелькнула тень раздражения. В следующее мгновение губы его изогнулись в иронической улыбке.

— Я не собираюсь драться на дуэли из-за этого маленького… недопонимания. Плохо уже то, что меня отправил в нокдаун тщедушный книжный червь вроде вас, — проворчал он, осторожно ощупывая нос. — Ну а если дело дойдет до дуэли, можно уже сейчас открывать продажу билетов. Считайте это, — он указал на кровь, запачкавшую лицо, — достаточным удовлетворением. Как и тот факт, что все присутствующие здесь джентльмены стали свидетелями вашего триумфа. Ну же, — сказал он, просительно протягивая Эдмунду руку, — помогите мне подняться, будьте добры.

Ощетинившись, Хэйвлок шагнул вперед, намереваясь закрыть собой друга.

— Ох, бога ради, Хэйвлок, — проворчал Истман, — не думаете же вы, что я намерен устроить заварушку прямо у дверей бального зала?

— Лучше вам этого не делать, — предупредил тот.

— Вы извинитесь, — мрачно проговорил Эдмунд.

— Безоговорочно, — согласился Истман, не оставив Эдмунду выбора, затем попытался неловко встать на ноги. Эдмунд бесцеремонно дернул его за руку и поднял.

— Не такой уж вы и тщедушный, — удивился Истман и, вытянув вторую — свободную — руку, пощупал мышцы на предплечье Эдмунда. — Телосложение у вас, может, и хрупкое, но вы явно не все время за чтением книг проводите.

— Это к делу не относится.

— Полагаю, что нет. Я почти… — Тряхнув головой, он поморщился. — Не обращайте внимания. Прошу, примите мои искренние извинения, — добавил он, отвешивая Эдмунду низкий шутовской поклон, — за то, что забрел на вашу территорию. Я, разумеется, больше не потревожу вашу… нареченную. Пожмем друг другу руки?

«Нареченную?» — прошелестел по толпе собравшихся шепоток, точно ветерок в ветвях деревьев. Эдмунду сильнее прежнего захотелось выбить Истману парочку зубов и заставить их проглотить. Однако, отреагируй он на коварный намек Истмана касательно женщины, из-за которой они подрались, кто-нибудь обязательно догадается, о ком речь.

Иными словами, у него не было иного выбора, кроме как угрюмо пожать протягиваемую Истманом руку.

Истман усмехнулся:

— Раскройте же ваш секрет: как вам удается поддерживать такую отменную физическую форму, Эшенден?

— Гребля. Я начал заниматься ею, еще будучи мальчиком. Меня тогда отправили на южные острова поправить здоровье, а гребля оказалась лучшим способом перемещаться с одного острова на другой. Мой доктор поощрял это занятие в надежде, что я смогу нарастить мышечную массу на груди и избавлюсь от проблем с дыханием. Продолжил тренировки в Оксфорде.

Когда все мужчины, кроме лорда Хэйвлока, разошлись, беззаботность разом покинула Истмана.

— Полагаю, — произнес он, глядя в сторону карточной комнаты, — мне пора попытать удачу в игре. Раз не везет в делах сердечных.

— Прежде приведите себя в порядок, — посоветовал Хэйвлок и щелкнул пальцами, чтобы позвать лакея, который, похоже, находился неподалеку. — Бриджес добудет вам воды и полотенце. И свежий шейный платок. Вы же не можете играть в карты в грязном.

Истман как ни в чем не бывало зашагал вслед за лакеем.

А Эдмунд наблюдал за тем, как он уходит, не разжимая кулаков и горько сожалея, что, принеся якобы чистосердечные извинения, можно уклониться от дуэли.

— Идем, — сказал Хэйвлок, беря друга под руку.

— Что? Куда ты меня тащишь?

— В мой кабинет. Это единственное место, где ты сможешь побыть в тишине, чтобы собраться с мыслями.