Книга Кавалергард. Война ва-банк - Василий Панфилов

Богуслав вообще очень радовал его: по уровню знаний подросток мог уже сейчас соперничать с именитыми профессорами. Понятно, что на уровень Ломоносова, Канта или Эйлера он не дотягивал, но туже математику знал немногим хуже рядового преподавателя из университета. А еще — механика, физика, химия, девять иностранных языков, впечатляющие военные познания, дипломатия, история…

Впрочем, радовал его не только Богуслав, но и остальные дети — умные, красивые, отменного здоровья. Ох не зря в свое время сделал он ставку на обучение детей не вместе со сверстниками, а прежде всего с «Волками»… Не все предметы, разумеется — и со сверстниками они общались, да и индивидуального обучения было более чем достаточно. Но детишки тянулись за взрослыми, принимая их за некий эталон. А между прочим, «Серые Волки» были не просто гвардией, а скорее кадровым резервом для Генштаба, разведки и контрразведки, МИДа и других гражданских служб. Так что они не просто служили, но и учились — фехтованию и рукопашному бою у самого Рюгена, да и прочие предметы преподавали специалисты высочайшего класса.

Нельзя сказать, что история с шаром была совсем уж «чистой» — Владимир надеялся на какие-то «выхлопы», когда показывал им научные фокусы. Пусть не сразу, пусть когда-нибудь потом, они должны были стать неким фундаментом. А дальше неважно — станут ли дети сами что-то изобретать или просто начнут благосклонно относиться к ученым…

Нет, самому попаданцу мысль о шаре в голову почему-то не приходила. Лезла в голову какая-то ерунда о дельтапланах и парашютах, двигателях внутреннего сгорания, минометах и прочем, что требовало колоссальных ресурсов с сомнительным результатом. А тут на тебе! Научное и практическое применение! Аж неловко стало, что сам до этого не додумался… Точнее даже — не вспомнил. Правда, он быстро успокоил себя мыслями, что «изобретений» у него и так достаточно — мясорубка вон, несколько вариантов домкрата, центральная канализация и водопровод с нормальными душевыми кабинами и унитазами.

Шаром Богуслав занимался сам, разве что к некоторым мелочам Владимир осторожно подвел сына. Да, немного разбирался… Ну как немного — все-таки постоянное общение с компанией экстремалов, среди которых были и те, кто разбирался в воздушных шарах. Несколько раз бывал на фестивалях и пару раз поднимался в воздух. Немного, но хотя бы есть общее представление о наиболее оптимальной форме оболочки, о корзине, о горелке, ну и разумеется — хотя бы приблизительных размерах шара. Вроде бы и немного, но дело пошло и через полгода его начали поднимать в воздух. Сперва с грузами, затем с животными в корзине и только потом Богуслав взлетел сам.

Разработка велась в тайне, на одном из островков, расположенных поодаль от Штральзунда. Тайна была скорее из серии «на всякий случай» и какие-то невнятные разговоры пошли. Но поскольку на оболочку пошел некрашеный шелк невнятного серо-грязно-голубого цвета, то в небе его особо не было видно. Да и слухи… Даже «видоки» не верили своим глазам: всем ведь известно, что летают только птицы! Померещилось.

Сделали — и отложили. На этом настоял сам Богуслав, который от юношеского максимализма хотел обставить первый (на публике) полет максимально эффектно. По его представлению, для этого требовалась битва, где он на воздушном шаре будет смотреть в подзорную трубу и давать сверху ценнейшие указания. Померанский пожал плечами и спорить не стал: вряд ли получится воплотить идею в жизнь. Но зато если получится…

— Что так озаботился? — Спросила Наталья у сидевшего над распечатанным письмом мужа.

— С церковью связался, — медленно протянул Рюген, — пишет, что будет окончательно реквизировать их земли в казну.

Жена схватилась за щеки и побледнела — она прекрасно знала, насколько могущественна православная церковь. И пусть Павла народ боготворит и на открытый бунт церковники вряд ли лишаться, но отравить — запросто. Отобрав у мужа бумаги, Наталья быстро пробежала их глазами.

— Ффу! — Облегчено выдохнула она, — ты хоть до конца читай!

— Да все прочел, — озадачился Грифич.

— Прочел, да не понял! Он же прямо пишет — начал работать с нестяжателями[60].

Объяснив излишне далекому от религии мужу суть проблемы, Наталья успокоилась и вскоре упорхнула к детям. Владимир же задумался… То, что намеревался сделать русский император, было не менее масштабным, чем Раскол. И дело тут не только в монастырских богатствах, хотя они сильно… Нет, СИЛЬНО подстегнут экономику. Главное здесь было даже не в деньгах, а в отношении к людям: среди нестяжателей было много сторонников непосредственной работы с людьми — то есть церковь возьмется лечить и учить. Ой-ой… Да Раскол по сравнению с этим — фигня… Но зато если получится, духовный авторитет РПЦ будет непререкаем не то что в России — в мире! К ТАКОЙ церкви люди потянутся.

Несмотря на сильно смягчившееся отношение к староверам в России, равноправия им там было не видать. Из осторожных намеков Павла в следующих страницах письма было понятно, что церковники в данном случае настроены более жестко, чем даже к вопросу о церковном имуществе. Император давал какие-то намеки… Но глухо — попаданец изначально легкомысленно относился к «сакральным» знаниям, о чем теперь жалел. Какие-то всем известные легенды, былины, предания… Намек на них — и пожалуйста, собеседнику все ясно. В его же случае — увы, их важность он понял будучи уже самостоятельным государем в возрасте прилично за тридцать. А это не то чтобы поздновато… Скорее времени не хватает, да и откровенно говоря — голова уже по другому работает, такие вещи нужно изучать если не с раннего детства, так хотя бы с юности. Ну или заниматься по-настоящему. Но времени не хватает… Единственное, что он понял из осторожных намеков — так это то, что некоторые «старцы» староверов-правоверных обладают некими компрометирующими материалами, способными… А вот на что способными, не совсем ясно. Но тем не менее, запрет на проживание в крупных городах и городах Центральной и Южной России и ряд других ограничений оставался.

Прикусив губу, Грифич задумался: в Померании староверы уже были не нужны. Ничего личного, но очень уж народ этот деятельный и при достижении некоего порога их становилось… много. Мало того, что отличались они повышенной активностью, так еще и переселялись изначально люди торговые. Ну и развернулись… Так, что даже делегации от «коренных» приходили жаловаться: дескать, родственники мы с ними и все такое, но утихомирьте их, а то все под себя подминают! Пришлось вызывать «старцев» на разговор, после чего общины несколько успокоились и расселились более широко.

А вот в Швеции… Людей там не хватало катастрофически — настолько, что даже в ригсдаге постоянно поднимался этот вопрос. Может, попробовать поднять вопрос о переселении части староверов в Швецию? Пожалуй, идея достаточно интересная…