Книга Колодец желаний - Фрэнсис Хардинг

– Райан! – Кэрри удивилась его появлению. Она собирала срезанные побеги и складывала их в мусорный пакет. – Я не думала, что ты придешь! Твой друг сказал, что ты не можешь, и мы уже сделали основную часть работы… однако входи! Мы собираемся пить чай.

Райан упал духом. Луговой монастырь перестал был святилищем. Защитная стена из жимолости и гречишника нарушена, внутри чужак. Он последовал за Кэрри по извилистой дорожке, недавно очищенной от мха, и вошел в дом сквозь французское окно.

Над неустойчивой тележкой для чая стоял Джош с закатанными рукавами и наливал чай в две надколотые чашки, одну из которых явно когда-то использовали для смешивания красок. Райан отметил, что Джош не снял темные очки даже в помещении.

Гостиная представляла собой склад мебели, дорогой и дешевой, местами подклеенной изолентой. Большинство доступных поверхностей были заставлены коробками, часами, вазами, гипсовыми бюстами, музыкальными автоматами пятидесятых годов и фоторамками. Как будто чердак взбунтовался и захватил дом.

– Смотри, кто пришел! – Кэрри улыбнулась, и ее улыбка внезапно стала слабой и бесцветной, как будто она расстроилась. Почему-то при виде их обоих она начала нервничать. – Я принесу еще одну кружку и лимонный бисквит, все в порядке, я много напекла.

После того как она ушла, повисла неловкая пауза. Джош уставился в свою кружку, накладывая сахар крошечной ложкой с керамической ручкой, пока Райан не подумал, что тот решил притвориться, будто он один в комнате.

– Она забавная, да? – наконец пробормотал Джош, словно разговаривая сам с собой.

– Она отвыкла от людей и все время вспоминает о них то, что ее пугает, – ответил Райан и осекся. Обсуждать желателей с Джошем теперь небезопасно. Вместо этого он спросил: – Как дела?

– Хорошо. – Джош медленно помешал чай. – Вчера мы поездили по Беломагу, уловили мысли нескольких новых желателей. Один хочет, чтобы его девушку сделали старшей продавщицей в обувном магазине, второму семь лет и он любит игрушки-роботы. Я послал Донну купить ему. Потом мы болтались в окрестностях твоего дома и снова уловили мысли этой мстительной желательницы. Только я думаю, что она покупала продукты в бакалее и размышляла о молоке и всем таком. И о чем-то вроде «осторожно с чайными ложками».

Возможно, подумал Райан, Джош и Челли никогда по-настоящему в нем не нуждались. Может, он просто обуза для них.

– На самом деле Челли меня немного достала, – продолжил Джош, словно отвечая на собственные мысли. Он поднял голову и взглянул на Райана. – Когда мы втроем… – Он пожал плечами, сморщил нос и продолжил размешивать давно растворившийся сахар. – Понимаешь, это салат из капусты. Он съедобный, но ничего особенного, и это гарнир к тому, что ты на самом деле хочешь. Ты можешь съесть его или отодвинуть на край тарелки. Но ты никогда не подумаешь: «М-м, закажу-ка я целую тарелку капустного салата». Челли – это капустный салат.

Несмотря ни на что, Райар почувствовал гордость и разливающуюся по желудку теплоту. Он внезапно осознал, что в глубине души всегда надеялся, что Джош заинтересован именно в его обществе, что Челли просто за компанию. Но когда Джош произнес это вслух, Райан увидел, насколько уродливо это желание. И радость погасла.

До сих пор Райан надеялся, что его герой найдет волшебные слова, благодаря которым трещина между ними затянется. Но нет.

– Ладно, перемирие. – Джош шмыгнул носом и продолжил, с трудом выдавливая из себя слова: – Объявляю этот стол зоной без хандры. Послушай, я заказал футболку твоего размера. Сегодня вечером мы будем проезжать мимо твоего дома. Если перестанешь дуться, можем забрать тебя.

– Я не могу, – соврал Райан. – Отец купил билеты в театр.

Джош закусил губу, потом провел пальцем под очками, потерев глаз. Райану показалось, что какие-то часы неподалеку сбились с хода, как будто на секунду задержали дыхание.

– А вот и я. – Кэрри вернулась с подносом. – Я еще сделала заварной крем.

Крем прикрывал подгоревшие места на бисквите. Райан взял кусочек, но, когда крем стек с ложки, он вспомнил странный жидкий мох в Беломаге. Внезапно ему показалось, что они втроем оказались в тенистой чаще треножников для телескопов, оленьих рогов, ходячих тростей и подставок для шляп, как будто леса Беломага беззвучно просочились в этот дом. Он поднял взгляд и обнаружил, что Джош ему улыбается.

«Мы играем в игру, и она ничего не знает, – говорила эта улыбка. – Забавно, правда?»

– Ты так и не закончила историю, которую рассказывала, пока мы срезали гречишник, – заметил Джош.

– Ах да! – Кэрри рассмеялась и снова грустно улыбнулась, с извиняющимся видом взглянув на Райана. – Джош рассказал мне, что однажды ему пришлось спуститься в колодец в Беломаге, чтобы добыть денег на проезд. А я спросила, не видел ли он там кольцо.

– Она сказала, что как-то раз специально бросила туда кольцо, – объяснил Джош, – но не призналась, что загадала. Ну давай же, ты наверняка загадала желание.

– Кольцо… Ладно, это было кольцо на помолвку. – Кэрри с отсутствующим видом соскребла заварной крем, обнажив подгоревшее тесто. – А когда тот человек… больше не захотел быть помолвленным, я выбросила кольцо в колодец.

– Значит, желания не было! – Райана охватило неимоверное облегчение.

– Нет, было, – с сожалением улыбнулась Кэрри.

– Должно быть, что-то важное, – подбодрил ее Джош.

– Ничего не говори, – отрубил Райан и покраснел. – Иначе… оно не сбудется.

– Это хорошо, я не хочу, чтобы оно сбывалось. – Кэрри ущипнула себя за безымянный палец, словно проверяя, не вернулось ли кольцо на место. – Может, вы меня не поймете… но я терпеть не могу открытые пространства. Это началось, когда умерли мои родители, а потом становилось все хуже и хуже, и в конце концов я практически перестала выходить из дома. Потом я познакомилась с человеком, который показался мне похожим на меня, и с ним я чувствовала себя в безопасности. Первый раз за много лет я могла выйти на улицу и не бояться, что здания обрушатся на меня или что меня унесет в небо. Наши отношения как будто создали вокруг меня невидимую крышу, которую я могла носить с собой. Я нашла работу и начала общаться с людьми. Мы обручились. А потом он передумал и уехал в Аризону. Самое огромное, плоское, светлое место на Земле – как будто он специально выбрал район, куда я не смогу отправиться за ним. И все плохое вернулось, и стало намного хуже. Я всего боялась. Не могла общаться с людьми, даже самыми добрыми. Не могла слышать голоса и звуки машин, чувствовать запахи, видеть очертания зданий. В целом мире не было ничего, ради чего стоило выйти за дверь, поэтому я решила, что у меня не будет двери. И избавилась от нее, чтобы никто мог прийти и постучать.

У Райана было ощущение, как будто она осторожно протягивает им ладонь, на которой лежит ее душа, нежная и уязвимая, как свежевылупившийся цыпленок. Жуткое зрелище.

– Ты не должна нам ничего объяснять, – сказал он, не в состоянии прогнать мольбу из голоса.